— Будь ты трижды проклят, осел, возвращайся, Стаффа! Претор… Претор… это все началось с Претора. — Повернувшись, Скайла подошла к автомату и налила себе пива. Время шло. Никаких известий.
Скайла пристально смотрела в темноту, обдумывая каждую из возможностей, объясняющую исчезновение Стаффы. Она хотела заснуть, но образ Командующего не отпускал ее. И все-таки интуиция подсказывала, что он «выплывет».
— Проклятие! — Скайла села, яркий свет освещал ее движения. В этот момент раздался сигнал компьютера связи.
— Скайла?
— Благодарение богу! Вы нашли Стаффу? Он здоров?
— Нет. Мы все еще не можем определить его местонахождение. Вас вызывает Рига. По срочному делу.
— О, Великий Боже, — она вздохнула. — Сначала Сасса, а теперь Рига. — Ее пальцы громко постукивали по столу. — Очень хорошо. Благодарю. Я решу вопрос. — Она отключила связь.
Или Такка наслаждалась, глядя на бурлящую горячую воду в ванне. Она распустила свои длинные черные волосы, закрыв грудь. Ее прелести приковывали внимание всех мужчин, и ей доставляло определенное наслаждение думать, что и Стаффа не устоял бы перед ее чарами.
Закончив туалет, она оделась и приготовилась к встрече с Командующим.
Но Или была встречена поклоном и ледяным взглядом голубых глаз Скайлы Лаймы. Или почувствовала, что перед ней — достойный оппонент.
Браен смотрел на деревья. Его шаги издавали треск, длинные иглы скрипели под ногами. Ветер свистел среди кустов, и он чувствовал, что его ноздри ощущают запах ванили, смешанной с сосновой хвоей. Так как он давно знал Арту Фера, которая шла по тропе в поле его зрения, он не волновался. Она носила свободное черное платье, которое не придавало очарования ее юному телу. Кожаный ремешок на ее талии держал кобуру с пистолетом — необходимое оружие для Седди. Теперь вооружилась вся Тарга.
Браен остановился и потер свои болезненные руки, превозмогая боль в пояснице, затем он уставился сквозь зеленоватые линзы очков на маленький клочок чистого неба. Какой прекрасный день! Он поймал застенчивую и приветливую улыбку Арты и повернулся к ней, чтобы идти с ней вместе в тишине.
— Ты выглядишь, печальной, дорогая девочка. — Браен пытался вытянуть из нее дружественную улыбку. Как он может быть спокойным из-за ее экспрессии. Она распустила свои бронзовые волосы, а ветерок как бы расчесывал их.
— Как я могу рассказать тебе то, о чем я думаю. Магистр? Я сама не знаю. Я… я смущаюсь. С того времени, когда я была ребенком… Ну, они говорили мне, что я должна посвятить себя Богу. Теперь ты говоришь мне, что я буду убийцей? Невероятно. — Она тряхнула головой и сжала губы.
Он кивнул и поднял глаза к небу.
«Будь ты проклят, Браен! Будь проклят твой лживый рот!»
Ее глаза горели, как у фурии, и ее лицо дергалось.
«Да, она готова. Я не смогу больше ничего сделать с ней. Наступило время отправить ее к Бутле. О, Браен, ты дрожишь, ты совсем дряхлый, ты потеряешь ее. Ты слишком стар для революции».
Браен положил палец на курок пистолета и прицелился. Лицо ее залилось краской, рот дрогнул и открылся. Пистолет, который был так точен прежде, начал трястись, и он не смог нажать курок, чтобы лишить ее жизни.
— Требуй, чего ты хочешь, — сказал он покорно.
Гнев все еще тлел, хотя она уже подавила свои эмоции.
— Нормально, Магистр, я не потеряю самообладание.
— О? — Его брови поднялись. — Вспомни тот день, когда я сказал тебе, что ты смогла бы быть отличным убийцей. Ее взгляд, казалось, прожигал насквозь.
— Я приношу извинения. О, боже, ничего, забудем это!
«Почему я так стесняюсь? Что случилось со мной?»
Подбородок его задрожал и он опустил свои слабые руки.
— Это характер и сила, которые вам свойственны.
Обняв Арту за плечи, он повел ее к выступу скалы.
— Сядем здесь. Давай поговорим об убийстве и смерти.
Она вытянула свои длинные ноги под темным платьем.
— Я совсем не уверена, что смогу вот так прямо выйти из себя и убить человека. Я никогда не могла себе это представить.
— Но я… я убивал. — Он оглянулся вокруг и глубоко вздохнул.
Ее глаза горели.
— Ты научишься всему. Мы пошлем тебя к кому-нибудь, кто сможет научить.
— Пошлете меня? — удивилась Арта.
— Он улыбнулся, стараясь успокоить ее, но видя, что она не ожидала этого и вдалась в панику, решил успокоить.
— Он лучше всех, Арта. Время пробежит быстро для тебя, так как ты будешь учиться на Мастера.
— Почему я должна быть убийцей?
— Потому что в этом твой талант. Вы знаете цель, Седди.
— Как вы могли узнать все обо мне? Обо всех людях во всех мирах? Вы наблюдали за каждым из них? — спросила она.
Его лицо сморщилось.
— А вы знаете, кто были мои родители?
— Много людей побывало у нас в эти несчастные годы. — Она задрожала и быстро кивнула.
— Вы прекрасны, великолепная Арта. — Он помолчал, а затем оттолкнул ее прочь.
ЛС Бутлы Рета, скользя, начал опускаться в мрачном вечернем небе, чуть ли не зацепив гору Макарта. Браен стоял рядом с крутым обрывом, где впадина со скалами и утесами защищала посадочную площадку, и клевал носом, опустив голову на грудь, со свистом вдыхая и выдыхая воздух, оберегая, как всегда, свое сердце.
— Она как ребенок, — прошептал он.
Самолет приземлился на специальные подушки очень легко и бесшумно.
Арта отделилась от каменных стен, любопытные глаза пытались охватить взглядом увиденное.
Рет был крупным мужчиной с кожей такой темной, как глубины пещеры. Он наклонился к Браену и сказал глубоким басом:
— Приветствую вас. Магистр.
— Это хорошо, что я вижу вас, Бутла. — Браен улыбнулся и крепко обнял своего друга. Затем он вернулся, но речь его была несколько невнятной.
Бутла вертелся и разговаривал с девушкой, изучающей Арту. Девушка была с красивыми черными мерцающими глазами. Пухлые губы Бутлы растянулись в широкую улыбку, открывшую его белоснежные зубы. Мечта могла осуществиться. Движения его были поэтичны, он сделался решительным, но глупым.
— Арта, моя дорогая, единственная. — Браен поклонился, пытаясь говорить более мягко. — Знакомьтесь, Бутла Рет. Он будет вашим учителем в прекрасном искусстве владения оружием для нападения. Имеете ли вы возражения?
Она посмотрела на него безумными глазами.
— Магистр, я… Но так скоро? Это… Нет, — пробормотала она. — Я не имею возражений?
Его сердце было холодным, как лед.
Бутла Рет поклонился, мрачный, угрюмый, замкнутый в своих чувствах.
Глаза Арты расширились, первая мысль — все это мистификация, но затем она почувствовала определенную экспрессию. Когда она опять взглянула на Браена, ей все стало ясно.
