Тем более чаю хотелось совсем не понарошку.
Сегодня связной появится вряд ли; по крайней мере так говорят аналитики, а они в своем деле кое-что смыслят. Но успеть дозаправить свой бот-холодильник и подготовить к старту еще сегодня Рин-Риду все равно не удастся. Так и так торчать тут суток двое-трое. Куковать, как выражаются хомо, а Рин-Риду сейчас изображал именно человека, хотя на деле был перевертышем. Но тупоголовым обитателям спутника безымянной планеты знать об этом совершенно необязательно.
В баре Рин-Риду с видом завсегдатая кивнул незнакомому бармену (текучка тут у них, что ли?), заказал обед, чаю и новости на терминал, хотя сомневался, что новости удастся вдумчиво изучить: в углу шумно пировала компания хомо — космодромные рабочие, пограничники и толстый таможенник с округлой пурпурной ряхой, который утром едва не вынул из Рин-Риду душу на досмотре. Судя по тостам, праздновали чей-то день рождения — имелся у хомо нелепый обычай раз в цикл коллективно напиваться в зюзю по столь странному поводу.
Хорошо, что связной сегодня не придет. Вряд ли в это сборище нетрезвых рыл затесался соглядатай, но… осторожность превыше всего. Рин-Риду не стал бы заговаривать со связным на виду у пограничников.
А пока можно цинично пить чай и заодно морочить голову гипотетическому соглядатаю — пусть как следует попарит мозги над смыслом сидения Рин-Риду в баре!
«Однако эти олухи все равно могут мне помешать, — размышлял разведчик оаонс с неудовольствием. — Например, завтра похмеляться припрутся, жертвы несовершенного организма…»
Любой перевертыш без труда ликвидировал различные отравления легкой корректировкой метаболизма, но люди на подобное не способны, вот и мучаются похмельем поутру.
«Не перенести ли встречу на борт холодильника?» — подумал Рин-Риду, чувствуя, что сомнения одолевают его все сильнее и сильнее.
Подобный способ связи был предусмотрен, стоит лишь подать связному соответствующий знак. Но это вариант одноразовый, и, использовав его, Рин-Риду лишал себя возможности располагать им в дальнейшем, а вариантами разбрасываться тоже не дело. Настоящий разведчик связью дорожит. И правильно делает.
Подали обед; Рин-Риду успел неторопливо поглотить около половины и так и не пришел к однозначному выводу, стоит ли переносить встречу. И тут его отвлекли: от компании хомо отделился пограничник в чине капрала и, слегка пошатываясь, направился прямо к столу замаскировавшегося перевертыша.
Рин-Риду напрягся; импульсный бласт, казалось, сам шевельнулся под полой рыжей пилотской куртки.
— Эй, братан! Извини, у тебя сигарет нету? Наши кончились, а в баре только местное сено… Выручи именинника!
Курить табак, как хомо, за последние пару столетий приучились многие оаонс, но Рин-Риду не принадлежал к их числу. В свободное время он мог пожевать традиционный для Иншуди хош, вдохнуть дорогой селайи из метрополии или, в конце концов, засандалить универсального межрасового алкоголя — на кислорододышащие формы жизни этиловый спирт и его растворы действовали схожим образом. Но травиться никотином, капля которого, как известно, убивает лошадь, а хомяка просто-таки разрывает на части? Нет, как говорят хомо — нема дурных!
Человеческие идиомы давно стали частью мыслей Рин-Риду — он был способным разведчиком.
— С собой нет, — ответил он сдержанно. — На корабле разве что.
В жилом отсеке холодильника действительно валялась упаковка селентинских сигарет «Житаника». Пожалуй, для местного сброда они чересчур хороши, но других у Рин-Риду все равно не было. Он даже помнил, где эта упаковка лежит — на камбузе, в крайнем слева шкафу, на верхней полочке.
— Слушай, не в службу, а в дружбу — давай сгоняем, а? Неохота приятелю праздник портить, день рождения все-таки! Выручай!
Рин-Риду нахмурился. Тащиться на летное поле совершенно не хотелось.
Но, видимо, придется — с этих станется и драку затеять. Или, что хуже, применить власть — младшие чины это особенно любят.
— Может, попозже, коллега? — предложил Рин-Риду уныло. — Дай хоть доесть, остынет же…
Говорил разведчик с легким офелийским акцентом, совершенно естественным.
Погранец тем временем плюхнулся на соседний стул:
— Не вопрос, рубай! Меня Лехой зовут! Держи краба!
Пришлось поручкаться.
— Значит, сгоняем, да?
— Сгоняем, — смирился Рин-Риду.
— Ну, спасибо! — Капрал на радостях саданул перевертышу ладонью по плечу. — Ну, выручил! Давай приканчивай пайку и побежали! Ща я тебе сто грамм налью. Выпьешь с нами? За здоровье именинника?
— Отчего же не выпить, — пожал плечами Рин-Риду. — Тем более за здоровье.
Отказываться бесполезно — подобные типы не отвяжутся, пока не опрокинешь с ними чарку, проверено. Х-хомо…
— Я ща! — Погранец еще раз ободряюще хлопнул Рин-Риду по плечу, покачнулся, чуть не столкнул его со стула, но все же в последний момент удержал равновесие и выпрямился. — Эх! Штормит сегодня!
По-свойски подмигнув, хомо по замысловатой траектории вернулся к столу и тут же загремел там стеклом. Спустя полминуты он вернулся, держа в одной руке сразу два стакана с водкой, а в другой вилку с наколотым грибком — традиционной закуской.
«Пожри тебя вакуум», — подумал Рин-Риду без особой, впрочем, тоски.
Действительно, если бы компания буйствовала и задирала окружающих, было бы хуже. А так тяпнешь с ними, выдашь сигарет — и мир навеки.
— Держи! — Капрал деловито вручил Рин-Риду один из стаканов, обернулся к своим и весело заорал:
— Зинетула! Твое здоровье!
Несколько человек в компании приветственно воздели над головами наполненные стаканы. Рин-Риду тоже приподнял стакан и вежливо кивнул.
«Хрен с вами… Сегодня можно», — решил он и одним глотком выпил водку.
В следующее мгновение лопатки ему свело мучительной судорогой, тело одеревенело и Рин-Риду изумленно сверзился со стула на керамическую плитку пола. Странно: водка была обычной, да и не отравишь перевертыша никакой гадостью, особенно если перевертыш — разведчик, метаморфированный под задание связника-одиночки. Только в падении Рин-Риду рассмотрел невесть откуда возникшего за спинкой своего стула хомо с мощным биопарализатором в волосатой лапище.
Проклятие! Заболтал его окаянный пограничник со своей водкой, расслабился всего на миг, утратил контроль за окружением, и вот расплата.
Из последних сил Рин-Риду потянулся ртом к воротнику куртки, но шея не желала двигаться, будто и правда обратилась в неподатливое дерево.
— Не трудитесь, господин Йен-Ридт, — насмешливо сказал капрал совершенно трезвым голосом и залпом засадил свою порцию водки. — Хе! — выдохнул он спустя секунду. — Ампулу с цианидом я срезал. Такие дела.
