Элли Соломон по прозвищу Голди, командир ракетоносца «Тюльпан». В начале Битвы за Сердце Тысяч она была вторым пилотом на своём корабле, к концу стала адмиралом флота. Карьерный рост происходил по принципу «остальные убиты, мэм», но Элли стала героиней благодаря блестящему командованию. Ни одно из её решений зануды послевоенной аналитики не смогли оспорить.
Когда флот окончательно прекратил своё существование, Элли направила гибнущий «Тюльпан» прямиком в брюхо одной из «мант». Ракетоносец взорвался, тело твари разнесло в клочья вместе со всем экипажем, но гигантские крылья всё ещё жили. Пробив защитное силовое поле (к тому времени его мог пробить даже метеорит — сгорела половина генераторов), эти крылья упали на поверхность планеты и накрыли несколько гор-городов. Погибли сотни тысяч человек, главным образом, задохнулись в подземных убежищах из-за отказа систем вентиляции…
Но в тот миг, когда тело Голди превратилось в огненный прах, на подступах к системе вышел из плюс-пространства Шестой ударный флот под командованием адмирала Тикуана. Адмиралом Роэн стал точно так же, как Голди, при обороне Мраморной Евы, за час до легендарной атаки… По экрану в полном молчании шли заключительные титры, а за ними двигались смутные силуэты, словно снятые на немыслимо древнюю чёрно-белую плёнку. Адмирал, охваченный яростью, с дико выкаченными глазами, беззвучно кричал своё историческое «Не сбрасывать скорость!» — и тотчас же, по общему каналу: «Лора, ты жива?», — и немедля: «Огонь!»..
«Узурпатор» этим начинался. «Голди» заканчивалась.
Миг абсолютной славы человечества, в определённом смысле более величественный, нежели капитуляция Манты. Ко дню Победы власть в Сверхскоплении была узурпирована, ойкумена управлялась железной рукой. Почему-то такие победы ценятся меньше, чем победы демократических обществ. Во время Битвы за Сердце общество ещё оставалось демократическим — хотя, по сути, в нём уже царствовал Тикуан.
Двести тридцать второй этаж Главного офисного города, западное крыло, район Серебро, улица Фонтаны… помещение двадцать. Непривычно выглядели адреса на Сердце Тысяч, так же непривычно, как выглядели сами здания. Всё казалось чрезмерным и странным. Головной офис Неккена занимал целый горный хребет в субтропическом поясе. Корпорации же принадлежали, естественно, горнолыжные курорты на этих пиках и внутреннее море внизу. Роскошные пляжи и россыпи белых бунгало на морских берегах бросались в глаза даже раньше, чем колоссальных размеров голографический логотип над хребтом.
Здесь можно прожить всю жизнь, думал Николас, пока машина неторопливо спускалась, выписывая круги над живописными горами. Родиться, получить профессию, найти друзей, работать и отдыхать, не покидая пределов офиса… Любопытно, где хоронят упокоившихся сотрудников. Нет ли в недрах планеты, у корней этих гор, торжественного склепа, куда водят новичков, только-только готовящихся присягнуть корпорации… Тут непременно должны ходить легенды о хитроумных сейлз-менеджерах и отважных региональных директорах.
Что думают, о чём тревожатся люди, загорающие на этих пляжах? Они смотрят фильмы о войне и каждый день здороваются с настоящими, природными мантийцами. Они боятся диктатуры и боготворят Роэна Тикуана. Они покупают астероиды, чтобы перепродать дороже, и живут в офисе Неккена, где для сотрудников всё бесплатно, словно при коммунизме.
Николас отвёл глаза и сложил руки на коленях.
Ему до безумия хотелось, чтобы Эрвин взял его за руку, но напротив, возле мини-бара, сидел курьер-представитель, посланец Йеллена… Три недели безмятежности остались в прошлом.
Курьер, господин Сайрус Грэй, смотрел в окно с лёгкой улыбкой. На лице его выражалась нежность. Всегда приятно посмотреть на собственный дом из стратосферы. Впрочем, вокруг уже цвела тропосфера, и даже вечные снега на офисных вершинах ушли ввысь. На склонах гор буйно зеленели леса. Тень машины скользнула по горной реке. На миг показались и скрылись за скалами люди в ярких жилетах, в оранжевой лодке, сплавлявшиеся по бурному потоку… Курьер едва слышно мечтательно вздохнул. Он был в строгом костюме, но явно чувствовал себя в нём неуютно.
Рай, подумал Николас, краем глаза следя за господином Грэем, они живут в раю. Директора корпорации сознательно тратят огромные деньги на то, чтобы обеспечить рай для сотрудников. В этом должен быть смысл… И дело не только в лояльности, лояльности добиться гораздо легче, в особенности учитывая, что Неккен — монополист. Их цели шире.
Не потому ли с Сердца не высылают мантийцев? Неккен создал рай для миллионов избранных, и этих избранных Манта не в силах соблазнить ничем. У Манты просто нет для них достаточно сладкого яблока.
Нет, сам себе заметил Николас, это глупо. Тысячи планет внешних сфер задыхаются в долговой петле, чтобы корпорация получала сверхприбыли. Манта это знает слишком хорошо. Мантийский Комитет Коррекции отправляет туда агентов, и интервенции далеко не всегда заканчиваются провалом. На редкость непрофессиональная получается пропаганда.
Тогда почему?
…Это просто паранойя, подумал Николас, я всюду ищу скрытые причины. Мир устроен несколько проще. У корпорации достаточно денег, чтобы головной офис радовал глаз, а мантийцев не высылают просто потому, что это резкое силовое решение, не в стиле текущей политики.
Он кинул взгляд в окно. Внизу уже показалась посадочная площадка.
— Господин Грэй, — окликнул он негромко, — вы не в курсе, сколько времени господин Йеллен нам выделил?
Курьер задумался. Николасу пришло в голову, что он на удивление вежлив и приветлив — должно быть, не получил других указаний.
— Я не видел его расписания, — дружелюбно ответил Грэй. — Но у директора время эластичное. Вряд ли он будет торопиться.
— Спасибо.
Эрвин повернул голову. Николас почувствовал его взгляд и встрепенулся. С самого вылета Фрайманн сидел неподвижно, замкнутый, хмурый и спокойный тяжёлым спокойствием камня; Николас уже забыл, что он бывает таким, и чувствовал себя неуютно. Он успел привыкнуть к иному, настоящему лицу Эрвина.
Чёрные глаза Фрайманна были холодны и не выражали совершенно ничего. Он коротко посмотрел на Реннарда и перевёл взгляд на курьера.
— Господин Грэй, — произнёс он отчётливо, — верно ли я понимаю, что в офис имеют доступ мантийцы?
— Имеют, — лениво ответил тот. — Гостевой допуск. А знаете, скучные они…
Двести тридцать второй этаж головного офиса оказался целиком посвящён спорту и красоте. Корпорация поистине заботилась о своих сотрудниках, как мать. Этаж переполняли бесчисленные фитнесс-клубы, спортзалы, бассейны, салоны, диет-рестораны — всё, что только было придумано для того, чтобы держать в форме расплывающиеся от сидячей работы тела. Отовсюду гремела музыка, смешиваясь в сущую какофонию. Толпились люди в спортивной одежде, смеялись, подначивали друг друга, пили кислородные коктейли.
