Силовой пузырь опустился у одной из стен, и бесшумно исчез. Хаут Райан Дегтиар поднялась со своего гравикресла.
Ее эбеновые волосы сегодня были сплетены в толстые петли, не опускавшиеся ниже ее талии. Ее совершенно белые верхние одежды спускались лишь до половины икр, две простых накидки удобно лежали поверх белого трико, закрывавшего ее от шеи до обутых в белые туфли ступней. Более женственно, менее божественно, и все же… Майлз надеялся, что регулярное лицезрение ее красоты сможет вызвать у него появление иммунитета к сильнейшему эффекту разжижения мозгов, который она на него производила. Очевидно, ему бы потребовалось лицезреть ее чаще. Гораздо чаще. Гораздо, гораздо… «Хватит. Не будь большим идиотом, чем тебе приходится».
— Здесь мы можем говорить, — сказала она, подплыв к простому креслу возле комм-пульта и пересев в него. Ее самые обычные движения казались частью танца. Она кивнула в сторону такого же кресла напротив, и Майлз плюхнулся в него с натянутой улыбкой, остро осознавая, что его ботинки едва касаются пола. Райан казалась настолько раскованной, насколько замкнутыми были жены гем-генералов. Уж не сами ли Звездные Ясли были для нее в некотором роде психологическим силовым пузырем? Или она просто считает его настолько недочеловеком, что он совершенно не может представлять собой угрозу, как неспособен осудить ее какой-нибудь любимый домашний зверек?
— Я… уверен, что вы правы, — произнес Майлз, — но не аукнется ли вам от вашей СБ за то, что вы привели меня сюда?
Она пожала плечами.
— Если пожелают, они могут попросить Императора объявить мне выговор.
— Они не могут, э-э, объявить выговор непосредственно?
— Нет.
Это утверждение было спокойным, констатирующим факт. Майлз надеялся, что она на этот счет не была излишне оптимистична. И все же… по ее приподнятому подбородку, ее осанке, становилось ясно, что хаут Райан Дегтиар, Прислужница Звездных Яслей, твердо верила, что в этих стенах она была императрицей. На восемь следующих дней, как бы то ни было.
— Уверен, это важно. И коротко. Иначе случится так, что на выходе я обнаружу поджидающего меня для беседы гем-полковника Бенина.
— Это важно. — Ее голубые глаза, казалось, сверкнули. — Теперь я знаю, кто из сатрап-губернаторов предатель!
— Отлично! Быстро сработано. Э-э… Как?
— Ключ был, как вы и сказали, муляжом. Фальшивым и пустым. Как вам и было известно. — Проблеск подозрения до сих пор появлялся в ее глазах, когда они натыкались на него.
— Только благодаря здравому смыслу, миледи. У вас есть доказательства?
— В некотором роде. — Она резко подалась вперед. — Вчера принц Слайк Джияджа попросил своего консорта привести его в Звездные Ясли. Якобы на экскурсию. Он настоял, чтобы я предъявила ему регалии Императрицы для осмотра. Его лицо ни о чем не говорило, но он очень долго разглядывал коллекцию, перед тем как отвернутся, словно он был удовлетворен. Он поздравил меня с тем, что я верно выполняю свою работу, и немедленно после этого ушел.
Слайк Джияджа безусловно входил у Майлза в короткий список подозреваемых. Две информационных точки не совсем составляли триангуляцию, но несомненно это лучше, чем ничего.
— Он не просил продемонстрировать Ключ в действии, чтобы удостовериться в его работоспособности?
— Нет.
— Значит, он знал. — «Возможно, возможно…» — Готов поспорить, когда он увидел преспокойно лежащий здесь ключ, вы предоставили ему пищу для размышлений. Интересно, куда он метнется дальше? Понял ли он, что вам известно о том, что ключ поддельный, или он думает, что вас надули?
— Не могу сказать.
Выходит, не только он не мог этого сказать. Даже хаут не мог читать мысли другого хаута, подумал Майлз с угрюмым облегчением.
— Он должен понимать, что у него только восемь дней, а потом правда всплывет, как только ваша преемница попытается использовать Великий Ключ. Или если не правда, то разумеется обвинения в адрес Барраяра. Но в этом ли его план?
— Я не знаю, в чем его план.
— Так или иначе он хочет вовлечь сюда Барраяр, в этом я уверен. Возможно, даже спровоцировать между нашими государствами вооруженное столкновение.
— Это… — Райан повернула одну руку, словно обхватывая ею украденный Великий Ключ, — было бы вопиющим оскорблением… Но никак не поводом для войны.
— М-м. Это может быть лишь действием первым. Эта пакость разозлит вас на нас, значит, по логике вещей, действием вторым должно быть что-то, что разозлит нас на вас. — Какая неприятная и новая мысль. Совершенно ясно, что лорд Икс — Слайк Джияджа? — еще не закончил. — Даже если бы я передал ключ назад в первый же час — а я не думаю, что это входило в его сценарий, — мы все равно не смогли бы доказать, что мы не подменили его. Хотел бы я, чтобы мы тогда не набросились на ба Лура. Все бы отдал, чтобы узнать какой историей оно собиралось нас попотчевать.
— Я бы тоже хотела, чтобы вы на него не бросались, — скорее язвительно заметила Райан, откинувшись на спинку кресла и подергивая край накидки, — первое бесцельное движение, когда-либо замеченное за ней Майлзом.
Губы Майлза скривились в мимолетном замешательстве.
— Кстати, важная деталь — консорты. Консорты сатрап-губернаторов. Вы никогда мне о них не говорили. Они тоже участвуют в этом, верно? Так почему бы им не вести двойную игру?
Признавая упрек, она неохотно кивнула.
— Но я ни одну из них не подозреваю в том, что она вовлечена в эту измену. Это было бы… немыслимым.
— Наверняка ваша Небесная Госпожа использовала их… Почему немыслимым? Я хотел сказать, что в этом случае женщина получает шанс мгновенно стать императрицей, вместе со своим губернатором. Или, может быть, даже независимо от своего губернатора.
Хаут Райан Дегтиар покачала головой:
— Нет. Консорты не принадлежат им. Они принадлежат нам.
Майлз слегка ошалело моргнул.
— Им. Мужчинам. Нам. Женщинам. Верно?
— Хаут-женщины — хранительницы… — Она осеклась, очевидно не питая надежд объяснить это иноземному варвару. — Это не может быть консорт Слайка Джияджи.
— Простите. Я не понимаю.
— Это… вопрос хаут-генома. Слайк Джияджа пытается забрать то, на что не имеет права. И я не говорю о том, что он пытается узурпировать права императора. Это свойственно ему. Я говорю о том, что он пытается узурпировать права императрицы. Это ниже всякой подлости… Хаут-геном — наш и только наш. В этом он предает не империю, что не значит ничего, но хаутов, что значит все.
