Подкрепившись высокооктановым горючим, дракон был полон сил и летел всю ночь напролет. Никто не спал, особенно дракон, по вполне понятной причине, и рассвет они встретили невыспавшимися и с мутными глазами. Моргая, они смотрели на восходящее солнце и на плато, которое поднималось перед ними из безжизненной пустыни прямо по курсу.
– Долетели, – хрипло произнес Билл.
– Не совсем, – сказал дракон, зевая и выпуская небольшой клуб пламени. – Я хочу немного набрать высоту на случай, если и там кому-то не терпится нажать на спуск.
Они долго кружили в восходящих потоках воздуха, прежде чем дракон решился пересечь границу плато.
– Там действующие вулканы, – сказал Практис. – Держись от них подальше.
– Буду пока держаться, если вы настаиваете. Но как я люблю лаву! Волны огня, дымящиеся фумаролы! Это как раз по мне. А вот это, похоже, как раз по вам. Там что, война идет?
Практис приподнял нашлепку на глазу и выдвинул свой телескопический объектив.
– Очень интересно. Какое-то огромное сооружение, что-то вроде замка. Оно отчаянно защищается, потому что на него отчаянно нападают. Подробности с такой высоты разглядеть трудно, но похоже, что у них ничья. Приземляйся, дракон.
– Только не в самую гущу боевых действий! – взмолился Билл.
– Да нет, болван, не в гущу. Но поблизости от нее. Видишь вон тот холм, покрытый лесом? Садись по другую сторону от него, чтобы наступающие нас не видели. Оттуда мы произведем рекогносцировку.
За время долгого полета ноги у них так затекли, что они смогли только повалиться на землю и лежали, едва шевеля лапками, словно перевернутые на спину жуки.
– Надеюсь, полет вам понравился, – сказал дракон.
– Отличный полет. Замечательный. Ого-го! – задыхаясь, еле выговорили они.
– Прекрасно. Здесь я намерен вас оставить, потому что воюющие слизистые меня не интересуют. Увидимся.
Они слабо помахали руками своему верному скакуну, и могучие крылья подняли его в воздух. Он громогласно попрощался, осыпав копотью их беспомощные тела.
Билл шевельнулся первым и со стоном встал. Кругом простирался пышный луг, по которому с веселым журчанием бежал ручеек.
– Пойду напьюсь из этого веселого ручейка, – сказал он и шатаясь пошел к нему.
Остальные, как только смогли, присоединились к Биллу и растянулись на берегу ручья, жадно, с хлюпаньем глотая воду. Вскоре они пришли в себя, сели и принялись осматриваться на новом месте. Вокруг пели птички, жужжали пчелки, цветочки покачивали пышными головками на ветерке и раздавались громкие команды адмирала.
– Вы, младший лейтенант, гляньте, что там по другую сторону холма, и доложите. Остальные, прочешите местность – нет ли тут плодов, ягод или какой-нибудь другой еды. И запомните – есть самим запрещается под страхом трибунала. Все съедобное приносите мне на проверку.
– Как бы не так, – злобно проворчала Мита, и остальные кивнули в знак согласия. Все рассыпались по лугу, а Билл полез через заросли кустарника на холм и вскоре смог разглядеть, что происходит по другую его сторону. Он укрылся под кустом, который случайно оказался кустом черной смородины, и с наслаждением жевал ее, глядя вниз. Наевшись, он сорвал одну ягодку для адмирала и начал спускаться с холма.
Остальные уже вернулись и слушали разнос, который устроил им адмирал.
– Вы принесли только по одному плоду каждый! Вы меня за идиота считаете, что ли? Не смейте отвечать! А вы, лейтенант, что вы принесли?
– Ягоду! – Он протянул ее адмиралу, и тот в ярости заорал:
– Ягоду! А у самого все лицо от них синее. – Сердито глядя на Билла, он сунул ягоду в рот и проглотил ее. – Докладывайте! Что там происходит?
– Там вот что, сэр… – Билл сыто рыгнул, и взгляд адмирала стал еще на несколько градусов сердитее. – Тот замок, что мы видели по дороге сюда, насколько я видел, со всех сторон окружен атакующими. Подъемный мост поднят, и время от времени они поливают тех, кто стоит под стенами, кипящим маслом. Шуму и крику много, но они, по-моему, не особенно спешат.
– Какие у них ружья?
– Это самое странное. Нет у них никаких ружей. Есть большие деревянные машины, которые швыряют камни, и другие машины, которые пускают длинные дротики. Солдаты вооружены копьями, луками и стрелами, мечами и прочим в том же роде. И я было подумал, что все атакующие – женщины, потому что они в юбках. Потом я подполз поближе и разглядел, что у них волосатые ноги и что все они мужчины…
– Приберегите свои грязные сексуальные впечатления для соседей по казарме. Какую-нибудь еду вы видели?
– Еще бы! – Глаза у Билла загорелись. – У них там разведен костер, и над ним на вертеле жарится целая туша. Запах жареного доносился даже до меня.
Все проглотили слюну, сплюнули и прокашлялись.
– Надо вступить с ними в контакт, – сказал Практис. – А для этого нам нужен доброволец.
– Адмирал Практис, – сладким голосом начала Мита, – мне кажется, сейчас самое время сделать одну вещь.
Она сжала кулаки, шагнула вперед – и отвесила ему затрещину. Он навзничь повалился на траву, и на его физиономии тут же начал наливаться синяк.
– Вы меня ударили!
– А вы заметили?
– Солдаты! – вскричал он с пеной на губах, брызгая слюной во все стороны. – Мятеж! Убейте изменницу на месте!
Но никто не кинулся восстанавливать справедливость. Двинулся с места один Ки – он зевнул, подошел к адмиралу и пнул его ногой в ребра.
– Дошло до вас? – спросил капитан Блай. – Я вижу, ваши остекленевшие глаза выражают полное непонимание, так что придется все вам растолковать. Мы находимся в бессчетных световых годах от нашей ближайшей базы, на которой даже не знают, где мы. Шансов выбраться с этой планеты у нас очень мало. И похоже, что, пока мы здесь, все чины отменяются. Обращаться друг к другу мы будем по имени. Меня зовут Арчибалд.
– Мне больше нравится «капитан», – сказала Мита. – А как ваше имя, Практис?
– Адмирал, – злобно буркнул он.
– Ну, будь по-вашему, если вам так нравится. Но больше никаких приказов, никакого чинопочитания и всей этой армейской хреновины, ясно?
– Никогда я не подчинюсь диктатуре пролетариата.
Они принялись колотить его ногами по ребрам, пока он не завопил:
– Да здравствует Народная Социалистическая Республика Сша!
– Вот это другое дело, – сказал Ки. – Ну а что дальше?
– Разрабатываем план? – с готовностью предположил Билл.
– Заткнитесь, – намекнул Практис. – Имею я право высказаться? Ведь теперь я из вашей шайки?
– Один человек – один голос. Говорите.
– Здесь идет война. Там, за холмом, – армия. А во время войны, когда рядом армия, всегда страдают мирные жители. Верно?
