На следующий день Брэнд снова напомнил мне о моей дилемме.
– Слышал, тебя повысили? – спросил он, с тонкой улыбкой на лице.
Я сдержанно кивнул ему в ответ.
– Ты не доволен?
Он сделал удивлённое лицо, но в его голосе прозвучала весёлая нотка. Вместо ответа я всего лишь горько усмехнулся.
– Придётся теперь тебе соблюдать правила, которые ты до этого всячески старался игнорировать, – насмешливо прокомментировал Брэнд.
– Ты так думаешь? – переспросил я с ехидством.
Брэнд всё ещё смотрел на меня со смесью любопытства и иронии.
– Как ни крути, а за год ты успел стать рэдонцем, – выдал он своё заключение, – Сколько бы ты не старался внушить себе обратное.
– Да, ксарда у меня действительно отросла, – решил я отшутиться.
Ксарда – хвост на затылке, который я начал удлинять с первых дней моего пребывания на Рэдоне. Она уже достигала середины спины, и представляла собой туго заплетённую косу, толщиной с большой палец, которая обычно всегда пряталась под одеждой. Догадаться о её существовании посторонним не представлялось возможным. Это было одной из причуд рэдонцев – своего рода отличительной чертой, являющейся обязательным атрибутом. Ксарду нужно было отращивать до талии, и только после этого можно было начать её подстригать. Поначалу, она меня сильно раздражала и даже злила, но со временем я настолько привык к ней, что даже перестал её замечать.
– Я говорил не о внешней стороне, – смеясь, отмахнулся Брэнд.
– Зря стараешься, – съязвил я, – Всё равно не убедишь, что на Фелиссе мне не место.
Он на мгновение замер, а потом недоумённо покачал головой, не веря, что я до сих пор не забыл о своей дурацкой идее.
– Что он сделал? – с перекосившимся лицом переспросил Виктор.
– Он улетел на Кереф, вместе с эбрунским спецотрядом внутренних войск, – ответил Фоссер.
– Как это случилось? – спросил Виктор в недоумении.
– У нас здесь было официальное лицо с Эбруна, и он требовал предоставить ему хотя бы одного бенайта. Они имели на это право, – упредил Фоссер вопрос Виктора, – поскольку ещё не израсходовали свою квоту, а мы уже несколько раз отказывали им в этом.
– И что же нам мешало отказать им и на этот раз?
– Я как обычно объяснил им, что для этого нужно согласие кого-нибудь из бенайтов, поскольку, по правилам, на подобные задания идут только добровольцы.
– И Мэт вызвался? – помрачнев, спросил Виктор.
Фоссер мог и не отвечать – по его презрительному лицу можно было догадаться без слов.
– Ладно, я учту это, – процедил сквозь зубы Виктор.
– Мне стоит принять какие-то меры? – невозмутимым голосом продолжил Фоссер.
Виктор несколько мгновений молча обдумывал.
– Нет, я сам с ним разберусь, когда он вернётся, – и, переключившись, спросил, – А что хоть за задание? Зачем им нужен бенайт?
– В последнее время несколько наших периферийных планет подвергались мелким нападениям со стороны неопознанных кораблей. Было установлено, что корабли не имперские. Есть подозрения, что это какие-то пираты, обосновавшиеся на одной из соседних планет, не входящей в состав Хайдона. Эбрунцы провели небольшую разведку, и обнаружили на Керефе следы баз. Они договорились с правительством данного сектора, чтобы им разрешили провести чистку, – выдал предысторию Фоссер.
– И это всё? Им нужен бенайт, чтобы разобраться с группкой бандитов?
– Понимаю, задача выглядит простой, но для эбрунцев, скорей всего, это было делом принципа.
Виктор коротко кивнул.
– Думаю, Мэт это понимал.
Несмотря на то, что у нас была наводка, нам пришлось несколько часов рыскать в поисках точного местонахождения базы пиратов, которая, судя по всему, находилась где-то под землёй. Местность была холмистая и густо проросшая высокой травой. В том регионе Керефа, где мы высадились, уже давно наступил сезон дождей. Несмотря на то, что дождь прекратился несколько часов тому назад, земля была настолько сырая и размягчённая, что мгновенно облепляла сапоги по самое колено. Хорошо ещё, что боевые костюмы не пропускали влагу, не то мы были бы насквозь мокрыми.
По истечении четвёртого часа, все уже успели вымазаться в грязи и порядком устать от монотонных поисков. Мы обшаривали холмы один за другим, но приборы всё молчали. Я тоже пока не добился успехов в попытках ощутить присутствие пиратов, что меня слегка обескураживало.
Вытирая ладонью грязь со лба, я переводил взгляд от одной возвышенности к другой, когда что-то неожиданно привлёкло моё внимание. Холм с виду ничем не отличался от остальных, да и приборы ничего не показывали, но, несмотря на это, он вызывал у меня какие-то путаные ощущения. Он всё сильнее и сильнее притягивал моё внимание, когда вдруг послышался победный возглас. Приборы засекли что-то у насыпи чуть поодаль.
Рассредоточившись, мы быстро обнаружили вход и вскоре проникли в базу. Наши противники, похоже, успели подготовиться к вторжению, и едва мы вошли, на нас обрушился шквал выстрелов. Стреляли парализующими лучами, что в суде расценивалось бы как смягчающее обстоятельство. Значит, они струсили и изначально допускали возможность поражения, надеясь на дальнейшую благосклонность со стороны хайдонцев. Шансов у пиратов действительно было немного, и после столь длительных изматывающих поисков на поверхности, солдаты с воодушевлением рвались в бой, чтобы расквитаться с виновниками их мучений.
За пару часов, мы успели пройти все уровни и прочистить все закоулки, однако их главарю, похоже, удалось скрыться. Возможно, он успел покинуть базу ещё в самом начале, но странно, что он смог избежать обнаружения со стороны группы, дежурившей на поверхности.
Когда уже начали уводить пленных, и солдаты стали более детально обследовать помещение, я решил покинуть базу и выйти на свежий воздух. Отыскав глазами тот самый холм, я, не спеша, направился к нему. Позволив себе наконец-то сконцентрироваться на нём, я решил довериться интуиции в поисках входа. Я шёл туда, куда ноги сами несли меня, и, как ни странно, я оказался чуть поодаль, у другой возвышенности, перед неприметной пещеркой, скрытой ветвями.
Углубившись в неё, я наткнулся на ступеньки, которые постепенно сворачивали в правильном, по моим ощущениям, направлении. Спускаться пришлось дольше, чем я предполагал, и весь путь пролегал в кромешной темноте. Мне пришлось сконцентрироваться, чтобы увидеть очертания ступенек. Каждый раз, когда я думал, что они вот-вот закончатся, я обнаруживал всё новые и новые пролёты. Вдруг они неожиданно оборвались, и моему взору предстал большой зал.
Высокие колонны уходили далеко вверх, но из-за плохого освещения, я не видел, где они заканчивались. В зале было темно, но кромешной темноты как на ступенях не было. Это меня удивило, поскольку я не заметил никаких источников света. Рассмотрев зал, я стал продвигаться глубже. Пол был сделан из гладко обтёсанных каменных плит, которые за долгое время успели кое-где покрыться мхом. В воздухе витало ощущение чего-то очень древнего и загадочного, при этом насыщенного некой силой. В зале также наблюдались относительно свежие следы разрушений – на глаза попался разломанный интерьер, на стенах виднелись следы от висевших там некогда предметов. Видимо, не так давно сюда кто-то наведывался.
