Фиу первое время не мог поверить, что мы не шутим, когда просим его организовать показательные выступления. Но когда поверил, то устроил такую феерию, что сорвал овацию. Потом он ещё долго спрашивал, не шутили ли те люди, которые ему так бурно хлопали. С его точки зрения, совершенно обычное дело, — подумаешь, жонглировал одновременно тремя боевыми топорами, при этом попадая четырьмя ножами точно в цель в прыжке выше своего роста. "Любой мальчишка из школы боевого искусства сможет".
Как бы там ни было, мы получили в свое расположение кучу почти исправных компьютеров. Пришлось немного повозиться с блоками питания и операционной системой (на навигационных системах она другая), но в итоге моё упорство победило, и первый компьютер заработал.
Всё время, пока я возился с проводами, блоками и настройками операционки, за моей спиной постоянно присутствовала безмолвная "группа поддержки", те из курсантов, кому была интересна сама тема электричества. Добрый десяток инопланетников постоянно следил за каждым моим действием, тем более, что я не скупился на комментарии. В тот момент, когда компьютер впервые загрузился без сообщений об ошибках, меня отвлёк Птитр вопросом об устройстве одного из блоков. Пока я отвечал, включилась программа — заставка экрана.
— Ух, ты! — издали вздох удивления инопланетники. Программа — заставка действительно довольно забавная, там по экрану летают различные трехмерные объекты и по ходу дела превращаются из одного в другой. Эта заставка существует, если я не ошибаюсь, уже несколько сотен лет, и каждое поколение программистов считает долгом приписать к ней что-нибудь покрасивее. Она может менять фигуры часами, и ни разу не повториться.
— Это не самое интересное, — сказал я, внутренне довольный эффектом, — там можно сделать ещё много чего более интересного…
— Прижмите ему руки, а то он сейчас всю красоту выключит и математику включит, — сказал Птитр и выполнил свой приказ в отношении одной из моих рук. Вторую руку прихватили сразу трое. Я ругался, обзывал их идиотами, умолял их меня отпустить, но это было пустым сотрясением воздуха. Они меня даже не слышали, зачарованно наблюдая за метаморфозами на экране. Через двадцать минут я смирился и расслабился.
— Да, действительно интереснее, чем карты, — сказал Суэви.
Зато в следующие месяцы мой рейтинг популярности взлетел невиданно высоко. Даже первая игрушка, которую я написал по памяти, простейший "червяк" на четыре кнопочки, вызвала фурор. Никто из инопланетников до сих пор не видел думающей машины, которую можно программировать. Конечно, их научили пользоваться коммуникаторами, но это было умение на уровне "тыкания кнопочек". Возможность заставить машину делать и показывать то, что ты хочешь, вызвала у многих из них восторг больший, чем восторг Грумгора от деталей прецизионной точности. За мной постоянно ходил хвост почитателей и ловил каждое слово о том, какие бывают компьютерные игрушки. Я не скупился. Симуляторы, стратегии, тактики, симуляторы жизни, логические игры, приключения, всё богатство, накопленное человечеством, я припоминал по кусочкам и раздавал страждущим. Каждое мое слово ловилось, обсуждалось и записывалось. Подпольное производство компьютеров успешно росло. Удалось запустить почти все блоки, подаренные техниками. Вскоре все залы общих собраний имели по несколько компьютеров, а самые активные любители заполучили их и себе в боксы.
Всегда был уверен в том, что нет в мире силы более мощной, чем курсанты военного училища, задумавшие некоторое отклонение от правил. Училище Космопола не стало исключением. Следующие месяцы показали, на что способны две сотни относительно разумных существ, обуянных единой сумасшедшей идеей. За короткий срок были написаны игрушки всех основных типов. Поскольку мой опыт в этой области исчислялся почти двумя десятилетиями и я знал, как избежать недостатков существующих игрушек, наши произведения получились, скажу без ложной скромности, шедеврами. Конечно, на базе коммуникаторов не создашь того эффекта присутствия, который дают земные 3-мерные голографические мониторы, но это и не всегда нужно.
Курсанты сразу разбились на несколько групп по любви к жанрам. Тех, кто любил только "стрелялки", называли "стрелки", тех, кто любил симуляторы — "летчики", тех, кто любил стратегии — "стратеги", тех, кто любил логические игры — "умники", тех, кто полюбил архитектурные симуляторы и симуляторы жизни — "цветочники". Поскольку играли почти все, вскоре о том или ином курсанте нельзя было услышать иначе, чем "Фиу умник" или "Бий У цветочница". Преподаватели, выслушивая подобные определения, терялись в догадках. Но что поделать, если это определение наилучшим образом характеризовало уровень интересов (и где-то даже уровень развития) человека?
Я всегда считал, что суть разумного существа — стремиться к новому и более интересному. Но оказалось, что многие курсанты не хотели осваивать ничего более сложного, чем стрелялки. Мало того, освоив одну игрушку, они отказывались осваивать аналогичную, более новую и более интересную! Пару дней после открытия этого факта я провалялся на койке, грустя и глядя в потолок. Фиу, с которым я поделился своим огорчением от того, что разумные существа на поверку оказались не очень разумными существами, поднял меня на смех. "Да брось ты, — сказал он тогда, — невозможно научить человека ходить до тех пор, пока ему хочется ползать. Ты хочешь от людей слишком многого". В конце концов я отвесил себе мысленный пинок и сказал, что нечего ждать от инопланетников того, чего не умеют многие люди. Мало ли я оставил на Земле товарищей, которых с 13 лет не интересовало ничего, кроме алкоголя? Поднапрягшись умишком, я сагитировал нескольких ведущих программистов на создание таких игрушек, в которых надо было бы действовать группой, так, чтобы стратеги управляли, а стрелки осуществляли.
Результат превзошел все ожидания. Возможность добиваться успеха сообща неожиданно сплотила ранее разрозненных курсантов. Я сразу учел ошибки земных стратегий, в которых можно было воевать группой на группу, что зачастую ссорило людей между собой. В моей стратегии все участники воевали группами против общего компьютерного врага. Я ввел в сюжет все сказки и фантастические романы, которые читал с детства, так что выход каждого нового уровня ожидался с нетерпением и праздновался с упоением. Понемногу к игре подключились даже логики и цветочники, кто ради компании, а кто ради наблюдения за сюжетом. Слаженность работы в группах достигла такого уровня, что многие группы уже после первых недель понимали друг друга с полуслова, по отдельным жестам, так, что могли дать фору даже некоторым подразделениям спецназа.
