– У вас безупречная логика.
– Значит, мы не должны вести себя, как мирные жители. Мы военные и вступим в армию. И нас накормят. Предлагаю создать воинскую часть и выбрать командира. А потом пойти в добровольцы.
– А кто будет командиром? – спросил Билл.
– Наверное, экс-адмирал, – сказала Мита. – Черный монокль, лысина, отвратительные манеры – сразу видно, как раз из таких выходят офицеры. К тому же в прежней жизни он имел опыт командования. Беретесь, Практис?
– Никак не ожидал, что вы мне это предложите, – сладким голосом ответил тот и, мгновенно сменив тон, рявкнул: – Становись! – но тут же заискивающе добавил: – Пожалуйста. Рад, что вы готовы сотрудничать. Надо, чтобы все было похоже на правду, поэтому постарайтесь шагать в ногу, если сможете. Спину распрямить, живот подобрать, грудь вперед – шагом… а-арш!
Он пристроил на плече свой маленький динамик и поставил бодрящий марш «Рев ракет, гром орудий, крики умирающих» – там очень громко бьют в большой барабан, так что даже тупица из тупиц понимает, когда надо шагать левой.
Промаршировав через луг и вокруг холма, они приблизились к армии осаждающих. Когда их заметили, битва замедлилась и остановилась. Все уставились на них, выпучив глаза и разинув рты. Офицер, который, по-видимому, командовал операцией, в доспехах из меди и кожи тоже повернулся к ним. Их пение заглушило даже плеск кипящего масла, лившегося со стен. Эхом отдавались слова марша:
И когда взревут ракеты
И раздастся зов трубы, —
Так и знай: уж все солдаты
Приготовили гробы!
Зрелище было крайне воинственное – для тех, кто мало что понимает в воинственных зрелищах. Отбивая шаг, они строем подошли к офицеру, и Практис во весь голос выкрикнул последнюю команду:
– Рота, стой!
Пристукнув сапогами, они остановились, и Практис лихо отдал честь офицеру – так эффектно это у него никогда не получалось.
– Все в наличии, СЭР. Адмирал Практис со своей частью явился для несения службы, СЭР.
При их внезапном появлении офицер сначала встал было в тупик, но тут же из него вышел, обернулся и что-то скомандовал через плечо хриплым голосом. К ним рысцой подбежал какой-то пожилой человек в грязной одежде и со столь же грязной белой бородой.
– Ave atque vale![9] – нерешительно сказал он.
– Убей меня, папаша, не понимаю, – ответил Практис. – Я знаю два-три языка, но такого никогда еще не слыхал.
Старик приложил руку к уху, прислушался и, кивнув, повернулся к офицеру:
– Варварская смесь гэльских наречий, центурион. Немного от англов, немного от саксов, попадаются гортанные звуки – это из старонорвежского, и все это местами сдобрено латынью. Ничего интересного, даже существительные не склоняются.
– Хватит твоих лекций, Стерк. Ты здесь всего-навсего раб. Иди работай – продолжай жарить быка, а тут я займусь сам. – Он осмотрел с ног до головы Практиса и весь его маленький отряд и скривился. – Клянусь великим Юпитером, что это еще за сброд?
– Добровольцы, благородный центурион. Наемники, которые желают служить под твоим началом.
– Где ваше оружие?
– Тут вышла такая история…
– Какая?
Адмирал не сразу придумал, что бы соврать, но ему на помощь пришла Мита, которая уже начала приобретать богатую практику по этой части.
– Здесь дело чести, и наш уважаемый командир не хочет об этом говорить. Некоторое время назад, когда мы переходили ручей, нас застиг внезапный паводок. Чтобы не утонуть, нам пришлось бросить оружие и спасаться вплавь. Конечно, потерять оружие – позор для солдата, и наш командир даже пытался броситься на свой меч, но меча-то у него уже не было. Поэтому он и привел нас сюда, чтобы мы вступили в твою армию и вернули утраченную честь в огне битвы…
– Ладно, достаточно, – крикнул центурион. – Объяснение короткое и исчерпывающее. Во всяком случае, я ни слову не верю. – Он увидел, что Мита собирается что-то сказать, и крикнул еще громче: – Довольно! Верю, верю! И, кстати, мне сейчас в самом деле не хватает людей. Плата – один сестерций в день. Вам выдадут по одному мечу и по одному щиту на человека, и вы не будете получать платы, пока за них не рассчитаетесь. Примерно год – или до тех пор, пока вас не убьют. В этом случае оружие как государственная собственность будет возвращено государству…
– Мы согласны на эти условия! – заорал Практис, заглушая шум битвы. – Мы у вас на службе. Когда кормежка?
– Бык готов! – крикнул пожилой раб, и в возникшей суматохе новоприбывших едва не затоптали. Но они не ударили в грязь лицом – толкаться за кормежкой им было не привыкать. Поработав локтями и применив несколько приемов карате, отважный маленький отряд оказался в самой голове очереди как раз к тому времени, когда началась раздача мяса. Спасаясь от напора голодной толпы, они утащили свою еще шипящую добычу в ближайшую рощицу и принялись ее уплетать.
– Мясо слишком жирное, недожаренное, подгорелое, песок на зубах хрустит, и вообще гадость, – сказал Ки. – Но вкусно.
Все кивнули и вытерли жирные пальцы о траву.
– А чем его запить?
Билл указал пальцем.
– Вон стоит бочка, и к ней очередь с кружками.
Они встали в очередь и взяли по кружке из лежавшей на земле груды. Кружки были кожаные и обмазанные чем-то вроде дегтя. Практис, как и положено офицеру, подошел первый и подставил свою кружку. В нее плеснули из черпака какой-то жидкости, он сделал большой глоток и тут же выплюнул.
– Ух! Это вино на вкус – как уксус пополам с водой.
– А это и есть уксус пополам с водой, – сказал раздатчик. – Вино только для офицеров. Следующий!
– Но я офицер!
– Обратитесь в профсоюз, это не мое дело. Следующий!
Как ни противна на вкус была эта жидкость, все же она помогала еще более противному на вкус мясу проскочить в горло. Они осушили по кружке и растянулись на земле, чтобы вздремнуть после еды. Почувствовав, что на его лицо упала какая-то тень, Практис заворочался во сне, открыл один глаз и увидел, что над ним возвышается чья-то темная фигура.
– К оружию! – завопил он и принялся шарить вокруг себя в поисках меча.
– Это всего-навсего я, раб Стерк, – сказал раб Стерк. – Ты адмирал, который командует этим отрядом?
Практис сел и бросил на него подозрительный взгляд.
– Ага. А кому какое до этого дело?
– Я раб Стерк…
– Ты уже представился. Чего тебе надо?
– Скажи мне, адмирал – это офицер?
– Самый главный на флоте.
– А что такое флот?
– Тебе это зачем-то нужно знать?
– Да, сэр.
– На флоте говорят «так точно, сэр».
– Так точно, сэр.
– Вот это уже лучше. Так чего тебе надо?
– В жизни не слышала разговора нелепее и нуднее, – сказала Мита, снова улегшись поудобнее и натянув на голову куртку.
