Весь предыдущий месяц мы пользовались тренировочными, с немного расширенными возможностями. В них можно было настроить поле, выбрать упражнение и задать противников, управляемых искином. Но по большому счёту эти терминалы отличались от боевых лишь планировкой помещений. В последних перед ними располагался небольшой зал ожидания с возможностью просмотра трансляции с поля боя, чтобы фанаты, если они есть, могли следить за поединком, а затем первыми встретить и поздравить своих кумиров.
В общем-то нам это было безразлично, если бы не одно «но». С момента объявления начала игры, когда команда заходит в терминал, и временем, когда она появляется на поле боя, проходит пять минут, отведённых на подготовку. И это время большинство лидеров топа потратили на то, чтобы как-то представить свою команду. Именно ролики этих шоу, а по-другому происходящее назвать я не мог, набрали наибольшее количество просмотров. Причём далеко не все из них победили в первом бою, но при этом обеспечили себе место на вершине рейтинга.
Этим же объяснялся и неожиданный взлёт наших вчерашних соперников. Раскрашенная троица все пять минут перед матчем читала ломающимися подростковыми голосами мексиканский рэп, сопровождая это танцами, хотя я бы скорее принял их дёрганье за поражение электрическим током, если бы в виртуале это было возможно, ну или какое другое повреждение ЦНС. Однако, по всей видимости, друзьям и знакомым «хомбре» жутко понравилось пропитанное пафосом исполнение, с обещанием поглумиться над противником разными противоестественными способами, пусть даже в реальности произошло всё с точностью наоборот.
– Мы тоже так можем! Тёма, давай сбацаем крутую рэпчину! – другого от братцев-Артёмов я и не ожидал.
Любой дурной пример для их непоседливой натуры был ужасно заразительным и требовал немедленного повторения. При этом отметались любые условности, типа наличия слуха, голоса и таланта к стихосложению. Вот и сейчас нам пришлось выслушать исполнение в стиле «что увижу, то пою» от двух людей, которым в детстве медведь не то что уши оттоптал, но и по всему телу прошёлся. Чувство ритма у ребят тоже отсутствовало, поэтому рваный речитатив, сопровождаемый подёргиваниями всем телом, больше всего похожими на конвульсии, которые, по всей видимости, должны были изображать зажигательный танец, где-то на полчаса вывел команду из рабочего состояния.
Более-менее успокоившись, но то и дело опять срываясь на хи-хи, вспоминая особо забавные моменты выступления, мы всё же решили не выпускать парней к зрителям, оставив их в качестве последнего козыря. Правда, Клер требовала устроить такое же шоу для наших сегодняшних противников, дескать, и народ повеселим, и пока враги будут кататься по земле, держась за животы, под шумок вырежем всех. Но внезапно для всех ей возразил Рива, оказавшийся ценителем хорошей, а главное, качественной музыки, даже закончивший детскую музыкальную школу по классу виолончели, как бы дико это ни звучало.
Я даже представить не мог вечно растрёпанного шутника, любящего подколоть собеседника и шутки на грани фола, играющего классическую музыку на довольно-таки сложном в освоении инструменте. Это мне потом Верка по секрету ролик показала с отчётного концерта. Сейчас же наш штатный танк предлагал придержать ребят, не показывая их публике, мотивируя, что, может быть, попадутся на боевом пути люди с тонким музыкальным слухом и чувством прекрасного, так нам даже оружие не понадобится. Достаточно, чтобы братцы минут пять посотрясали воздух своими воплями, и противник сам окочурится, не выдержав подобного издевательства над своим мозгом.
– Смех смехом, а время-то идёт, – я нашёл-таки в себе силы прекратить затянувшееся веселье. – Ребята, давайте посерьёзней. У нас на обсуждение от силы час есть, а потом готовимся к сегодняшнему бою. Если мы ещё и сольём катку, можно сразу распускать команду и расходиться по домам.
Народ вроде успокоился и притих, однако и с идеями не спешил выступать. Может, по привычке, что инициатива наказуема, ведь правило «тот, кто предложил – тот и выполняет» нежно любимо не только в армии, но и в любой государственной структуре, в том числе школе и институте. К тому же не факт, что даже если ты идеально исполнишь то, что придумал, именно ты получишь за это поощрение. Награждение непричастных, если они из руководства, вторая по значимости традиция чиновничьего аппарата.
Но, вполне возможно, что ни у кого просто не было идеи, которую они отважились бы выставить на суд общественности. Формат турнира внушал, и облажаться, чтобы потом в тебя тыкали пальцем, типа это те чудики, помнишь, никому не хотелось. Поэтому молчание затягивалось, а взгляды всё чаще останавливались на мне. Иван от обсуждения уже давно самоустранился, заявив, дескать, рассчитать линию развития он может, а вот петь, танцевать или читать стихи это увольте, и вообще у него боязнь сцены.
– А можно я скажу? – Каракурт, тоже присутствующий сегодня, да и вообще как я понял, несмотря на закончившийся по факту договор о тренировках, покидать нас он не собирался. – Мне кажется, вы перебарщиваете.
Я посмотрел на остальных, пытаясь понять извивы мысли бывшего егеря. Судя по недоумению на лицах, команда тоже не особо поняла, о чём речь.
– Смотрите, – мужчина развернул над столом таблицу с рейтингом и задал пару параметров, отчего некоторые строчки окрасились в разные цвета. – Синим я выделил тех, кто устроил шоу, и хоть и проиграл, но выехал за этот счёт. Красным – тех, кто победил без каких-либо ухищрений. Как вы видите, они равномерно располагаются от середины и выше. Зелёные – те, кто удачно совместил и то и другое, целиком занимают верхние строчки. Но в основном это уже известные группы киберспортсменов со своей символикой и прочим. Так почему бы вам тоже не пойти этим путём.
– То есть…
– Не распыляться на всевозможные представления, а создать чёткий образ команды с какой-нибудь своей фишкой. Ну, например, той же «козой» как символом, – егерь кивнул на Ивана, придумавшего вчера разрисовать себе руку. – Или провести аналогию с ещё земным, двухмерным кинематографом. То есть что-то, что будет узнаваемо, при этом вам самим не надо будет выглядеть клоунами. Как по мне, вскоре все эти шуты отвалятся, оставшись далеко внизу, а начав сейчас им подражать, можно упустить боёвку. А какую бы поддержку ни оказывали зрители, решится всё именно в поединке.
Я обдумывал слова Каракурта. С одной стороны, действительно не хотелось стать эдаким Петрушкой, кривляющимся для развлечения зрителей. Не то чтобы я был таким уж снобом, типа Измайлова, которому спесь не позволит делать что-либо на потеху толпе. Или быдлу, как он привык именовать окружающих. Надо будет, и на задних лапках пройдусь, не облезу. Но хотелось бы запомниться бойцом, а не фигляром, пусть даже быть последним проще и выгоднее.
