— А один из этих объектов совершенно случайно мог бы защищать не кто иной, как Глам Саггети со своей бандой ни на что не годных выродков. А с моей стороны, тоже совершенно случайно, на этот участок мог бы быть брошен, скажем… Бобби Каток.
Саггети не моргнул глазом, но внутренне содрогнулся. Бобби Каток был правой рукой Скалы и ночным кошмаром всех врагов Колхейнов. Среди местных мафиозо выражение «попасть под каток» отнюдь не считалось фигуральным.
— Полагаю, уже завтра утром у тебя появятся все основания привести свои силы в повышенную боевую готовность. А послезавтра ты мог бы поручить Гламу взять под охрану… ну, скажем, казино «Крылья черепахи».
Сайрус вновь сделал паузу. Саггети промолчал. Да и что тут было говорить? Колхейн всегда славился своими воистину иезуитскими планами. Вот и сейчас… надо же, как все придумал. «Крылья черепахи» были, в сущности, никчемным активом, доход от него был смехотворный. Но казино принадлежало Рувиму Зильберману по прозвищу Колесо, старому пердуну, с которым работал еще отец Джорджо. И потому нынешний глава клана не мог просто взять и вытолкать его взашей, передав контроль над заведением кому-нибудь более расторопному либо просто снеся ветхое, пользующееся не слишком большой популярностью заведение и отдав неплохое место под более доходный бизнес. Это означало бы попрание всяческих мафиозных традиций: старик Зильберман заслужил право на спокойную, почтенную и обеспеченную старость. А так, как предлагал Колхейн, все получилось бы очень неплохо и как бы само собой: Каток прикончит Глама и сожжет путающееся под ногами заведение.
— После чего мой дорогой друг Джорджо, безусловно, разгневается и немедленно проведет несколько ответных акций, нанеся мне немалый ущерб, — продолжал между тем Скала. — Ну а затем, осознав, что мы во всех отношениях уравняли счет, мы могли бы пойти на мировую и закрепить вечную дружбу соответствующим договором, слившись в один мощный и несокрушимый кулак. Ведь ты не станешь возражать, что клану Бенуцци пора преподать хороший урок? Однако по отдельности мы вряд ли сможем это сделать. — Скала искривил губы в ледяной улыбке — впрочем, и она была для него немалым достижением в этой ситуации. — По-моему, это был бы неплохой план, наилучшим образом позволяющий всем сторонам конфликта сохранить лицо и самоуважение. И мне будет крайне жаль, если у главы клана Саггети другое мнение на этот счет. Я очень серьезно огорчусь, поскольку это будет означать крупные неприятности и потери в бизнесе для всех нас. — Он замолчал.
— Я понял тебя, Сайрус, — негромко произнес Саггети после минутной паузы. — И я хотел бы подумать над твоими словами. Если у меня будет другое мнение насчет твоего плана, я непременно поставлю тебя в известность.
— Не утруждай себя отказом, дорогой друг, — попросил Колхейн. — Если нет, можешь просто промолчать. Мои люди в любом случае послезавтра посетят «Черепаху», и только от тебя будет зависеть, что их там встретит. Если там не окажется убийцы моего сына, боюсь, мне придется серьезно задуматься над слишком многими неприятными вещами… — Скала сделал еще одну выразительную паузу, после чего внезапно обрубил разговор: — Что ж, был крайне рад в очередной раз побеседовать с дорогим другом и будущим компаньоном. Передавай мои самые добрые пожелания маме Саггети и своим очаровательным женам.
Не попрощавшись, Колхейн исчез с экрана.
Переплетя пальцы на животе, Саггети-старший поудобнее устроился в кресле и надолго задумался.
— Я с тобой, котик! — тут же заявила Джулия, когда Глам Саггети с удовольствием поведал ей, что мобилизован для настоящего мужского дела.
— Брось, крошка, — небрежно отозвался Глам, вешая на плечо здоровенную дуру плазмомета. В этот момент он ощущал себя истинным мафиозо: отец впервые доверил ему хоть что-то серьезное… И плазмомета ему еще никогда в руки не давали. — Там будет слишком опасно.
— Малыш, — сказала Джулия, — опасностями меня не напугаешь. Я киска с коготками, я однажды стреляла из разрядника.
— Послушай, милая, — сказал Глам, — если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе не прощу. Я просто не смогу жить с этим.
— Дорогой, я тоже не смогу жить, если что-нибудь случится с тобой. — Она обвила его руками, прижалась к нему сзади, положила голову на плечо. — Разве мой мужчина допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось? Такой сильный, такой мужественный… — Она тихо мурлыкнула. — В постели настоящий лев! Что может со мной случиться в твоем присутствии, глупый?
— Ну, хорошо, — проговорил размякший Глам, взяв одну из узких кистей Джулии и поднеся ее к губам. — Но только уговор: слушаться меня во всем. Если я решу, что стало слишком опасно, и отправлю тебя назад, то не пищать, идет, котенок?
— Конечно, милый, — сладко проворковала Джулия, целуя его в затылок.
Хорошо, что она стояла позади него и он не видел выражения ее лица.
Небольшой пассажирский транспорт Саггети опустился на заднем дворе «Крыльев черепахи», и из него выбралась команда Глама. Здесь были двое недоумков, поддержавших Кенни Бампера огнем во время злосчастного инцидента возле «Улитки на склоне» — Тито Гомес по кличке Шпингалет и Оззи Пастор, — а также еще двое боевиков, которых выделил Саггети-младшему отец, и Джулия. Их встретил сам старина Зильберман. Окинув воинство скептическим взглядом, он фыркнул, заставив Глама слегка побагроветь, однако поприветствовал того вполне вежливо, как ему представлялось.
— Рад видеть малыша Саггети, — произнес Колесо, криво ухмыляясь. — Как поживает папашка?
— Нормально, — настороженно проговорил Глам. От старика Зильбермана можно было ожидать любой гадости. Он прошел со старшим Саггети огонь и воду и до сих пор пользовался в клане огромным авторитетом. Недаром папа Саггетти до сих пор не решался отобрать у него казино. — Отец прислал нас в качестве усиления. Возможны провокации со стороны Колхейнов…
Зильберман неторопливо выудил из кармана брюк, покрой которых устарел еще в начале прошлого века, пластинку жвачки, неторопливо развернул, бросил в рот, и, когда горе-команда Глама, упакованная в бронежилеты и обвешанная плазмометами, станками к рельсовикам и запасными батареями, начала переминаться с ноги на ногу, неуверенно отводя взгляды, пробурчал:
— Ладно, вояки, пошли. — И, повернувшись, двинулся в сторону задней двери.
Глам шумно выдохнул и покосился на свое воинство. Четверка обвешанных оружием субтильных типов и Джулия, по такому случаю также вооружившаяся разрядником, который некрасиво торчал из маленького стильного кармашка ее элегантного плаща, в любой момент готовый вывалиться. На заднем дворе этой старой халупы они все смотрелись жутко нелепо. И Глам изо всех сил убеждал себя, что дело тут именно в фоне, в халупе…
