— А туда посторонних пускают? Там наверно много полезных вещей найдётся. Мне бы там побывать, — мечтательно сказал он, — хочу кое-что собрать, да вот деталей не хватает.
— Я видел, туда многие приезжают. Сторожа за деньги пропускают каждого, кто хочет забрать что-нибудь дельное.
— Вот как? И сколько просят?
Тим пожал плечами, взял со стола проволочку, накрутил на палец.
— Не знаю. Думаю, всё зависит от объёма… больше сотни вряд ли возьмут.
— Всего-то? Пфе! Ерунда! — Джон положил ладонь на руку Тима: — Слушай, а ты не мог бы меня на мусоровозе до свалки добросить, а?
— Нет, сэр, у нас с этим строго, — Тим высвободил руку, убрал со стола. — Нам категорически запрещено перевозить пассажиров, сразу могут с работы выгнать.
— М-да, — сержант почесал кончик носа, — плохо дело, а на такси до полигона можно добраться?
— Думаю, да — только не каждый согласится туда ехать, пахнет там не очень хорошо. — Тим помолчал, а потом еле слышно обронил: — А у нас в гараже машина.
Сержант вскинул голову:
— Что ты сказал?
— Машина в гараже, — повторил Тим, теребя сложенные на коленях руки.
Уилкис резко вскочил, больно стукнулся о ножку стола, зашипел, схватившись за ушибленную ногу.
— Чего ты раньше-то молчал?
— Так она не работает, поломалась незадолго до смерти папы, он хотел её починить, да не успел.
Джон похромал к двери:
— Пошли скорей, я посмотрю, может там ничего серьёзного.
Гараж встретил прохладной полутьмой с запахами машинного масла и бензина. В первые несколько секунд Уилкис ослеп и ориентировался на звуки. Тим шёл впереди, и каждый его шаг сопровождался разнообразными скрипами лестницы от лиричного сопрано до колоритного баса.
Едва глаза Джона привыкли к темноте, раздался негромкий щелчок выключателя. Под потолком мигнули и загорелись две трубчатые лампы, равномерно освещая окрашенные в зелёный цвет стены.
Уилкис зажмурился, несколько раз поморгал и осмотрелся. В углу пыльный плафон прислонился к ровному штабелю колёс. Чуть левее и выше к стене прибит фанерный щит с многочисленными крючками, на которых висят инструменты всяких размеров и функций. Вдоль длинных стен тянутся стеллажи. Расставленные по ним в художественном беспорядке какие-то канистры, коробки, высокие и низкие банки отдалённо напоминают контуры современного города. Посреди гаража снулой черепахой застыл серебристый «Сириус». Выпуклые глаза фар равнодушно смотрят на широкие створки ворот, а хромированная решётка радиатора напоминает искривлённые в усмешке губы.
Сержант даже присвистнул от удивления, этот автомобиль являлся одним из тринадцати тысяч эксклюзивных экземпляров, выпущенных к столетнему юбилею завода «Мартин Мюллер». Неуклюжий с виду, он творил на трассе настоящие чудеса, ведь его сердце — это сверхмощный турбированный двигатель, способный разгонять «Сириус» до сотни за две с половиной секунды.
Неизвестно как этот гоночный монстр оказался у Робинсона старшего. Автомобиль до сих пор стоил бешеных денег, даже сейчас спустя тридцать лет со дня выпуска за рабочий экземпляр просили минимум двести тысяч лардо.
Уилкис дотронулся до сдвижной крыши автомобиля, смахнул с краю лёгкий налёт времени. Пылинки закружились в воздухе, а на покрытом пылью металле остались следы.
— Ничего себе! У вас в гараже такая машина стоит, а ты на ней никуда не ездишь. Да ты знаешь, что это за автомобиль?
— Знаю, — Тим прикоснулся к изгибу крыла, — это папина гордость и страсть. Я же говорил: она поломалась, а починить я её не могу, плохо в машинах разбираюсь. Да и прав у меня нет.
— Понятно. Ну, давай посмотрим. Открывай.
Тим заглянул в салон, потянул на себя скрытый под приборной панелью рычаг. Звонко щёлкнул замок, Джон поднял крышку капота, склонился над моторным отсеком.
Внутри под кожухом находился компактный двигатель, от него к разноцветным бачкам тянулись резиновые шланги, куда-то вниз уходили гофрированные патрубки. Сбоку из глубокой ниши выглядывала аккумуляторная батарея, а спереди за конусовидным щитком прятались лопасти вентилятора.
— Эй, Тимми, дай-ка мне свечной ключ и вон тот с плоской головкой, — попросил Джон, внимательно осмотрев двигатель.
— Эти да? — Тим показал на изогнувшийся коброй ключ и на длинную трубку с восьмигранником на конце.
— Угу!
Робинсон подошёл к щиту, снял инструменты:
— Держи.
Джон ловко поймал ключи, склонился над двигателем. Через минуту защитная крышка оказалась на полу. Тим заглянул через его плечо, удивлённо присвистнул. Оказывается, под пластиковой равниной прятался целый мир с его металлическими горами и впадинами, змеящимися каналами резиновых рек, поблёскивающими в искусственном свете стальными тоннелями.
Тим внимательно следил за действиями нового приятеля. Тот сдёрнул высоковольтные провода, вставил в отверстие восьмигранной трубки отвёртку и поочерёдно выкрутил свечи.
— Контрольный щуп.
Тим подскочил к стеллажу, в одной из банок нашёл похожий на складной ножик набор щупов, бросил Уилкису. Тот выдвинул подходящую пластинку, померял зазор. Когда очередь дошла до последней свечи, Джон спросил:
— Слушай, а как тебя без прав на работу взяли?
— Не знаю, — пожал плечами Робинсон. — Да там о них и не спрашивали, машину водить умею и то хорошо. Директору всё равно кого нанимать, лишь бы кто-то работал. Из «Трэшсервис» люди постоянно увольняются, работа грязная и тяжёлая.
Джон внимательно осмотрел свечу, нагара нет, электроды в прекрасном состоянии, щуп, как и положено, проходит с лёгким усилием. «Значит, дело не в свечах, придётся искать причину в другом месте», — подумал он, а вслух произнёс:
— Да уж та ещё работёнка не позавидуешь.
— Ерунда, — махнул рукой Тим, — главное, деньги платят. Хорошо вы у нас поселились, хоть какой-то доход, кроме моей зарплаты…
— Так, хватит мне выкать, я не настолько старше тебя, чтобы выслушивать: «сэр», «вы», «ваше» и тому подобную дребедень, — Джон вкрутил последнюю свечу, положил ключ на верхнюю полку стеллажа, потёр руки, скатывая налипшую грязь в колбаски. — Цепляй наконечники, а я займусь аккумулятором.
Он обхлопал ладони, обошёл машину, встал с другой стороны моторного отсека. Здесь тоже есть чем заняться. Неприкрученные провода болтаются в стороне от покрытых белым налётом клемм. В аккумуляторной нише и подкапотной полке валяется растительный мусор. Видно «Сириус» когда-то стоял на улице, под деревом или на открытом месте, где часто гулял ветер, другого объяснения обрывкам листьев, мелким семенам и чешуйкам почек у него не нашлось.
