Из середины зала донесся голос Смита:
— Возможно, стоит изучить план мистера Гросвенора.
Лит повернулся к Мортону, который помедлил, затем сказал:
— Он предлагает нам разделиться на столько групп, сколько есть на борту атомных излучателей…
Мортон замолчал. Один из физиков воскликнул:
— Атомная энергия… внутри корабля!
В течение последующей минуты в зале царило нервное оживление.
Когда оно утихло, Мортон продолжил так, словно и не прерывался:
— У нас таких излучателей сорок один. Если мы примем план мистера Гросвенора, каждым из них займутся военные, мы же с вами рассредоточимся, и, все время оставаясь в пределах досягаемости излучателей, будем исполнять роль приманки. Военные получат приказ пускать излучатели в ход, даже если один или несколько из нас окажутся на линии огня.
Мортон покачал головой, потом продолжил:
— Возможно, этот план лучший из тех, что нам представили. И все-таки мы были шокированы его жестокостью. Идея стрельбы по своим пусть и не нова, однако принять ее гораздо труднее, чем думает мистер Гросвенор. Надо, впрочем, добавить для полной ясности, что другой момент заставил нас отказаться от данного плана. Капитан Лит разъяснил нам, что «приманке» полагается быть безоружной. Для большинства из нас это показалось чересчур. Каждый человек должен иметь право защищаться. — Он пожал плечами. — Поскольку имелся еще один план, мы проголосовали за второй. Лично я теперь склоняюсь к тому, чтобы вернуться к плану мистера Гросвенора, но, по-прежнему, возражаю против условия капитана Лита.
При последних словах Гросвенор повернулся и посмотрел на военного. Затем сказал громко и решительно:
— Мне кажется, нужно пойти на риск, капитан.
Тот поклонился почти церемонно.
— Хорошо, я снимаю свое условие.
Гросвенор заметил, что Мортон заинтригован этой короткой беседой. Взгляд начальника экспедиции переходил от Лита к молодому ученому. Затем, видимо, в его голове прояснилось, так как он спустился к Гросвенору и сказал:
— Подумать только, я совершенно не понимал, к чему он ведет. Он считает, что в критический момент…
Он повернулся и посмотрел на капитана Лита.
Гросвенор заметил успокаивающим тоном:
— Полагаю, теперь он осознает, что был не прав, поднимая этот вопрос.
Мортон кивнул и с неохотою признал:
— В конце концов, не так уж он и не прав. Инстинкт самосохранения является основным. Но, думаю, эту тему лучше обойти молчанием. Ученые могут почувствовать себя оскорбленными, а на борту и так достаточно раздоров.
Он повернулся к собравшимся и сказал громким голосом:
— Джентльмены, считаю, что пора перейти к голосованию. Кто за план мистера Гросвенора, поднимите руки.
К великому разочарованию Мортона, поднялось лишь около полусотни рук. Поколебавшись, Мортон продолжил.
— Теперь, кто против.
На этот раз поднялось чуть более десятка рук.
Мортон задал вопрос человеку из первого ряда:
— Вы не подняли руку ни в первом, ни во втором случае. Почему?
Тот пожал плечами.
— Я воздержался. Я не понимаю, за я или против. Я недостаточно об этом знаю.
— А вы? — спросил Мортон, обращаясь к другому.
— Но как быть с остаточной радиацией?
На замечание ответил Лит:
— Мы ее заблокируем. Мы перекроем всю зону. — Он повернулся к Мортону. — Я не понимаю, чего мы ждем. Пятьдесят девять голосов против четырнадцати высказались за план Гросвенора. Во время кризисов, пусть и в ограниченном виде, моя юрисдикция распространяется и на ученых, и я считаю результаты голосования действительными.
Мортон выглядел растерянным.
— Но, — запротестовал он, — около восьмисот воздержавшихся!
Лит был непреклонен:
— Тем хуже. Те, что воздержались, сделали это по собственному желанию. Взрослые люди знают, чего хотят. Всякая демократия основывается на данном предположении. Поэтому я приказываю немедленно приступить к операции.
Мортон вздохнул:
— Итак, джентльмены, мне остается лишь подчиниться. Давайте примемся за работу. Понадобится определенное время, чтобы разместить атомные излучатели. В ожидании мы начнем заряжать энергией седьмой и девятый этажи. В конце концов, мы вполне можем соединить пока оба плана, а затем отказаться от того или другого, в зависимости от развития ситуации.
— Вот это кажется разумным, — сказал какой-то человек с видимым облегчением.
Многие другие присутствующие, похоже, испытывали то же самое чувство. Лица участников собрания расслабились, и они толпой стали покидать зал. Гросвенор повернулся к Мортону.
— Гениальный ход, — признал он. — Я был чересчур настроен против ограниченного накачивания энергией, чтобы подумать о подобном компромиссе.
Мортон с достоинством принял комплимент.
— Я держал это про запас, — сказал он. — Имея дело с людьми, я понял, что решить проблему — еще не все, прежде всего надо успокоить людей, которые заняты ее решением. В опасности, в разгар событий, просто в действии, снимать напряжение всеми доступными средствами. — Он протянул руку: — Ну, удачи, молодой человек. Надеюсь, вам удастся выбраться живым и здоровым.
Пожимая руку, Гросвенор спросил:
— Сколько времени потребуется, чтобы доставить на места атомные излучатели?
— Около часа, может, чуть больше. До того момента для защиты будем использовать большие вибраторы.
Появление людей на седьмом этаже заставило Икстла действовать в самом спешном порядке. Он быстро продвигался между переборок и перекрытий. Два раза его замечали, и излучатели выпускали по нему свои заряды. У них теперь имелись и другие вибраторы, отличные от тех, что находились в руках, в той же степени, в какой жизнь отличается от смерти. Заряды сотрясали стены, сквозь которые он прыгал, чтобы ускользнуть от них. Один раз луч задел его ногу. Он содрогнулся от удара. Нога вернулась в нормальное состояние менее чем через секунду, но он осознал, что порог его сопротивляемости этим мощным передвижным штукам ниже.
Несмотря на это, он не почувствовал встревоженности. Благодаря быстроте, уму, точному расчету времени и тщательной подготовке каждого из своих появлений ему удастся нейтрализовать действие нового оружия. Важно лишь было понять, что люди делают. По всей вероятности, закрывшись в машинном зале, они выработали какой-то план и теперь приступили к его выполнению. Неподвижными мерцающими глазами Икстл следил за тем, как план обретает форму.
Во всех коридорах люди трудились над чем-то вроде низких черных печей. Из отверстия на верхушке каждой печи выбивалось яростно извивающееся белое пламя. Икстл заметил, что люди почти ослеплены сиянием. Они были в скафандрах, но полупрозрачный материал, непроницаемый для электрической энергии, не давал достаточной защиты глазам от этого белого огня. Из печей вытягивались длинные раскаленные ленты, которые подхватывались какими-то механизмами, приводились к определенным размерам и прикреплялись к полу. Весь пол был покрыт лентами. Огромные холодильные установки поглощали жар разогретого металла.
