Тадеу.
– Переведи мне его слова, – скомандовала Эмили.
Итальянец перевел его слова, но здесь и по жестам без перевода было все понятно. Эмили пошла в противоположную сторону, тоже проверять комнаты. Неожиданно в одной из комнат дверь оказалась не запертой. Все насторожились, так как любое отклонение от ранее сделанных выводов воспринималось, как потенциальная угроза.
Эмили открыла дверь и заглянула. Комната была пуста.
– Пока что, мы знаем, что комнаты открывались только тогда, когда из них кто-то выходил. Никто из нас из этой комнаты не выходил? – она вопросительно посмотрела на всех. – Витале, спроси, это не комната Тадеу? – попросила она итальянца.
Пока те объяснялись, Эмили посмотрела на надписи на двери.
«Это не латиница. Значит это не его комната», – решила она.
В этот момент Витале доложил, что это не комната Тадеу.
– Я уже знаю. Видите это? – она обратила внимание остальных на надписи. – На комнате Деви было написано ее имя на ее родном языке. Этот язык кому-нибудь понятен?
Витале вернулся к своей комнате и посмотрел, что написано там. Очевидные выводы напрашивались сами собой. Но озвучила их Эмили:
– Будем ждать встречи! На этаже я больше никого не видела. Он уже, видимо, давно здесь бродит, что аж с психов срывается, – Эмили заговорила с Витале, указывая на Тадеу. – Он кого-то видел?
– Судя по всему, нет, – ответил Витале, переговорив с Тадеу. – Но он говорит, что хочет есть.
– А он оптимист! – воскликнула Эмили. – Он отчаянно ломился в ту дверь. Наверно, на этаже ничего более разнообразного не нашел. Это так?
– Да. Он говорит, что все остальные коридоры одинаковые, а двери заперты. Предлагает идти туда. Возможно, это выход с этажа.
– Присоединяюсь к предложению, – ответила Эмили. – Раз здесь все равно делать нечего.
Они осторожно прошли в дверь, которую Тадеу не мог открыть. За дверью не было продолжения коридора. Эмили вернулась назад и сравнила цифры на комнатах и на двери с этажа.
– Это номер этажа. С этого номера начинаются все номера комнат на этаже, – сказала она.
Они прошли через большое полупустое помещение. Здесь было много стульев, две арки напротив друг друга приблизительно в метр шириной из прозрачной на вид пластиковой трубки, толщина которой становилась меньше на уровне локтя, несколько столов, таких же прозрачных как стулья и арки. Но глаза ни за что не зацепились. Глаза искали другое: лестницы, лифты, двери, одним словом выход, и, конечно же, еду.
– Ну, хотя бы есть, на чем посидеть! – с довольным видом заявил Тадеу, развалившись на стуле, и видя, что здесь не на много интереснее, чем в коридорах. – Меня уже ноги не держат, не знаю как вас.
Эмили и Витале так же уселись.
– Я проснулся совсем недавно, но я ничего не понимаю. Чем стоять, я бы тоже посидел, – оправдался Витале.
– О чем вы говорите? – возмутилась Эмили. – Я требую, чтобы вы дублировали на английском каждое слово.
Витале перевел слова Эмили на итальянский. Тадеу понял его и рассмеялся.
– А эта куколка больше ничего не хочет? – спросил он, кивнув пренебрежительно в сторону Эмили.
Эмили заметила это движение, и даже почувствовала его. На эти слова рассмеялся от души Витале.
– Что смешного? Ты можешь мне перевести, о чем он говорит? – она еще раз напористо попросила итальянца.
Тадеу и Витале не очень понравилась навязчивая инициативность Эмили, поэтому возможность быть непонятыми ею им обоим показалась привлекательной. Тем не менее, Витале объяснил Эмили, что Тадеу сильно устал и с удовольствием немного посидит.
– А что тут смешного? – поинтересовалась Эмили.
– Да это так. Не бери в голову, – ответил Витале.
«Все понятно. Эти два придурка уже спелись, – подумала Эмили. – Но не будем нервничать раньше времени».
– Честно говоря, я тоже находилась по этим коридорам до чертиков, – как бы ответила она.
Тем временем Деви почти дошла до противоположного края длинного зала. В этот момент Эмили заметила:
– Там же еще одна дверь. Мы ее сразу не увидели. Идем туда!
Она подхватилась. Как бы не желая подчиняться инициативе Эмили, но ведомые здоровым интересом, не спеша, поднялись мужчины.
– Я здесь уже, по моим ощущениям, несколько часов точно, – по пути заметила Эмили. – Кстати, ни у кого нет часов? Я очнулась совершенно голая, ни часов, ни креста, ни сережек, ни пирсинга. – Остальные подтвердили, что с ними все было аналогично. – Не знаю как Вас, но меня не сильно успокаивает то, что за эти несколько часов еще ничего не произошло.
– Лучше уж так, чем, если бы все было еще хуже, – отозвался Витале.
– Я не говорю, что это плохо. Просто меня это не успокаивает, – настаивала Эмили.
Они подошли ко второй двери. Деви уже была там, но не решалась открыть. Эмили была, видимо, самой бесстрашной. Она выдохнула и посмотрела на остальных, собираясь с духом.
– Я не знаю чего ожидать. А вы? – спросила она.
– Не томи уже, – нервно ответил Тадеу, даже не думая брать на себя риски первооткрывателя.
Он не понял ее вопроса, но его раздражало то, что Эмили полезла первой, а теперь медлила.
Они вошли. Перед ними было еще одно большое помещение. Такие же столы и стулья как в предыдущем.
– Но с той стороны уже нет двери! – воскликнул Витале. – Это все-таки не фрактал.
– Причем здесь фрактал? – огрызнулась Эмили.
– Я имел в виду, что двери закончились.
Обрадованный этим фактом, Витале транспонировал свою мысль Тадеу.
– И что же в этом хорошего? – возразил тот. – Я обошел уже весь этаж. Одни коридоры. Только эти два зала отличаются от всего остального. И, по крайней мере, они открыты. А выхода с этажа так и нет.
Витале объяснил Эмили точку зрения Тадеу.
– Он в чем-то прав! – задумчиво произнесла Эмили, пытаясь отфильтровать из услышанного то, что могло бы быть просто ошибками перевода.
Все медленно пошли дальше осматривать помещение.
– Странно, ничего не упало, не взорвалось, не выбежало, не напугало, – с досадой произнесла Эмили.
– Ты точно не нормальная, если тебе плохо, когда все хорошо, – сказал Витале. – И ты уже, кажется, второй раз наступаешь на эту мысль.
– Да. Мысли действительно ходят по кругу, – согласилась Эмили, – не находя никакого ответа и даже зацепки. Уж лучше бы что-то взорвалось, и я бы проснулась. Возможно и вы тоже. Хотя вас на самом деле, наверное, нет.
– Я бы не сказал, что меня нет. И меня тоже мучает ощущение, что это сон.
– Хм. Такого я во сне еще не видела, чтобы тот, кто мне снится, утверждал, что это я ему снюсь.
– Вы достали, говорить по-английски. Как будто здесь больше
