— Пилотам тактических кораблей прибыть в комнату брифинга через двадцать минут!
Денис обернулся к подлетевшим.
— Если новый диспетчер будет так же сажать и остальных, то за двадцать минут и половины еще на борту не будет.
Командир осуждающе посмотрел на пилота.
— У девчонки первая вахта. Будь снисходительнее, Дэн.
Зацепившийся за срез люка Стюарт поддакнул:
— И правда, чего ты на нее гонишь? С кем не бывает.
Денис скривился.
— Женщины на корабле. Сами представляете, что сейчас начнется.
— И что, по-твоему, начнется?
— Нервозность, соперничество. Не удивлюсь, если и до дуэлей дойдет.
Денис вбросил себя в следующий отсек, следом нырнули остальные. Прежде чем люк за их спинами с шелестом закрылся, из ангара донесся лязг очередного пристыковавшегося такшипа.
Они пролетели по длинной вращающейся трубе, которая полого загибалась под прямым углом. И где-то на середине трубы их потянуло к полу. Денис пережил мимолетное головокружение, пока вестибулярный аппарат заново привыкал к понятию низа. Они вошли в зону искусственной гравитации. Тяготение постепенно росло, пока не достигло примерно одной четвертой стандартного грава. К тому моменту они как раз подошли к диафрагме очередного люка.
В этом отсеке, разделенном на множество кубриков, жили пилоты. Уловка, призванная максимально уменьшить время готовности по тревоге. Говорили, что на «Фон Брауне», новом носителе из Второго ударного, экипажи такшипов обитали более комфортно, в общей жилой зоне, зато на ежегодных учениях «Авер» постоянно занимал первое место по скорости подъема такшипов. За все приходиться платить, и за удобство экипажей в том числе.
Отсек, выделенный сорока восьми экипажам, представлял собой один кольцевой коридор, что опоясывал жилой модуль. Маленькие каюты — на четверых каждая. По каюте на экипаж, они выходили дверями в этот коридор, а в противоположной стене имелись лишь две двери, что вели в часть модуля, выделенную персоналу «Авера». Для пилотов доступ туда был ограничен.
Одна лестница вниз вела к маленькому спортивному зал и гигиеническому блоку. И тот и другой, конечно, справлялись со своими задачами. Вот только очереди! Денис содрогнулся, вспомнив, как записывался на занятие с тренажерами аж за три, а то и четыре часа до начала тренировки.
Они миновали жилой коридор и спустились по второй лестнице на территорию рекреационной зоны, где и размещался конференц-зал. Здесь уже было многолюдно. Узкие, короткие коридоры, по стенам которых шли переплетения кабелей и труб. Ниши в стенах с дублирующими пультами, сейчас отключенными. И снующие по делам члены экипажа «Авера». Корабль готовился к бою, и требовалось чертовски много всего проверить и настроить. Потом такой возможности уже могло и не представиться.
Здесь всегда поддерживались одинаковая температура и влажность. Плюс двадцать один градус, но разгоряченный спешкой Денис даже включил климатизатор летного костюма. Где-то на поясе едва слышно загудели крошечные воздушные насосы, нагнетая к коже прохладный сухой воздух. Не забыть бы потом подзарядить батарею, иначе на проверке может и влететь за снижение готовности.
Они преодолели два трапа, двигаясь в направлении центральной оси корабля. На каждой последующей ступеньке гравитация уменьшалась, стремясь к царящей по оси невесомости.
Комнаты брифингов экипаж «девятнадцать двадцать шестого» достиг за двенадцать минут до назначенного срока. Ди Митров, почему-то в парадной, цвета индиго форме, задумчиво расхаживал перед полутора сотнями забивших зал мужчин. Здесь же, у выключенного пока экрана расселся каперанг Такашин, командир «Авера», и незнакомый молодой подполковник ВКС, азиатской внешности и в форме без знаков принадлежности к роду войск.
Денис коснулся забрала так и не снятого шлема, отдавая воинское приветствие, и торопливо уселся на помеченное его фамилией сиденье. В зале стояла напряженная тишина, лишь слегка покашливал умудрившийся где-то простыть Такашин. Командир дивизиона нетерпеливо поглядывал на старомодные наручные часы.
— Господа, десять минут до начала, а у нас еще отсутствует шесть экипажей. Что за бардак? Совсем расслабились?
Его монолог мягко остановил Такашин.
— Не их вина, Конрад. Сегодня у Вики, полетного диспетчера, первая вахта. Девочка волнуется, сам понимаешь.
Ди Митров поморщился.
— Женщинам не место на флоте. Тем более не место в бою. О чем думают эти идиоты политики?!
— Полностью с тобой согласен, Конрад. У меня на родине когда-то говорили, — Такашин перешел на русский: — «На смертном поле нет места женским могилам».
— Что?
Такашин пошевелил губами и перевел.
— На поле боя нет места для женских могил.
— Тут я с твоими предками согласен.
В дверь вбежали опоздавшие — два экипажа из швартовавшихся в одно время с Денисом, и следующая партия. Ди Митров приподнял бровь.
— Не понял. — Он повернулся к Такашину. — Господин капитан первого ранга, вы не напомните, сколько такшипов одновременно способен принять ваш корабль?
Поддерживая игру, тот ответил столь же официально:
— Три, господин капитан второго ранга.
— Значит, три. А почему я вижу здесь пять экипажей? По-видимому, два экипажа не слушали трансляцию? Я смотрю, вы не торопились.
Высокий тощий шатен, командир одного из такшипов, нервно сглотнул.
— Мы заскочили в свои каюты переодеться, господин капитан второго ранга.
Ди Митров скривился и заговорил неестественно спокойным голосом:
— Вы — военные космонавты. Мы ведем войну. Через несколько дней вступим в первое сражение. А вы решили переодеться? Это очень печально, господа. Я думаю, трех месяцев без увольнений на поверхность будет достаточно. Займите свои места.
Понурые парни молча проследовали к свободным сиденьям. Их провожали сочувственными взглядами. Три месяца на орбите — черт побери, худшего наказания сложно себе представить! Ди Митров усмехнулся, углядев сострадание к наказанным.
— Господа, дисциплина в бою важнее, чем вы можете себе представить. Не выполненный вовремя приказ слишком часто ведет к гибели не только нарушителя, но и его товарищей. Подумайте об этом на досуге. А теперь, внимание! О ходе предстоящей операции вам расскажет подполковник Ляо Син.
Подполковник кивнул, приветствуя аудиторию.
— Добрый вечер, господа.
Денис мысленно хлопнул себя по лбу. В суете он совершенно забыл, что по корабельному времени сейчас поздний вечер. Тем лучше — проведя бессонную ночь, часто мечтаешь о скорейшем наступлении вечера. По крайней мере, через пару часов он уснет.
