Лоис Буджолд - Гражданская кампания

Майлз ободряюще поднял руку:

– Местной рассылки еще не было, только инопланетная. Это я знаю точно.

Он решил, что сейчас не самый подходящий момент упоминать о той маленькой дискуссии, что имела место быть пару недель назад в императорском дворце.

Майлз обвел взглядом присутствующих: Марсия рвет и мечет, Оливия в шоке, графиня чуть не плачет, Рене застыл и кажется едва ли не замороженным. Девяносто шесть стульев.

– Через два дня я устраиваю небольшой прием. В честь возвращения с Колонии Бета Карин Куделки и моего брата Марка. Там будет Оливия и все Куделки, а также леди Элис Форпатрил, Саймон Иллиан, мой кузен Айвен и еще несколько близких друзей. Сочту за честь, если вы оба почтите меня своим присутствием.

В ответ на эту явную милостыню Рене исхитрился выдавить болезненную улыбку.

– Спасибо, Майлз. Но я не думаю…

– Ой, Татя, вы, конечно же, должны пойти! – прервала его Оливия, схватив подружку за руку. – Майлз наконец-то представит нам свою даму сердца, которую скрывает. Пока что ее видела только Карин. Мы все просто умираем от любопытства.

– Ты, Майлз? – Брови Рене поползли вверх. – А я всегда считал, что ты такой же убежденный холостяк, как Айвен. Женат на карьере.

Майлз состроил Оливии сердитую гримасу и вздрогнул при последних словах Рене.

– С карьерой у меня развод по медицинским показаниям. Оливия, с чего ты вообще взяла, что госпожа Форсуассон… Видишь ли, Рене, она мой дизайнер по ландшафту, но она – племянница лорда Аудитора Фортица, я познакомился с ней на Комарре, она совсем недавно овдовела и, безусловно, не… не готова к тому, чтобы быть чьей-то дамой сердца. Лорд Аудитор и госпожа профессор Фортиц тоже будут присутствовать, так что, как видишь, это прием для узкого круга лиц, ничего непристойного для нее.

– Для кого? – уточнила Марсия.

– Катрионы. – Имя сорвалось с его языка прежде, чем он успел его поймать. Все четыре слога.

Марсия ехидно ухмыльнулась. Рене переглянулся с женой. На лице Тати на мгновение обозначились ямочки, а Рене задумчиво поджал губы.

– Карин сказала, что лорд Марк сказал, что ты сказал, – невинно заметила Оливия. – Так кто же лжет?

– Никто, черт побери, но… но… – Сглотнув, он собрался снова повторить уже накатанный текст: – Госпожа Форсуассон… – Ну почему с каждым разом объяснять становится все труднее, а не наоборот? – …соблюдает официальный траур по мужу. Я твердо намерен объясниться с ней, когда наступит подходящее время. Пока оно не пришло, и я вынужден ждать. – Он скрипнул зубами. Рене подпер подбородок ладонью, прикрыв пальцем рот. Глаза его сияли. – А я ненавижу ждать! – выдохнул Майлз.

– Вот оно что! – протянул Рене. – Понятно…

– А она тоже тебя любит? – спросила Татя, исподволь бросив на супруга влюбленный взгляд.

Господи, Форбреттены такие же чокнутые, как Грегор с Лаисой, хоть и женаты уже три года! Этот матримониальный энтузиазм – чертовски заразная штука!

– Не знаю, – уже куда тише признался Майлз.

– Он сказал Марку, что ухаживает за ней тайно, – пояснила Марсия Форбреттенам. – Тайно от нее. Мы до сих пор пытаемся понять, как это.

– Что, уже весь город в курсе моих личных разговоров?! – рявкнул Майлз. – Я Марка удавлю!

Марсия с деланной невинностью захлопала ресницами.

– Карин слышала это от Марка. Я – от Айвена. Мама – от Грегора. А па – от Пима. Если ты пытаешься сохранить свои дела в секрете, Майлз, зачем тогда трепаться об этом на каждом углу?

Майлз набрал в грудь побольше воздуха.

– Благодарю вас, лорд Форкосиган, – застенчиво проговорила графиня Форбреттен. – Мы с мужем с удовольствием придем к вам на ужин. – Она улыбнулась ему, показав ямочки на щеках.

Весь запал Майлза вылился лишь в: «Добро пожаловать!»

– А вице-король с вице-королевой к этому времени уже прибудут с Зергияра? – полюбопытствовал Рене.

– Нет. Хотя должны довольно скоро приехать. Это мой прием. – Не то чтобы Майлз не ждал с нетерпением возвращения родителей, но роль полновластного хозяина дома, которую он исполнял последние несколько месяцев, ему очень даже нравилась. К тому же знакомство Катрионы с графом и графиней Форкосиган – будущими свекром и свекровью – Майлз хотел обставить со всей тщательностью.

Ладно, со светскими обязанностями на сегодня все. Он с достоинством встал, попрощался со всеми и вежливо предложил Оливии с Марсией их подвезти, ежели они пожелают. Оливия предпочла остаться со своей подругой-графиней, но Марсия поймала его на слове.

Когда Пим открыл кабину лимузина, Майлз глянул на своего оруженосца с подозрением. Он всегда высоко ценил способность Пима собирать слухи – очень ценное умение для Майлза на его новом посту – и относил этот талант на счет подготовки оруженосца в службе безопасности. Ему и в голову не приходило, что Пим может обмениваться информацией. Пим, заметив взгляд лорда, но не поняв его причины, слегка помрачнел, однако больше никак не отреагировал на явное недовольство своего сюзерена.

Сидя с Марсией на заднем сиденье, Майлз, пока они отъезжали от особняка Форбреттенов и сворачивали к Звездному мосту, на полном серьезе прикидывал, не устроить ли юной Куделке выволочку за то, что она в присутствии Форбреттенов подтрунивала над ним. Он ведь теперь Имперский Аудитор, слава Богу! Или по крайней мере Грегору. Да, но в таком случае он вряд ли вытянет из нее какие-нибудь сведения. Майлз взял себя в руки.

– Как, по-твоему, Форбреттены держатся в создавшейся ситуации? – спросил он.

Марсия пожала плечами:

– Внешне нормально, но, по-моему, они в полном шоке. Рене считает, что проиграет дело и потеряет округ со всеми вытекающими последствиями.

– Запросто – если он и дальше не станет предпринимать никаких усилий. – Майлз нахмурился.

Марсия продолжала щебетать:

– Он ненавидит цетагандийцев с тех пор, как его отец погиб во время войны за Ступицу Хеджена. Татя говорит, он в ужасе, что в нем самом есть цетагандийская кровь. – Чуть помолчав, она добавила: – По-моему, Татю это тоже слегка пугает. То есть… теперь-то мы знаем, почему у этой ветви Форбреттенов после Оккупации вдруг прорезался удивительный музыкальный талант.

– Я тоже сложил два плюс два. Но с виду она очень к нему привязана.

Весьма неприятно думать, что это несчастье может стоить Рене не только титула, но и жены.

– Ей нелегко приходится. Ей нравится быть графиней. Оливия говорит, что в школе некоторые девочки от зависти насмехались над Татей. И то что Рене выбрал ее, очень Татю подстегнуло. Не то что остальные не предвидели этого, учитывая ее великолепное сопрано. Она действительно обожает мужа.