— Как яхты в ванной, — не удержавшись, подсказала Стефания Перо Крыла.
— Точно. Скорее всего, как я уже говорил, это торговцы, прибывшие в систему Полыни. Больше мы ничего интересного не обнаружили.
— Если планеты обитаемые, как ты думаешь, существуют ли на них существа, имеющие явно выраженное физическое воплощение? — спросил Мартин.
— Мне кажется — нет. Там нет биологических тел, ни на каком уровне. Все описания момов и описания наиболее характерного развития других миров говорят нам, что Небучадназар и Рамзес очень стары — возможно, на миллиард лет старше Земли, и что их цивилизации, — если они остались, если есть какие-то разумные существа, — то они все преобразованы в небиологические матрицы.
— Может быть, разумные существа уже покинули эту систему, — предположила Паола.
— Если они и оставили Небучадназар и Рамзес, то, вполне допустимо, что могли оставить задания роботам или кому-нибудь другому, — нахмурившись, сказал Хаким.
— Скажите, какой тогда смысл здесь все разрушать, если здесь никого нет? — спросила Ариэль.
— Я уверен, что на планетах присутствует разум. И он активен, только спрятан под замок. Возможно, они прячутся уже продолжительное время или просто за последнее время ослабели…
Мартин ненадолго задумался , а потом сказал:
— В любом случае надо идти вперёд. Мы уже сбросили производителей и манипуляторов, и в скором времени, если это будет реально, проведём разведку. До сих пор так никто и не заметил защиты?
— Никто, — отозвался Хаким.
— И до сих пор так и не понятно, что это за пять неизвестных скоплений рядом с Небучадназаром?
— Да, до сих пор. Но я занимаюсь ими в первую очередь.
Самая отдалённая точка орбиты, входящей в систему Полыни, располагалась в пятнадцати миллиардов километров от главной оси. «Черепаха» при желании могла бы не торопить события и заняться тщательным исследованием и разведкой. Но на это ушли бы годы… Существовал второй вариант: выполнить Работу, как можно быстрее, произвести стыковку с «Зайцем» и… начать новую жизнь…
Мартин сделал свою каюту маленькой и экономной, в которой только два человека могли расположиться комфортабельно. Он не стал запрашивать много вещей, надеясь, что его аскетичность послужит примером и для других.
Выбор должен быть сделан, но не по результату голосования детей. Решение он должен принять один. Время обсуждений прошло; система приговорена. Но как сделать их действия более эффективными? Много ли они знают о уровне развития цивилизаций, способных создать убийц-разрушителей?
Если в системе Полыни находится ключ к разгадке структуры подобных цивилизаций, — снова и снова убеждал себя Мартин, — то обязанность детей помочь Благодетелям узнать, на что эти цивилизации способны. Однако всё это связано с огромным риском…
— Мне хотелось бы поговорить с Матерью Войны, — сказал он жезлу.
Через несколько минут Мать Войны появилась у люка его каюты. Мартин разрешил ей войти. Чёрно-белая краска на лице робота начала уже осыпаться и облетать — не мешало бы вскоре обновить боевую окраску.
Мартин коротко поведал о своих размышлениях и попросил совета.
— Любые знания могут оказаться полезными, — сказала Мать Войны. — Мы ведь можем оказаться в такой ситуации, что придётся обучать и снаряжать другой Корабль Правосудия.
— Возможна и такая критическая ситуация?
— Трудно судить обо всём заранее.
Мартин криво усмехнулся. Интересно, что заставляет его вести подобные разговоры? Как Пэн, он должен был руководствоваться собственными предчувствиями — но он не доверял своим инстинктам.
Он сжал губы. Если на Марсе и Венере дела пошли плохо, если Солнечная система была вновь атакована, и Благодетели проиграли, то дети внутри корабля — единственное, что осталось от Земли…
На карту было поставлено большее, чем их собственные жизни. Разве не вопиит его генная память о том, что нужно выжить любой ценой?
Мартин вытер со лба проступивший пот.
— Я боюсь призрака Земли.
— Хорошо, мы постараемся сконцентрировать все наши усилия на выполнении Работы, — сказал он. — Мы стараемся показать всё, что мы можем.
Впервые он был доволен молчанием Матери Войны.
«Черепаха» падала вниз быстрее, чем камень. Внутри корабля дети неотрывно готовились, наблюдали и прислушивались к самым незначительным шумам с Небучадназара, Рамзеса и Герода, к гулу с Полыни, следили за передвижением крошечных точек света, что предположительно считались кораблями.
Они дрейфовали и дрейфовали вокруг Полыни.
Дети стали тише, угрюмее.
Тереза и Мартин до сих пор находили оказии заниматься любовью, но делали это без особого энтузиазма.
Рамзес, незначительно больший, чем Небучадназар, был покрыт толстым слоем вулканической дымки. Просматривалась некая внешняя аномалия — возможно, на планете сохранилась необработанная глыба урания, которая, несмотря на столь древний возраст, по-прежнему вулканизировала и оставалась горячей и массивной. Но в целом процесс был приостановлен, а сделать это могли только разумные существа: или с Небучадназара, или с Левиафана, ближайшей звёздной системы, или с Бегемота, прежде, чем он стал красным гигантом.
Час за часом Мартин изучал информацию о Небучадназаре, которую получила исследовательская команда. Хаким тоже не спал, хотя Мартин, найдя его буквально падающим с лестничного поля, уже не способного двигаться, приказал ему немедленно отдохнуть.
Вниз, вниз…
Время летело достаточно быстро, для Мартина чересчур быстро — не было возможности хорошенько обдумать всё, что следовало бы обдумать, не было времени сделать выводы, которые необходимо было сделать.
Цель их путешествия, — а возможно, и главная цель их жизни приближалась слишком быстро.
Производители уже работали в первичном облаке Полыни, преобразовывая обломки горных пород в достаточное количество нейтрониумного оружия.
Но после сообщения своего расположения относительно «Черепахи», производители замолчали. По каналам связи доносился лишь гул с отдалённых звёзд. «Черепаха» не могла даже обнаружить, где находятся сейчас их помощники, а время для подачи им инструкций уже прошло.
А это означало, что добьётся «Черепаха» успеха или нет, производители в любом случае забросять оружие в систему. Но только такая война заняла бы годы…
Мартин покачивался в гамаке рядом с Терезой — оба не спали. Минут пятнадцать-двадцать — они просто лежали — удовлетворённые, не произнося не слова. Не было в мире таких слов. Хотелось просто вот так лежать, прижавшись друг к другу, прислушиваясь к дыханию.
