— Если мои дроиды не разорвут его на мелкие кусочки, я принесу вам его голову, — пообещал Дуку и подумал, что надо поскорее связаться с Вентресс. — А пока мы ждем, Правитель Джабба, может все-таки начать переговоры по подписанию соглашения между хаттами и Конфедерацией Независимых Систем?
Джабба глубоко затянулся.
— Я не стану участвовать ни в каких переговорах, пока мне не вернут сына в целости и сохранности. Возможно, люди и не понимают хаттов, но хатты отлично понимают людей…
Дуку был готов к такому ответу. Это не так уж и плохо. Джабба хотел показать своему народу, что он умеет добиваться своего. И Дуку понимал, что отказ от переговоров — это не каприз правителя и не попытка унизить графа Дуку. Просто хатты должны беззаветно верить в своего правителя и знать, что он не является игрушкой в руках какого-то «утмиана» — чужеземца, что у него есть свое мнение и свои правила игры. Что это их мир, и в нем ничего не изменится.
Теперь, когда Дуку это понял, ему будет легче налаживать контакт с Зиро, если возникнут какие-то проблемы.
— Как вам угодно, Правитель Джабба, — проговорил Дуку и вышел из зала, не поднимая головы.
Вернувшись к себе на корабль, он тут же связался с Вентресс. Она долго не отвечала, а когда наконец ее голографическое изображение появилось перед Дуку, он увидел, что его помощница все так же стоит, широко расставив ноги и сжимая в каждой руке по лазерному мечу. Она хмуро посмотрела на Дуку. Он понял, что застал ее посреди битвы, и она приказала ближайшему дроиду ответить на его вызов по комлинку.
— Мне хотелось узнать, как у вас обстоят дела, — сказал Дуку, — но, кажется, я и сам все понял.
— Мой господин, Скайуокер находится на взлетной площадке. Сейчас мы прорубаемся к нему, а потом я искрошу его самого на мелкие кусочки!
— Давай. Только голову оставь целой. Джабба очень хочет ее заполучить. И это не шутка.
— А вы все еще хотите, чтобы я не трогала этого маленького хатта.
— Конечно, Асажж! Неужели вы хотите стать убийцей детей? Не подведите меня. Скайуокер уже и без того достаточно дискредитирован. Так что хатты не станут помогать Республике. Но Джабба отказывается садиться за стол переговоров, пока его детеныша не вернут ему живым и невредимым. Вы меня поняли? Позаботьтесь о том, чтобы с этим ребенком ничего не случилось.
— Так точно.
— Свяжитесь со мной, когда все окончится.
Дуку выключил комлинк. Интересно, не догадается ли Скайуокер сейчас сам убить этого малыша? Ведь этим он мог бы изрядно помочь Республике, — Джабба обратит свой гнев не только на джедаев, но и на сепаратистов, которые не сумели спасти его золотого сыночка. И если Скайуокер все-таки получит такой приказ, выполнит ли он его?
Дуку знал, что джедаи, славящиеся своим бесконечным милосердием, часто закрывают глаза на подобные преступления. Однако Скайуокер не был похож на того разочаровавшегося в жизни джедая, который сейчас работает на него.
Теперь можно было бы связаться с Дартом Сидиусом и рассказать, как продвигается это дело. Однако, хорошенько подумав, Дуку решил не раздражать своего босса мелкими подробностями, а поговорить с ним уже тогда, когда все благополучно завершится.
Ведь не только Правителям хаттов приходится заботиться о своем имидже.
* * *
ВХОД ВО ДВОР — МОНАСТЫРЬ НА ПЛАНЕТЕ ТЕТ
— Сэр?
— Да, Корик?
— Я просто проверял, все ли у вас в порядке. Рекс лежал не двигаясь с той самой минуты, как это сумасшедшая сепаратистка чуть его не убила. Ему наверняка удастся что-нибудь придумать, а пока нет смысла напрягать остатки своих сил. Он лежал там же, где его бросила Вентресс — спиной к стене, и пытался найти хотя бы один доступный комм-канал с помощью передатчика, установленного в его шлеме. Перебрав все каналы, Рекс начал заново. А вдруг ему все-таки удастся найти хотя бы один, который еще не успели заблокировать? Как только комм-центр ВАР сумеет снять блокаду сепаратистов, те сразу же установят ее снова, так что надо спешить. Надо еще раз проверить все каналы. Если повезет, он все же найдет окно.
— Все в порядке, сержант, — сказал Рекс. Кажется, эта психопатка сломала ему пару ребер. При каждом вздохе становилось так нестерпимо больно, что Рекс невольно закусывал губу. — Я не привык бить женщин, но она точно получит свое, как только я сумею до нее добраться.
— А я не привык к тому, чтобы меня называли льстивым джедайским лакеем!
— Знаешь, а мне даже понравилось, когда она назвала меня пушечным мясом.
Судя по всему, дроиды не догадывались, что шлемы у клонов звуконепроницаемые, когда закрыты, так что Рекс мог спокойно болтать с другими бойцами. Возможно, у самих дроидов просто не было таких шлемов. Рекса всегда удивляло, почему дроиды вечно переговариваются вслух, вместо того чтобы просто посылать друг другу нужные сигналы. Впрочем, это говорило скорее не о дроидах, а о тех, кто их разрабатывал. Забавно, в этой войне одна сторона делает так, чтобы роботы были как можно больше похожи на людей, а другая — чтобы люди стали как можно больше похожи на роботов.
— Я думал, ты ей понравишься — у вас же одинаковая прическа! — ухмыльнулся Корик.
— Ну, может, мне надо было снять шлем.
Так значит, она тоже что-то вроде джедая?
— Она ситх или какой-то темный адепт. Я это понял, когда увидел, что у нее красный лазерный меч.
— А что, есть какая-то разница?
— Ну да, вроде того. По цветам можно узнать, кто ты такой. Только бьют все эти мечи одинаково, и раны болят точно так же. — Рекса интересовали исключительно практические стороны. — Я так и не смог найти ни одного доступного комм-канала.
— Я тоже, сэр.
Рекс снова стал перебирать каналы, начав с самых верхних частот. Выбрав какой-нибудь канал, он ждал несколько секунд, пытаясь услышать какие-нибудь четкие звуки, потом переходил к следующему. Пока он занимался каналами, несколько дроидов расчищали путь к двери. Другие четыре робота стояли во дворе и делали вид, что охраняют тех немногих, кто выжил в этой бойне. Рекс был ужасно зол, что потерял стольких человек. Надо поскорее уложить хотя бы парочку дроидов, иначе эта злость просто разорвет его на части.
Все каналы были по-прежнему недоступны, повсюду только белый шум.
