— Аргорн, я не могу… Не сегодня, поймите, — улыбнувшись, сказала я, я не хотела обидеть, просто… не могу, не доверяю, хочу побыть одна.
— Все будет хорошо, — сказал он успокаивающе, а я не знала верить мне ему или нет, не хочу в очередной раз ошибиться, не хочу.
— Аргорн, я … не могу. Прости, не сейчас, — я было собиралась встать как он сказал.
— Ничего, я подожду. Не бойтесь, Кира, я доставлю вас на вашу планету, состояться этот ужин или нет, — еще раз повторил он как будто чувствуя мои сомнения.
— Спасибо, — повернувшись к нему, сказала я тихо. Господи, пожалуйста, пусть он не соврет. Дом, как же я хочу домой.
Я вышла из кабинета Аргорна и меня сопроводили в мою каюту, где я и просидела оставшийся день. Точнее прорыдала, да нервы совсем расшатались, после всего ранее произошедшего, неужели все наладиться? Хоть бы, хоть бы. А пока… пока надо держаться подальше от Аргорна, признаться честно я ему не доверяю, более того боюсь. Хватит мне одного капитана, который воспользовался своей властью.
* * *
Вот уже как тринадцать дней я на корабле Аргорна. Из каюты я почти не выходила, еду мне доставляли, так что жизнь потихоньку налаживалась. В медблок я ходила ежедневно, врач проверял, как срослись поломанные ребра и нет ли каких осложнений. Так как я человек то и регенерация у меня существенно медленнее.
За все это время я почти никого не встречала, а даже если кто-то и попадался, то он старался пройти как можно быстрее, при этом максимально опуская взгляд. Я конечно не эталон красоты, но обидно мать вашу, все таки женская натура требует лас и внимания, в какой ситуации она бы не находилась.
Капитана я видела от силы раза два, и все время мельком. Странный он то бегал, теперь прячется, эх мужчины, а еще говорят нас понять тяжело…
Совершив очередную прогулку по кораблю, никого не встретив я пошла в каюту, набрала себе ванну и, включив плейер (откуда его только достали никак ума не приложу), включила очередную грустную песню про любовь, и, закрыв глаза наслаждалась голосом певца.
* * *
Он так сильно боялся ее потерять, стоило только одному из его подчиненных увидит на камерах маленькую стройную фигурку, как он запирался в смотровой и наслаждался, каждой секундой ее путешествия по его кораблю. Ох, если бы она знала, как тяжело ему сидеть тут и смотреть на самое желанное существо в мире и ничего не делать, не иметь возможность дотронуться, обнять, прикоснуться к таким манящим губам. Ох, если бы она знала, что творит с некогда самым решительным человеком в империи. Раньше он мог взять любую, завоевать каждую, да что там его завоевывали, его внимания добивались… А сейчас великий и ужасный контролер звездного порядка сидит и как мальчишка сдерживает свой страстный порыв. Почему? Да потому что боится, боится спугнуть своим чувством, боится потерять, самое драгоценное в своей жизни, Аэрнэ.
Думал ли он придумывая весь это долбанный план, просматривая фотографии марионеток, что заболеет как юный ррхан увидав лишь раз вживую, свое алое сокровище, в этом бесформенной комбинезоне, с большими испуганными глаза. О нет, он даже представить себе этого не мог. Ведь тогда сидя у себя в кабинете и смотря на лицо наваждения их соотечественника он видел лишь расчетливую стерву. Святые души, как же она была красива в своей невинности, в своей деланной строгости, он видел уже не стерву а маленького ребенка, прячущегося под маской. Один взгляд, изменил все его приоритеты, она уже не был тем контролером, он был ее тенью. Да тенью, куда бы не последовала его госпожа, он будет рядом, всегда…
Он до сих пор в каждую свободную минуту прокручивал его встречи с Кирой. Первую такую неожиданную и такую как оказалось долгожданную, ведь он был уверен что уже не найдет ту единственную. Бал в честь богини, было его самое прекрасное воспоминание, как боролся он, пытаясь убить в себе то, что так легко пробудила землянка, и как разбились его усилия стоило ей появиться рядом с ним и улыбнуться, застенчивой улыбкой. Это был конец его, это стало началом рабства, рабства, которое он не променял бы на все благи мира.
Танец… первый раз так близко и так далеко, он знал, что ее сердце принадлежит не ему, а другому, капитану, который наблюдал за ними. Знал и не мог, просто физически не мог оторваться от ее тепла, от ее улыбки. Отпустить? Нет, об этом не было и речи… Уже никогда, ни при каких обстоятельствах, он не отпустит, будет оберегать, даже если она отвергнет, даже если проклянет, даже если убьет, он все примет с улыбкой благодарности, ведь пусть так, но она будет рядом. Он даже простит ей жизнь с другим, счастье в объятьях другого… Он простит ей все.
Куда он катится? Как бы хотел он разорвать эти оковы, но не мог и… не хотел. Он обречен, он видел этот приговор в лицах подчиненных, в лице отца, которому доверил тайну. Но смотря на эту фигурку, он казалась все сильнее желал подчинения, только ей.
В его память всплывал и самый жуткий момент своей жизни, как он увидел ее там, в темном помещение, окровавленную, бес сил висевшую на крюке. Никогда, никогда больше он не допустит этого, никогда.
Вот уже две недели подряд он почти не спал, ночи он проводил либо дежуря либо у дверей в каюту Киры. Просто сидел и охранял ее сон, знала ли она об этом?
Он боялся встретиться с ней, посмотреть в глаза и утонуть и в тоже время страстно этого желал. Он избегал ее. Он запретил подчененым разговаривать с ней и даже смотреть на нее, жгучая ревность прожигала его. Он ревновал буквально ко всему, даже к комнате, в которой она сейчас жила, к кровати, к одеялу. Он боялся представить, что будет дальше… Он боялся услышать нет.
— Аэрнэ, что ты делаешь со мной, мой звездный ангел?
* * *
Утро следующего дня началось с самым прекрасным настроение за все последующие дни, душа пела в предвкушение чего-то волшебного, впервые захотелось поесть, не только потому что без еды мне будет плохо, а именно захотелось, сладенького.
Я встала с кровати подтянула, сделала парочку упражнений, да что-то запустила я себя, надо в форму приходить, а то начальник не оценит. О том, что ждет меня дома, думать не хотелось, а ждал меня там не только дом, но и проблемы с начальством. Нет, абсолютно не это волновало меня сейчас, мне хотелось лететь, бежать, кричать от радости и восторга, хотелось обнять весь мир. Хотелось, жить, впервые за семь лет действительно жить, а не выживать. Чему я обязана такому подъему сил я не знала. Да и не хотела, мне было просто хорошо, и искать тому причины я не собиралась.
Я побежала в ванну по-быстрому умылась и посмотрела в зеркало. Да, запустила ты себя, мать. Под глазами синяки, щеки впали, зрелище не для слабонервных. Надо приводить себя в порядок, причем срочно.
