Пока друзья, "теперь уже друзья", – подумал Аркад, – на своих рабочих местах горячо обсуждали последнее сообщение о возможном прибытии новой комиссии с Земли, Аркад отдыхал один в гостиной, пытаясь насладиться последними мгновениями пребывания в своей физической сути, одновременно немного страшась возможности расстаться с ней навсегда. Ведь сказал же ему Голос, да теперь он имеет имя, которое сам выбрал, – Волас, что в любой момент они могут отправиться в иные миры. И хотя он заверил Аркада, что тот вновь вернется в свою земную оболочку, но чем черт не шутит. А вдруг это окажется последним случаем, невозвратным?
Попивая какой-то коктейль, который приготовила ему его златовласка, Анхел, Аркад предавался грустным размышлениям – сколько еще ему осталось быть среди друзей? Слегка скрипнув, дверь в гостиную приоткрылась. Вначале показалась русая голова Андрея Сеунина, отвечающего за безопасность станции. Убедившись, что Аркад один, Сеунин всей своей массой протиснулся в гостиную и прикрыл за собой дверь. На него это было непохоже. Обычно этот славянин в любой ситуации вел себя непринужденно, делал и говорил то, что считал нужным. У окружающих и входивших с ним в контакт людей складывалось впечатление, что ему было наплевать на весь свет; что главное для него – профессионализм человека, с которым он общался. Не важно, кто ты, главное, что ты с толком разбираешься в своем деле. Независимость, открытый характер в общении с кем бы то ни было – все привыкли именно к этому. А здесь вдруг такое! Аркад напрягся. Из головы вылетели все грустные мысли, он сосредоточился – что-то необычное произошло, что вывело из равновесия даже Андрея! Что же это могло быть?
Обежав взглядом потолочные перекрытия по периметру гостиной, Андрей приблизился к Аркаду и присел на кресло рядом с ним.
– Аркад! По своей работе я должен был бы к тебе относиться с опаской. Но ты открытый, классный парень. И потому я должен кое-что тебе сказать, – он еще раз обвел взглядом потолок и стены и понизил голос почти до шепота. Аркаду пришлось даже немного наклониться к нему, чтобы услышать, что же такого секретного хочет сообщить ему Сеунин, которому, казалось бы, и карты в руки – чего ему опасаться, если он работает здесь как раз по линии безопасности.
– Я подозревал, но у меня не было данных. Сейчас я их имею. Среди сотрудников есть агенты. В тот приезд комиссии с Земли, когда вы с Брейли ушли с базы, за вами пытался увязаться кто-то в скафандре. А вчера я смог вычислить правительственного агента. Это помощник оператора связи. Он не мог знать, что я поставлю ловушку в помещении операторов связи. А я предполагал, что любому агенту для сообщения на Землю потребуется связь. Иначе ему пришлось бы одевать скафандр, выходить на поверхность астероида, и его быстро бы вычислили. Но тот, первый в скафандре, и этот – разные люди. Я в некоторой растерянности. Я думал у нас один агент, а их двое, и они друг с другом не связаны.
Андрей еще раз огляделся и продолжил:
– Я не знаю, на кого они работают, на правительство или на кого-то еще. Помощник оператора – скорее всего на правительство, а на кого второй – не знаю. Но это может обернуться для тебя неприятностями. А я бы этого не хотел. Прими к сведению эту информацию.
Он замолчал, вглядываясь в лицо Аркаду. Мгновения размышлений ни к чему не привели. "Что я должен в таком случае ему сказать, – размышлял Аркад. – Что надо что-то предпринять, а что?" Видя ожидание во взгляде Андрея, Аркад, наконец, выдавил:
– Спасибо Андрей, я приму меры.
Так же тихо, как и вошел, Сеунин скрылся за дверью гостиной. Это сообщение главного охранника станции не намного опередило известие с Земли. Когда все вновь собрались в гостиной, Альберт стал объяснять, со слов Аркада, как сделать саркофаг. Но его прервал взволнованный голос техника по связи:
– Тише, тише, наши друзья с Земли сообщают, что к нам опять летит комиссия, на этот раз одни военные. Надо что-то срочно предпринять…
* * *
Полковник Говард отдыхал. Насколько этот термин вообще применим к его должности. У него не было семьи. Ему было под сорок. Свои различные потребности, касающиеся еды, спорта, развлечений, секса, он осуществлял так же продуманно, как и все, что касалось его работы. За двадцать последних лет он и не мыслил своей жизни по-другому. Хотя со стороны такая жизнь могла показаться чересчур пресной, какой-то казарменной. Но его такой ритм устраивал. Хотя в последнее время он и стал задумываться, а для чего все это надо. Но режим работы, забота о своих бойцах, поддержание формы, в том числе и своей, заставляли его гнать прочь подобные мысли – признаки старения.
У него был номер в хорошей гостинице, состоявший из трех комнат, который он забронировал и в котором проживал в свободное от службы время вот уже, пожалуй, в течение семи последних лет. Это было официальным жильем Говарда, где его в любое время суток могло найти начальство. Спустя года два, как он в нем обосновался, под видом прогулок, которые он обожал, Говард занялся поиском непрезентабельного домика в пригороде. Поиски заняли у него много свободных вечеров. Зато спустя полгода он нашел такой дом, в двух милях от последних зданий города, в парковой зоне, переходящей в густые лесные заросли. Одноэтажный дом стоял на небольшом пригорке. Пологой стороной он был обращен к единственной дороге из города. Задняя, крутая сторона обрывалась к озеру.
На уговоры пожилой пары, жившей в этом доме, продать ему дом, ушло немного времени. Они уже сами подумывали перебраться поближе к городу, но не находили хороших вариантов. А здесь покупатель предложил им такую цену, которая решала все их проблемы, прежде всего проблему жилья. Чтобы не светить свой новый дом, в том числе и в списках службы, Говард оформил сделку на подставное лицо.
Для чего он этим занимается, Говард и сам не мог бы себе толком объяснить. База, берлога, нора – профессионалу это необходимо. Но здесь мотив был, пожалуй, иной. Тоска по своему родному дому, которого он не имел с юношеских лет, – видимо, это. Тем не менее, как профессионал, он предпринял все возможные меры к тому, чтобы о его доме не знала ни одна душа, а тем более его служба. Несколько свободных вечеров в течение двух лет он использовал для обустройства своего тайного жилища.
Сделал хороший, не видимый с фасада спуск к озеру. На его берегу в толще пригорка, на котором стоял дом, Говард устроил небольшой эллинг с моторной лодкой внутри, закамуфлировав его ворота под внешний вид склона. В случае опасности это позволило бы незаметно покинуть дом и в считанные мгновения выскочить на лодке прямо в озеро. Такие же предосторожности он предусмотрел и по отношению отходов в сторону леса. Если бы его спросили, для чего он это делает, полковник не смог бы толком ответить. Профессиональный интерес, привычки, постоянное предчувствие опасности? Неизвестно.
