исчезающим под огромной волной.
— Мне тогда по-крупному влетело, — улыбнулся Киаран, глядя на себя и свою мать, замерших на белых песках. — Мама не разговаривала со мной два дня, а отец, честно говоря, так меня выпорол, что было больно сидеть.
— Я бы тоже тебя выпорола за такую выходку, — ответила Аудроне и повернулась к нему лицом.
— Луитанцы не сторонники порок, — Киаран склонил голову на бок.
— За такую выходку я бы закрыла глаза на традиции своего народа, — Аудроне перевела взгляд на волну, застывшую за спиной Киарана. — Sahadelli, — произнесла она. — Один из восьми океанов на Дженерии и единственный, в котором вода сиреневого, а не бирюзового цвета, — Аудроне подняла голову и взглянула на светло-зеленое небо с клубящимися на нем облаками разных цветов: синими, бурыми, желтыми, красными. Они соединялись друг с другом и в местах переходов играли совершенно разными цветами, от ярко-рыжего до темно-синего. — Во время бурь небо становится практически черным? — задумчиво произнесла она.
— Да. Видишь те сваи, — Киаран указал на череду домов, построенных на пригорке поодаль от линии пляжа. — Во время бури волны могут достигать пятнадцати метров в высоту, и вода доходит до этих свай, на которых стоят дома. На всех окнах установлены защитные ставни. Их закрывают с приходом ненастья, и в домах становится так же темно, как и на улице. Из-за магнитных всплесков во время бурь здесь не работает плазменное защитное поле, нет электричества, связи, вообще ничего нет. Не приведи Инаг чему-нибудь случиться в это время. Добраться до ближайшей больницы практически нереально, а позвать на помощь невозможно. Мой отец принимал роды у моей матери сам в этом доме, — Киаран указал рукой на один из домов, выкрашенных в светло-сиреневый цвет. Тогда буря длилась шесть дней. У мамы внезапно начались схватки, и отцу ничего не оставалось, как принять меня в этот мир самому.
— «Темный Шквал», — произнесла Аудроне и взглянула на Киарана. — Ты родился в бурю. Поэтому тебя назвали «Киаран»?
— Да, — он кивнул. — А почему тебя назвали «Бурей», Аудроне с Луиты?
— Мама сказала, что меня отдали им сразу после моего рождения и примерно двое суток мой рот не закрывался ни днем ни ночью. Я успокаивалась только тогда, когда засыпала, а проснувшись кричала вновь. И все это время за окнами шел проливной дождь. На третий день моя приемная мать поняла, что я очень плохо переношу смеси для кормления и попросила разрешения у Императора, чтобы в целях моего здоровья и благополучия он позволил Лала Ли кормить меня грудью. Император позволил. Приехала Лала Ли, и я перестала реветь. А дождь за окном перестал лить, как из ведра. «Добьется всего, чего захочет. И сметет все препятствия на своем пути, — пошутила тогда моя приемная мама. — Совсем как буря, что бушевала за окном». Тогда Лала Ли и предложила назвать меня «Бурей». Лала Ли кормила меня грудью три месяца, а потом Императору надоело, что из груди его любовницы постоянно течет молоко, и он попросил закончить с играми в материнство. Вот такая история, — тяжело вздохнула Аудроне и взглянула на их сцепленные с Киараном пальцы.
— Когда ты узнала, что твои родители — приемные, а не настоящие? — спросил Киаран.
Он не разжал пальцы и вообще сделал вид, что странного взгляда Аудроне не заметил.
— Меня никогда не кормили байками. «Мы твои мама и папа, но у тебя есть еще и другие мама с папой», — Аудроне рассмеялась. — И понимаешь, я воспринимала это как само собой разумеющееся. Мной занимались няньки и постоянно навещала какая-то странная пара. О том, что это не Покровитель со своей подругой, а настоящие родители, я узнала года в четыре, по-моему. Мне строго настрого запретили обращаться к ним, как к маме с папой. Даже когда поняли, что я трангрессирую, когда Лала Ли позволили меня обучать и проводить со мной все свободное время, я не сразу начала называть ее «мамой». А когда привязалась и начала звать мамой, меня быстро попытались отучить. Парадокс, правда? — хмыкнула Аудроне. — Мы живем во времена, когда возможны межгалактические полеты, освоение непригодных к жизни планет, когда по щелчку пальцев кто-то, такой, как я, может заглянуть в сумеречную зону и увидеть параллельные реальности. И при таком уровне развития человечества мы до сих воюем друг с другом и отдаем своих детей на воспитание в чужие семьи, превращая жизнь в некий фарс, где за комедией скрываются настоящие трагедии.
— Почему Лала Ли поселилась на отдаленной базе, а не осталась на Луите? — спросил Киаран.
— Потому что жить в этом бреду устала, — ответила Аудроне. — Я ведь знала, что она умрет… Я ведь ее просила… — на глазах Аудроне снова проступили слезы. — Я просила…
Киаран обнял ее и прижался подбородком к затылку.
— Тебе придется отпустить Лала-Ли, — произнес он, поглаживая ее по спине. — Не сейчас. Чуть позже. Но придется.
— Не волнуйся, я не впаду в депрессию и не стану выискивать маму в других реальностях, где она может быть все еще жива. Разницу между тем, что для меня настоящее, а что нет, я очень хорошо знаю.
— От синдрома трансгрессира не застрахован ни один трансгрессир, — напомнил Киаран.
— Ну, тогда если заметишь, что с головой у меня что-то не так, бей тревогу.
Киаран отстранился и наклонился вперед, заглядывая в ее лицо:
— Я до сих пор не уверен, что у тебя с головой все в порядке.
Аудроне улыбнулась сквозь слезы, застилающие взор.
— Скажи это себе, мальчик, играющий с волнами.
— Принимается, — подмигнул ей Киаран и засмеялся.
Аудроне смотрела на его смеющееся лицо и думала о том, что очень хочет его сейчас поцеловать. Но если попытается, может испортить такой волнующий момент, ведь он вправе отстраниться и исчезнуть в мареве сновидения. А вероятности в собственном сознании она просчитать не в состоянии. Так живут обычные люди, те, кто не способен заглянуть в сумеречную зону и найти подсказки. Это пугает, если честно, ведь когда ты привык многое знать наперед, неизвестность становится более устрашающей.
— Пора спать, девушка, которая сметает все на своем пути, чтобы добиться цели, — Киаран коснулся пальцами ее щеки и погладил ее.
Аудроне закрыла глаза, невольно прижимаясь щекой к его руке. Ощутить бы сейчас прикосновения его горячих губ к своим губам. Она задержала дыхание, в надежде, что загаданное желание исполнится. Секунда, две, три. Желание не исполнялось. Так часто в жизни бывает. Не все, чего мы хотим, можно добиться. Но если и не стремиться к исполнению своих желаний, то тоже будешь не у дел.
— Пожалуйста…
