Траун что-то делал тут на астероидах, то и крейсера могут строиться для него. Коли так, то я в скором времени буду владеть информацией от своих людей на верфях.
— Если они сами знают что тут производилось, — резонно заметил Маззик. — Судя по твоим рассказам и последним вестям по всей галактике, гранд-адмирал вновь вышел на тропу войны с Новой Республикой.
Каррде утвердительно кивнул головой.
— Я более чем уверен, что все происходит отнюдь не просто так, — изрек он. — Ели Траун построил себе почти четыре десятка защитных станций или аванпостов из астероидов, то это может быть оборонительное оружие.
— А если наступательное? — поинтересовался Маззик.
Внутри у Каррде все похолодело.
— Тогда нам это очень сильно не понравится…
Девять лет, восемь месяцев и одиннадцатые сутки спустя Битвы при Явине…
Или сорок четвертый год, восемь месяцев и одиннадцатые сутки после Великой Ресинхронизации.
(Три месяца и тридцать первые сутки с момента попадания).
Адепты Темной Стороны не переживают Видения Силы.
Будущее туманно для них, потому что оно всегда находится в движении.
И потому, что они не подчиняются Силе, не являются ее бездумными проводниками и прислужниками, как джедаи.
Они сами контролируют Силу и определяют себя в ее повелители.
Именно поэтому, увидев себя со стороны, лежащего на полу просторной залы, в окружении десятков самых разнообразных трупов и полуживых разумных, знакомых и нет, он на мгновение опешил.
Вокруг царила боль, страдания… Те, кто уже погибли, являлись напоминанием для тех, кто еще не преставился. Беспощадная смерть, которая настигнет каждого.
Ощущение обреченности, неизменности своего будущего.
Страшно ли увидеть свой конец?
Нет.
Для того, кто топил народы в крови, кто уничтожал поселения в охоте на джедаев, ничего не стоит принять прописную истину — все они когда-нибудь умрут.
Но этот простой факт не всем из них по душе.
Потому многие адепты Темной Стороны ищут бессмертия в древних знаниях ситов и прочих культов… Кто-то находит, кто-то нет…
Он наблюдал за тем, как поверженным союзникам приближается тьма.
Она имела вполне человеческие очертания.
Но это лишь оболочка.
Внутри человеческого существа была заключена бесконтрольная ярость и безумие.
Он знал кто снизошел до них, чтобы исполнить обязанность палача.
И одного понимания того простого факта, что жизненный путь закончится именно так, хватало, чтобы впасть в уныние.
Вслед за тьмой к поверженным врагам шли еще семеро.
Черные как и сама тьма, но не столь впечатляющие. Простые палачи, которые алыми клинками, словно жалами, обезглавливали тела, чтобы бросить верхние части тел к подножию трона, с которого сошла тень.
Взмах клинка — и погибает молодой дженсаарай, попытавшийся призвать Темную Сторону, чтобы сопротивляться.
Укол точно в горло — и голова отделяется от туловища Мары Джейд, попытавшейся было атаковать противника Молнией Силы.
Не сработало.
Фигура в коричневой рясе и шлеме с изображением животного поднялась с пола, чтобы в отчаянной попытке прикрыть собой распластавшуюся по полу бесчувственную, но живую фигуру в белом кителе и синим цветом кожи.
Этот боец попытался обрушить на тень и семерых всю свою ярость, всю мощь Темной Стороны, но скоординированная материализованная ненависть безумной тени буквально разорвала этого защитника на части.
Семеро собирали свою кровавую дань, чтобы окружить фигуру в белом.
Раз за разом они уничтожали разумных — людей и нелюдей, которые организовывали против них нескоординированное сопротивление, обороняясь по одиночке, кто как может. Здесь были адепты Светлой Стороны и Темной — но первых на стороне фигуры в белом было намного меньше.
Несмотря на то, что джедаи оказывали существенное сопротивление и даже смогли уничтожить семерых, все они погибли.
Их банально было мало. И они были изранены, измучены… Но хуже всего было другое.
Ими командовал тот, кто не понимал и отвергал Светлую Сторону Силы.
И они тоже погибли. Потому что их командир был инквизитором.
Теперь ничто не отделяло страшную и безумную тень от фигуры в белом.
Практически ничего.
Лишь одинокий боец в черном костюме и глухом шлеме с алым визором. Вооруженный световой пикой. Тот, кто командовал погибшими.
Тень ударила его Молниями, и он знал как от них отбиться.
Он устоял.
Тень ударила его Телекинезом, но он остался невредим и в этот раз.
Тень кипела злобой и яростью, давя его и стремясь уничтожить, но человек в черном одеянии и глухом шлеме с красным забралом держался. Он, как и тень, был адептом Темной Стороны. Куда как менее способным, но все же единственным, кто остался в живых.
Потому что остальных он отправил на верную смерть. Он хотел измотать тень и убить ее лично. Прикончить, чтобы провозгласить себя новой тенью.
Он желал власти и был готов переступить через своих былых союзников. Потому что внутренне всегда хотел именно этого.
Использовать их, чтобы устранить все препоны своему могуществу.
Использовать, чтобы удовлетворить свои амбиции во власти.
Он видел, как Тень сокрушила его, поставив на колени.
Видел, что проиграл.
И этот факт оказался для него критическим.
Обессиленный и униженный он стол перед тенью, которая готовилась уничтожить его.
Он молил о пощаде, заявляя о своей верности и готовности служить. Простой обман, чтобы спасти свою жизнь, продлить существование, чтобы вновь предать…
Тень видела все это проникая вглубь его помыслов и чаяний. Для тени не было никаких преград, а жалкие попытки сопротивления, не вызывали ничего, кроме раздражения…
Поэтому безумная и клокочущая от ярости тень понимала кто перед ним стоит на коленях, чего хочет поверженный враг…
И обрушила на него всю свою ярость, затопив все окружающее пространство Молниями Силы и чудовищной болью, которая пронзила каждую клеточку его существования, уничтожая все сущее…
Последнее, что он увидел — самого себя, лежащего на операционном столе.
Изуродованного, обожженного, слабого, униженного, сломленного…
Рядом стояла тень, в присутствии которой дроиды заключали его тело в черный скафандр, в плену которого ему, как и Дарту Вейдеру, придется провести остаток своих дней. Личная тюрьма для того, чьи необъятные амбиции и вера во всесокрушающую мощь Темной Стороны привели его не к могуществу, а пленению, унижению и участи бесправного вершителя чужой воли, неспособного предать безумную тень…
Видение будущего пропало.
Пришло ощущение невесомости, вязкости, влажности…
Противные ощущения…
Он заворочался, стремясь вырваться из плена этих проекций органов чувств.
Глаза распахнулись, и он увидел перед собой прозрачный кисель бакта-камеры, установленной внутри помещения, чей интерьер внутренне напоминал ему космический корабль.
Имперского дизайна…
Сперва он запаниковал, подумав, что попал в плен к безумной тени, но затем, увидев сидящего
