это произошло.
— И как она это сделала? Если нас закрывают на ночь по комнатам?
— Я сам хотел бы это знать. Сказала, что это её секрет.
— Да я ни разу её такой довольной не видел, она только не мурлыкает от счастья. Вот хитрая сука!
— Думал, это останется в тайне.
— Да сегодня весь интернат по секрету будет знать о вас.
— Понимаю, но не смог я ей отказать. Она была очень убедительна.
— Как позавтракаете, зайдите в кабинет руководителя интерната, — сказала зашедшая в столовую Тея.
— Вот и начальство уже в курсе, — сказал Ори, как только Тея ушла из столовой.
— Тогда почему нас вызывают, а не меня с ней?
— Наверно, её тоже позвали, просто мы это не видели.
— А ты тогда при чём? Свечку вроде ты не держал?
— За компанию.
— Не преувеличивай, нас вызывают по какой-то другой причине.
— По какой другой?
— Не знаю, возможно, ещё что-то произошло.
— Что могло ещё произойти?
— Узнаем.
После завтрака мы с Ори пошли сдаваться начальству. В кабинете привычно для нас уже находились Ардар и Тея.
— Проходите, не стесняйтесь, вы уже должны быть привычные, — сказал Ардар.
— Вроде ничего не совершали вчера? — осторожно спросил его.
— А это не вчера было.
После чего я облегчённо выдохнул.
— Полиция провела расследование вчерашнего инцидента и сегодня прошло судебное заседание. По результатам расследования, вы признаны виновными в нападении на трёх разумных.
— Мы? — переспросил Ори.
— Именно вы.
— Да это они напали и ограбили меня!
— Данный факт не подтвердился. Никаких записей, подтверждающих твоё нахождение в клубе и встречу с одной из девушек клуба по имени Алей нет. Также установлено, что никто из опрошенных сотрудников клуба и девушек клуба тебя не помнит и не знает. Трое избитых вами разумных также отрицают факт вашей встречи около клуба. Кроме того, во время так называемого нападения на тебя, все трое пострадавших находились в одном из спортивных баров. О чём свидетельствуют записи с камер наблюдения бара и показания свидетелей.
— Этого не может быть! — возмутился Ори.
— Я не закончил и не смей меня перебивать!
— Извините!
— Пострадавшие утверждают, что напавшие на них, двое воспитанников интерната, угрожали им расправой, когда они подошли к ним с целью спросить дорогу. После чего были избили ими с целью ограбления. Однако на суде представителем флота была предъявлена видеозапись с камер наблюдения интерната, которая опровергла данное утверждение. Вы ничего не хотите мне сказать? — спросил он, глядя на меня.
— А я сразу это утверждал и для меня ничего нового вы не открыли.
— Как это ничего нового? Откуда запись взялась?
— Вы же сами только что сказали, что запись с камер наблюдения интерната.
— Вот только в этом месте нет никаких камер наблюдения.
— Тогда что за запись там была?
— Вот об этом я вас и спрашиваю.
— А мы откуда это можем знать? Ваши камеры, вы и разбирайтесь, откуда она взялась. Лично я, о каких-то записях первый раз слышу.
— А ты? — и он посмотрел на Ори.
— Я тоже ничего не знаю.
— По-моему, вы мне много что не договариваете.
— Послушайте, мы и о суде, и о записи первый раз сейчас от вас слышим.
— Тогда откуда она взялась?
— Об этом нужно спрашивать тех, кто её сделал, то есть вас.
— Я тебе только что сказал, что там нет камер наблюдения.
— Значит, они там есть, вот только вы сейчас разговариваете с диким, стрелять я умею, драться тоже умею, а вот пользоваться камерами наблюдения и делать записи не умею.
— О тебе речь и не идёт.
— Тогда о ком?
— О твоём приятеле.
— Боюсь, я вас огорчу, он тоже не мог сделать никакие записи, так как находился почти всё время в отключке, и это должно было быть на записи.
— Это есть на записи, но он мог сделать запись раньше.
— Я ничего не знаю ни о записи, ни о каких-то дополнительных камерах, — ответил Ори.
— Вижу, что правду вы говорить не хотите, — сказал с тяжёлым вздохом Ардар. — Я должен вам зачитать приговор суда.
— Уже что-то решили и нас не спросили? — удивлено спросил Ардара.
— Вы дали показания, в суде ваше присутствие не требуется. Вас представляли ваши представители. Вы пока несовершеннолетние. Так вот, зачитываю решение суда. Решением суда вам запрещается приближаться на расстояние ближе ста метров к напавшим на вас троим разумным. Также вам запрещено приближаться ближе, чем на сто метров к клубу «Изгиб тела» и общаться с персоналом клуба.
— Но как? Но почему? — возмущенно спросил Ори.
— Что «почему»? — переспросил Ардар.
— Почему нельзя общаться и встречаться?
— В суд было подано ходатайство клуба, и оно удовлетворённо судом.
— Но это же несправедливо! Я там был!
— Вот поэтому суд и удовлетворил ходатайство клуба. Ты несовершеннолетний и тебе нечего там делать. Вам понятно решение суда?
— Решение суда понятно, но я не понял, почему мне запрещено? Я ведь в том клубе не был.
— Он тоже не был. Это всё его разыгравшаяся фантазия.
Хотел спросить, как быть с тем обстоятельством, что мы живём в одном интернате с одной из работниц клуба, но решил промолчать. Вчерашняя бурно проведённой с ней ночь совсем не располагала к таким откровениям.
— Значит, с решением суда я вас ознакомил и не советую нарушать решение суда. Вы оба с юридическими базами теперь и должны знать, какие последствия вас ждут за нарушение решения суда.
— Мы знаем, — ответил за обоих.
— Теперь объясни мне, почему ты решил назначить своим представителем лейтенанта СБ?
— Он сам себя назначил. Собственно, я просто не стал возражать.
— И как ты можешь объяснить вмешательство в оба судебных процесса юридического отдела флота?
— В смысле оба? А их что, было два?
— А ты думаешь, что ваши дела в зоосаду вам просто так простят?
— Не знаю, я вообще об этом в первый раз слышу.
— Был процесс, но в него вмешалась юридическая служба флота, защищая твои интересы, и истцы свои иски
