– Или что это ваши хозяева из Альгера решили таким способом от вас избавиться, – вставила Николь.
– Никакие они нам не хозяева, – поспешил возразить Иван. – И для того, чтобы разделаться с нами – если бы им вдруг такое понадобилось – у них нашлось бы множество куда менее экзотических способов, чем отравить бытовым газом. Нет, Альгер как источник наших бед лично я исключаю категорически.
– Если твоя запись для кого-то и могла таить угрозу – то уж никак не для Альгера, – кивнула Лера. – Нет, это явно дело рук Ранолы.
– Это, кстати, объясняет и многие другие странности, – подхватил Голицын. – Например, почему меня бросили одного в Африке. Могло, конечно, все сложиться и так, как говорил Пашка, но ему теперь веры нет… Так что, скорее всего, он умышленно скрыл от Нивга с Фантомасом, что я жив и жду их прилета. Сделать это ему было нетрудно: у него был мой браслет. Чудо просто, что я вынул из него флешку! И что касается захвата базы боевиками хуту… Наверняка Хохлов и к этому руку приложил! Мы, помнится, все гадали, как негры проникли на территорию базы. Строили всякие нелепые предположения насчет того, что бедолагу Сварама зачем-то понесло на улицу, и на выходе его подкараулили… Нет! Теперь ясно: ворота боевикам открыл Пашка! Тогда все сходится!
– Погоди, но это значит, что Хохлов уже тогда, зимой, был агентом Ранолы, – проговорила, нахмурившись, Боголюбова. – Когда же его завербовали? Еще прошлым летом, что ли?
– Может быть, – пожал плечами Иван. – А может быть, сразу по прилету в Африку. Не в Школе же…
– Понятно, что не в Школе.
– Не важно, когда завербовали – пусть с этим теперь Нивг разбирается – он контрразведчик, ему за это деньги платят. Для нас важно, что мы выявили цепочку: Ранола – Хохлов. Или, может быть, даже так: Ранола – Гайдуков – Хохлов. А Гайдуков – это, извините, ФСБ!
– Отец – тоже ФСБ, – заметила Лера.
– Да, но отец твой на Сопроле, а Гайдуков – здесь, в его кабинете в Академии… Отметим это как угрозу и пойдем дальше. Что у нас дальше? Дальше у нас Президент с его лунной программой. Программой, в связи с которой Россию обвиняют в утаивании инопланетных технологий. То есть либо технологий Альгера, либо Ранолы. Теоретически такое возможно, что Альгер передал что-то в этом роде России, и нам это неизвестно. Теоретически – возможно! – с упором на первое слово повторил Голицын, видя, что Лера собирается что-то возразить. – Но, согласен: маловероятно. Альгеру это просто не нужно.
– А зачем это нужно Раноле? – тут же спросила Николь.
– Сейчас до этого дойдем. Пока же отметим вторую цепочку: Ранола – лунная программа – Президент. Альтернативную – с Альгером на месте Ранолы – пока, впрочем, тоже окончательно не отбрасываем. А теперь вернемся в Африку – тем более что с лунной программой здесь связь самая прямая – космодром. Что мы видим здесь? Опять Ранола. Ранола – психотехническое воздействие – Президент Восточно-Африканской республики. Вот такая цепочка. То есть в двух из трех случаев – Ранола. Нет, думайте что хотите, но Альгер тут явно лишний…
– Согласна, – кивнула Боголюбова. – Все упирается в Ранолу. Вот как только связать эти три цепочки в одну?
– Сейчас попробуем, – Иван отпил из чашки кофе. – Итак, начнем с конца. В святая святых ФСБ разгуливает офицер, известный своей связью с Ранолой. ФСБ у нас напрямую подчиняется Президенту. Президент внезапно выдвигает лунную программу – судя по всему, непопулярную в Правительстве и, мягко говоря, обременительную для экономики. Делает он это после визита в Африку, точнее после встречи с глазу на глаз с коллегой из Восточно-Африканской республики. Коллега же накануне обработан психотехниками Ранолы…
– Так, давай отматывать обратно! – встрепенулась Лера. – По ходу восполняя пробелы. Шаг первый – психотехническая атака на Президента Восточно-Африканской республики, после которой он изгоняет из страны ранольских миротворцев, а с ними – и наших наблюдателей. Стоп! Это же и могло быть основной целью – избавиться от ока Альгера!
– Логично, – пробормотал Голицын. Ему такая идея в голову как-то не приходила. – Давай дальше!
– Дальше… Дальше визит Президента России. Альгер из игры выведен и помешать уже не может. Помешать – чему?.. Уж не психотехнической ли обработке высокого гостя?
– Сложно, – покачал головой Иван.
– Почему сложно? В той спешке и неразберихе, в которой осуществлялась эвакуация, да еще при пассивности Юнната – плюс поддержка местных властей – утаить часть оборудования не составило бы большого труда. Запрограммировать все можно заранее – негру останется только в нужный момент кнопку нажать!
– Хорошо, допустим, – задумчиво проговорил Голицын. – Но с какой целью? Зачем Раноле русская лунная программа? И почему именно русская? А не американская или, скажем, китайская?
– Почему русская – как раз можно догадаться. Вряд ли ранольцы могли рассчитывать обработать слишком много ключевых лиц. Президент США? Что он может без своего Конгресса?! Председатель КНР? У них там вообще типа коллективное руководство. В Европе и вовсе каждый тянет одеяло на себя. То ли дело у нас: Президент сказал – все дружно под козырек!
– Ну уж не преувеличивай, – нахмурился Иван. – Так уж и под козырек?!
– Ну, не совсем, конечно… Но согласись, все-таки слово главы государства в России значит очень многое. И исторически, и вообще… Хорошо это или плохо – второй вопрос. Я, например, всегда считала, что хорошо. Но суть в том, что среди промышленно-развитых держав другого подобного примера, пожалуй, не найти.
– Ну, хорошо, допустим – допустим! – это действительно так, Ранольцы все это просчитали и именно поэтому остановили свой выбор на России. Допустим. Но главный вопрос так и остается без ответа: на фига им все это надо?! Такая сложная, рискованная операция – с какой целью? Чтобы русские слетали на Луну?
– Насчет Луны я тут вот что подумала, – проговорила Лера. – Ранольцы же очень хотели иметь там свою базу. В прошлом году почти построили – Альгер вовремя вмешался и уничтожил. Попробуют еще раз – результат наверняка будет тем же. А что если они решили действовать по-другому? Представь: база на Луне построена, но формально она не ранольская, а российская, земная? Напасть на нее для Альгера – значит напасть на нейтральную планету. Смертельный удар для репутации!
– А не напасть – значит позволить Раноле держать под контролем весь сектор! – подхватил Иван. – Да, точно, держу пари, для этого они все это и затеяли! Как ни повернись дело – Альгер в проигрыше!
– И единственный шанс сорвать их планы – доказать, что изначально Ранола действовала незаконно! Я имею в виду, когда обработала африканского Президента! Вот почему Хохлов так хотел заполучить твою флешку – это единственная улика!
– Собственно говоря, он ее так и не получил, – заметил Иван. – Вот только и в Альгер ее передать мы не можем.
– Не можем сейчас – сможем в августе, когда прилетит отец…
– Если он вообще прилетит. И если его не изолируют сразу по прилету… Нет, ждать – это не выход. Надо придумать еще что-то.
– Что тут придумаешь – вдвоем против всего ФСБ, – развела руками девушка.
– Все бы вам только вдвоем да вдвоем! – вмешалась внезапно Николь. – Во-первых, втроем. А во-вторых, вечно вы в России недооцениваете силу свободной прессы.
– При чем здесь пресса? – почти хором спросили Иван и Лера.
– При том! Пресса – это четвертая власть в государстве! По крайней мере в цивилизованном государстве. Все просто: пишем статью, излагаем популярно все, что вы только что здесь наговорили, и публикуем в ведущих мировых СМИ. И дело в шляпе!
– У нас нет доказательств! – заметил Голицын.
– Во-первых, есть – эта самая флешка, например. А во-вторых, это и не важно. Главное – поднять шум. А там и доказательства подтянутся…
– А что? – задумчиво пробормотал Иван. – Что-то в этом есть…
– Погоди! – перебила его Боголюбова. – То есть я так понимаю: мы на весь мир прокричим, что русская лунная программа – плод инопланетной технологии? Что в ФСБ полно агентов Ранолы? Что сам Президент России действует под контролем Ранолы? Да?
– Ну, в том числе, – кивнула француженка.
Лера медленно повернулась к Ивану.
– Да, звучит как-то не очень, – признал Голицын.
– Не очень?! Да ты хоть представляешь, какой это будут удар по репутации страны?! Да нас – Россию – с таким дерьмом смешают – вовек не отмоемся!
– Платон мне друг, но истина дороже, – развела руками Николь.
– Ну, не знаю, кому как, но мне тут равно дороги и Платон – Россия – и истина! – почти крикнула Боголюбова.
Обе девушки уставились на Ивана, ища у него поддержки.
– Не, я согласен с Лерой, это не вариант, – произнес Голицын после короткой паузы. – Россию подставили – крепко подставили – но жертвовать ее репутацией в мире мы не вправе. Даже ради Альгера.
