И он думал, что если существо проявит ещё хоть какую-нибудь активность, то он это сделает. Он включит фонарик, за секунду убедится, что перед ним враг, а потом зальёт огнём библиотеку, и они с Генри быстро выскочат в коридор, оставив это существо сгорать. Но активности не было. Спенсер не помнил, сколько времени прошло, но вскоре снова возобновились ровные шаги, дважды громыхнула дверь, и неизвестный, находясь уже за ней, медленно отдалился. Выждав ещё две минуты, Спенсер с облегчением выдохнул. Сейчас они были очень близко к очередной встрече, но, к счастью, всё обошлось.
Для верности они выждали ещё немного. И только потом включили фонарики и осветили библиотеку. Здесь царил поистине хаос. То, что они до этого видели в одном из классов школы, было хуже только наличием кровавых следов. В остальном библиотека представляла собой зрелище куда более жуткое. Ячейки памяти валялись на полу, несколько секций большого стола были перевёрнуто, а одна даже поломана. Всё было завалено. Лишь полки шкафов, напротив, были почти пусты.
— Вряд ли мы здесь сможем что-то найти — тихо сказал Генри.
— Теперь что-нибудь поищем, раз уж зашли.
Первым «что-нибудь», представляющим ценность, оказался первый том ежегодной фотохроники «Фарадея-21». Уже на первом фото Спенсер увидел непривычно большое количество людей. Экипаж двадцать первого состоял из семидесяти двух человек — тридцати шести мужчин и тридцати шести женщин. На вид они были такими же бравыми, уверенными в себе покорителями космоса, которые были запечатлены на первой фотографии в альбоме «Фарадея-14». В целом, первый местный альбом не сильно отличался от своего аналога, хорошо знакомого Спенсеру. На втором фото тоже были изображены новорождённые дети. От фото к фото они взрослели, и вот уже на капитанском месте стоял другой человек.
Постепенно Спенсер начал чувствовать, что с этими фотографиями что-то не то. Он не мог объяснить, это было на уровне ощущений, но он предчувствовал что-то нехорошее. От фото к фото лица как будто бы не просто менялись, они как будто бы становились более жуткими. Хотя, может быть, это окружающая обстановка способствовала такому чувству. В подтверждение этого говорило то, что первый альбом ничем таким не увенчался. Подозрения Спенсера не подтвердились, и он снова стал рыться в куче ячеек памяти.
— Генри, нам нужно найти второй альбом фотохроник.
— Для чего? — инженер даже немного удивился.
— Здесь что-то не так.
— В каком смысле?
— Я что-то чувствую.
— Что именно? Объясни.
— Я не знаю. Давай найдём его. Всё равно, здесь больше нечего искать. Ты сам говорил.
После недолгих поисков, второй альбом ежегодника был найден. Если судить по сроку путешествия и количеству в пятьдесят снимков на альбом, то он здесь был последним. Расположившись на относительно чистой секции стола, Спенсер принялся его листать. Уже первое фото было каким-то чересчур тёмным.
— Тебе не кажется, что оно какое-то мрачное? — спросил Спенсер у Генри.
— В чём-то ты прав, но не сказал бы, что прямо уж очень, — пожал плечами инженер.
— У нас всё как-то светлее, по-моему.
— У нас ты при свете всегда их смотрел, — усмехнулся инженер.
— Возможно. Но я на всякий случай пролистаю.
— Давай, а я пока компьютер свой гляну.
Спенсер пролистал ещё несколько фотографий. Потом он подметил на них Эмми и Мелани. Отец Эмми, судя по всему, принадлежал к инженерной службе, а отец Мелани — к службе безопасности. Точнее сказать было сложно: видимо, структура управления двадцать первым была несколько другой, и поэтому фото было организовано иначе. Он продолжил листать, и ему казалось, что каждая новая страница чернее предыдущей. После очередного перелистывания он даже слегка вздрогнул. Фотография была чёрно-белой, а некоторые лица на ней были как будто выжжены. Причём, настолько аккуратно, что соседние с ними были даже не задеты. Он внимательно осмотрел снимок. Некоторые чёрные пятна располагались рядом, а некоторые поодаль, но так или иначе присутствовали во всех частях изображения.
— Генри, глянь-ка, — позвал Спенсер.
— Ничего себе! — удивился инженер.
— Я же говорил, что тут что-то не так.
— Нужно посмотреть, кто это, — сказал Генри и повернул фото назад.
Спенсер отбросил предположение о том, что структура двадцать первого была другой, и решил исходить из того, что люди здесь расположены так же, как на их снимках. Тогда получалось, что в том месте, справа на фото стоят работники медицинской службы. И их лица были выжжены на следующем фото. А поскольку любая должность передавалась членам семьи, было логично, что медслужба могла состоять в основном из родственников, пусть и неблизких. Но были и лица, которые находились в других углах. Так, на вскидку, исходя из расположения людей на фото, Спенсер понял, что один из них — работник инженерной службы, один — работник хозяйственной, и один из службы безопасности. Участие последнего почему-то вызвало у Спенсера мысли о заговоре.
— Почему выжжены именно они? — спросил Алекс.
— Я не знаю. Но эти хроники нужно взять с собой и изучить подробно, — ответил инженер.
Генри скинул с плеч рюкзак и засунул туда оба альбома.
— Жаль, что на этих снимках не делаются подписи, кто есть кто.
— Попробуем разобраться хоть примерно.
— Да, — кивнул Спенсер, — кстати, как там твой компьютер? Есть что-то?
— О, да.
Инженер достал из компьютера портативное устройство, легко умещавшееся на ладони, и вывел на дисплей показание датчиков. На цветной цифровой шкале быстро металась тонкая стрелка, перемещаясь из зелёной зоны в красную.
— Что это значит?
— Я бы сказал, что это чем-то мне напоминает радар. Вот только принцип мне непонятен. И потом, если бы это был он, они бы моментально нас находили.
— Значит, это что-то другое?
— Может быть и значит. А может быть, просто прибор не может сориентироваться.
— Странно всё это. Ладно, идём на выход. Дома будем разбираться.
Пробраться через завалы, не издавая лишних звуков, им удалось с трудом. Они замерли около двери и стали вслушиваться.
— Спенс, может нам стоит вернуться? — неожиданно предложил Генри, — у меня что-то предчувствие не очень.
— Мы ничего не узнали, кроме того, что библиотека разбита. И помимо этого альбома у нас ничего нет, — ответил Спенсер, — я считаю, что нам нужно идти в жилой сектор.
— Хорошо, — сказал Генри.
— Всего лишь два коридора и мы там.
— Да. Идём.
— Если предчувствие будет ухудшаться, говори мне.
— Хорошо.
— Я уже понял, что здесь ощущения много значат.
