Теперь Александр поселился уже в двух ретрансляторах.
Маленькие «блюдца на ножках» потопали в разные стороны, и каждое из них искало очередного собрата, дабы обратить его в новую веру. Теперь гигантский разум должен был начать распространяться подобно вирусу бешенства, и каждая жертва была обречена на то, чтобы заразить еще кого-то. Мало-помалу в движение приходили все новые и новые участки ретрансляционного поля.
Однако при этом блоки данных, скопившиеся в гражданской информационной сети, Александр оставлял нетронутыми. Ретрансляторы не могли получить никаких данных из планетарной инфоструктуры и соответственно не могли передать их в центр связи.
Пусть имперские тупицы получат сюрприз.
Гигантский разум ожидал завершения процесса на ретрансляционном поле. Время шло. Одновременно Александр следил за развитием событий в космосе.
РЫБАК
Как прекрасно сочетались закат и прилив.
Последние алые стрелы света выпускало заходящее солнце, садившееся в воду, ласково гладившую босые ступни Иокима Маркса. Течение усилилось, поскольку начался прилив, и волны расширили пролив с песчаным дном, соединявший залив с океаном. Иоким почувствовал, как его неподвижные ноги медленно исчезают, прячутся под постепенно скапливающимся песком, который приносили волны.
Он стоял совершенно неподвижно.
Заметив первые несколько блесток, миновавших его, Иоким не пошевелился. Словно плавающие свечи, пламя которых становилось чуть тусклее под слоем воды в несколько сантиметров, эти блестки были пригнаны усиливавшимся течением. Маркс ждал. Еще несколько блесток проплыли мимо. В сгущающихся сумерках он видел, как начинает искриться поверхность лимана – это засветились люминесцентные рыбы, весь день пролежавшие на мелководье и успевшие за это время накопить солнечную энергию.
Еще несколько блесток мелькнуло поблизости. Наконец Маркс выбрал одну из них.
Рыбак поднял острогу, а светящаяся рыба поплыла по дуге – ее оттолкнул один из водоворотиков, вертевшихся возле ног Иокима. Рыба проплыла мимо него и направилась дальше. Метр за метром она уходила в более глубокие воды лимана. Когда рыба ушла на десять метров, Иоким метнул острогу.
Острога вылетела из его ладони быстро, но по мере приближения к концу полета ее движение стало медленнее. Рыболовное копье вошло в воду без всплеска и едва успело вонзиться в светящуюся добычу, а потом с нарастающей скоростью стало возвращаться к Иокиму – так, словно его соединял с человеком длинный эластичный канат. На конце остроги пучок металлических пальцев цепко держал извивающееся существо. Рыба, извлеченная из родной стихии, изумленно сверкала.
Иоким ловко поймал вернувшуюся острогу.
Он осмотрел рыбу; яркая, ровно горящая, спинной плавник – с синими и нежно-розовыми пятнышками. Рыбак поднес конец остроги к кромке берега, где стояла стеклянная банка с морской водой. Пальцы на конце остроги разжались и выпустили рыбу в банку. Та начала возмущенно кружить по своей тюрьме.
Рыбак отвернулся от пойманной добычи и поднял острогу для нового броска. Теперь светящиеся рыбы заплывали в лиман небольшими группами. Почти совсем стемнело, только на линии горизонта еще лежало несколько багровых щупалец. Нужно было работать скорее, чтобы наполнить банку уловом.
И тут вдруг разверзлись небеса.
Образовалась длинная, ослепительно-яркая трещина, и из ночного неба вниз хлынул свет дня. Вода под ногами у Иокима высохла, легкий плеск маленьких волн превратился в зловещий гул. Слепящая синева небес сменилась знакомой лазурью – отличительным цветом пустого интерфейса.
Кто-то разбудил мастера-пилота Иокима Маркса, совсем не вовремя вывел его из состояния гиперсна. Ровный ритм искусственного сна был специально предназначен для плавного восстановления сил организма, и вот теперь он был нарушен. В ушах у Маркса раздавался шум разорванной реальности, звуком подобный вою бензопилы, все тело горело, возмущенное тем, что ему не дали полностью избавиться от усталости.
– Уж лучше бы это было что-то важное, – полусонно пробормотал Маркс.
– Очень важное, – прозвучал голос Хоббс. Старший помощник дала мастеру-пилоту еще несколько секунд и восстановила его первичное зрение. Маркс заморгал. Веки у него были будто резиновые. И точно: рядом с его койкой, в его каюте стояла самая настоящая Хоббс.
Мастер-пилот не мог припомнить, чтобы хоть раз видел старшего помощника где-нибудь, кроме командного отсека.
– В чем дело?
– Темное пятно, – ответила Хоббс.
– Что?
– На траектории подлета. Может быть, там еще один риксский корабль.
СТАРШИЙ ПОМОЩНИК
Теперь Хоббс понимала, почему они гак долго его не замечали.
Никакой «подписи» двигателя. Никакого излучения легких гравитонов. Никаких собственных активных датчиков. Даже теперь всей информацией, имевшейся в распоряжении экипажа «Рыси», были изображения некого темного пятна, затмевавшего далекие звезды на протяжении нескольких световых миллисекунд. Что бы собой ни представлял этот объект, он оставался невидимым для сверхсветовых датчиков и находился слишком далеко для того, чтобы о нем могли поведать что-либо определенное активные датчики «Рыси».
Но объект был огромен.
– Не меньше пятидесяти километров в поперечнике, – повторила лейтенант Тайер.
– Запасная принимающая антенна, – сказал главный бортинженер Фрик. – Летит, можно сказать, на буксире следом за крейсером.
– Почему настолько далеко позади? – спросила Хоббс.
При таком отдалении встреча крейсера с антенной была бы достаточно сложным мероприятием. На данный момент «Рысь» могла добраться до антенны быстрее, чем менее поворотливый риксский корабль.
– Вероятно, они хотели, чтобы антенна оставалась невидимой, – предположил капитан. – Ведь она летит абсолютно бесшумно. Мы бы не заметили ее, не будь она настолько громадна.
«А если бы наш капитан не был таким параноиком, – мысленно добавила Хоббс, – мы бы ее не заметили, невзирая на гигантские размеры». Меньше всего кто бы то ни было ожидал, что в систему Легис пожалует еще одно риксское судно.
– Не обязательно предполагать, что этот объект летит бесшумно, – негромко проговорила Тайер. – Может быть, это просто инертная материя.
– Когда мы сможем узнать ее массу? – спросил Зай.
Тайер задумчиво воззрилась в одну точку.
– Через четырнадцать минут дрон, управляемый мастером-пилотом, окажется на нужном расстоянии от объекта, и мы получим необходимые сведения.
Хоббс посмотрела на Маркса, сидевшего напротив нее за столом, и снова пожалела, что капитан настоял на том, чтобы мастера-пилота разбудили до завершения цикла гиперсна. Иоким выглядел усталым и рассеянным. Вдобавок время от времени он вдруг сильно вздрагивал. Нет, если Маркс не сможет ясно мыслить, никакой его хваленой ловкости в пилотировании не хватит.
