сток!
— Не понял? — удивился Джеф.
— Вода, которую мы набрали из родника — дистиллированная, абсолютно чистая. Но это не просто случайная утечка. Состояние трубы идеальное, за ней следят. Похоже, ачи приспособились жить рядом с чьим-то стоком.
— Но это же не какая-нибудь грязь, а чистая вода.
— Подумай сам: за исправностью какой системы мы тщательно следим, в то же время не заботясь о сохранности того, что по ней льётся? Видимо, для наших глубоководных соседей эта вода — всего лишь отходы. А ачи ей пользуются. Только, понятное дело, им приходится следить за порядком у выхода из трубы. Хотя бы для того, чтобы об этом пореже беспокоились хозяева. Потрясающе. Интересно, что это за существа и можно ли установить с ними контакт?
Джеф внезапно вспомнил, при каких обстоятельствах познакомился с Кати: та вместе с одной из трудниц прочищала канализацию замка. Пожалуй, в устройстве систем водоотведения она разбиралась куда лучше него. Зато сам Джеф за последний год узнал очень многое о выживании. Поэтому его мысли текли в совсем другом направлении. «Вот, оказывается, что заставляет ачей жить так тесно и придерживаться столь жёстких правил, — думал он. — На Парадизе нет других доступных им источников пресной воды. А люди, прилетев сюда, привезли с собой опреснители, и потому никогда не задумывались об истинном положении дел».
В Гондолин корабль пришёл только в полдень. Выгрузившись на пристани, Джеф легко нашёл в небе яркую звёздочку — огнекрылый страж неподвижно парил в поднебесье, так же, как много месяцев назад, когда мокрый до нитки Джеф пробирался к хозяйственным воротам. Сейчас они были открыты настежь, и за ними виднелся маленький двор.
На крюках под новой пластиковой крышей по-прежнему висели разобранные дельтапланы. Джеф на мгновение зажмурился, и воображение услужливо нарисовало знакомую картину: Марио, мурлыча от удовольствия, готовит к полёту крыло. Джеф торопливо покосился на Мэри. Та скользнула по лётному снаряжению спокойным взглядом и отвернулась ко входу в башню. «Неужели она и Марио уже не помнит? — подумал Джеф. — Каково это вообще: понемногу забыть все события пары-тройки прошедших лет?»
Жить так, словно никогда не было в его судьбе Парадиза: моря, ачей, острова Чиля, невозможно ярких восходов Астериона, утренних служб, нелепых эльфийских замков под куполами из огнеупорного стекла. Позабыть беспечного Марио, жуткого Эндрю, настырную Кати. Не помнить больше ни пронзительного взгляда карих глаз Мэри, ни задорных кудряшек Эми, ни робких поцелуев Бэт. Снова спокойно вести ночной эфир, а днём возвращаться в пустую квартиру…
Джеф невольно вздрогнул, словно его в жару обдало ледяным сквозняком. Нет, он не хотел ничего забывать. Парадиз силком, против воли ворвался в его жизнь и подарил ему больше, чем всё предыдущее приличное и успешное существование на Дэлиции и Тулиане.
В Гондолине всех ждали свои дела. Элис с Мэри немедленно отправились в медблок, Клячу с птенцами увела во внутренний дворик Эми, а Катарину с Джефом незнакомый трудник вежливо попросил следовать за ним.
Кабинет отца Илии был уютным и чистым. Блики солнца на стенах под потолком, свечи в бронзовых канделябрах, аккуратно разложенные по столу бумаги, сам хозяин помещения, степенный и сосредоточенный, в круглых очках — всё это живо напомнило Джефу день, когда он подписал труднический договор. Только в этот раз отец Илия был не один. В тёмном углу на высокой табуретке, словно гаргулья на карнизе храма, сидел хмурый брат Эндрю. В противоположной стороне, в солнечном блике, с безмятежным видом подпирал стену Майкл.
Отец Илия поднял взгляд от страницы книги, посмотрел на вошедших в кабинет ласково, поверх очков, и милостивым жестом отпустил трудника. А Катарине и Джефу указал на низкий диванчик:
— Проходите, устраивайтесь. Теперь, когда все на месте, с Божьей помощью приступим, — отец Илия осенил чело крестным знамением, посмотрел на образа, а затем, поправив очки, обвёл собравшихся проницательным взглядом. — Видит Господь, я долго наблюдал за каждым из вас, не вмешиваясь, позволяя каждой душе проходить собственный путь. Но теперь ждать больше нельзя: обстоятельства неодолимой силы вмешались в наши планы и требуют действий. Причём целенаправленных и совместных, — здесь настоятель сделал паузу, многозначительно подняв перст к небесам. Майкл вздохнул, Катарина недоверчиво поджала губы.
Отец Илия вдруг оставил пастырский тон и сказал совсем обыденно:
— Ситуация с ачами и раньше была неустойчивой. Но с появлением новых… хм… вводных данных она вовсе зашла в тупик. Ачи научились портить излучатели, и у нас нет возможности отпугнуть их, не разбудив подводных соседей. Без излучателей у ачей нет причин посещать замки, а нам, соответственно, нечего предложить туристам.
Джеф вдохнул, собираясь высказать всё, что думает по поводу дельцов в рясах и их способов заработка, но отец Илия решительно и мягко обратил к нему раскрытую ладонь:
— Предвижу логичные возражения: церкви следовало бы заниматься духовным воспитанием паствы, а не стяжательством. В некотором роде верно. Однако замечу, что Единая Галактическая Церковь давно перестала быть только лишь местом духовных практик. В отличие от других религиозных и эзотерических сект мы ведём активную работу в этом мире, здесь и сейчас. Принимаем всех нуждающихся в помощи, бесплатно лечим, обучаем и трудоустраиваем, предоставляем возможность вести осмысленную и свободную от пороков цивилизации жизнь. Таким образом ЕГЦ реализует социальные программы, давно закрытые планетарными правительствами из-за нерентабельности.
На большинстве светских планет миссиям ЕГЦ не рады. Это логично: храмы бесплатно снабжают нуждающихся жителей тем, что они в противном случае были бы вынуждены покупать. Однако помешать работе ЕГЦ светские власти не могут, ведь она, как ни глупо это звучит, исправно платит налоги и вносит большой вклад в экономику планет. Запрещать деятельность ЕГЦ тоже поздно и бесполезно: церковь является собственником ряда закрытых миров, предлагающих жителям галактики уникальные товары и услуги. Полученная от них выручка тратится на охрану и развитие самих закрытых миров, а также внешнюю благотворительность, а вовсе не оседает в чьих-то карманах. Джеффри, я ответил на твой вопрос?
Джеф неохотно кивнул. Отец Илия продолжил:
— Тогда вернёмся к нашей проблеме. Каждый из присутствующих здесь осознанно и добровольно выбрал из имеющихся жизненных альтернатив монашеское служение. Сворачивание проекта Парадиз означает для всех нас всего лишь перевод в другие поселения, нуждающиеся в младшем персонале. Например, Назарет или Вавилонию.
