Кстати, об игре. Командный чат, на который я наконец обратил внимание, просто пестрел от различных сообщений, смысл которых, по мере моего отсутствия, менялся от вопросительных к матерным. Крайние так вообще целиком состояли из обсценной лексики и в подробностях описывали, что желают сделать со мной товарищи по команде, причём в таких красках, что я невольно поёжился. А ведь в этой игре подобное не было предусмотрено.
Уже настроившись на марш-бросок обратно через джунгли, чтобы успеть укрыться за бастионом и собрать-таки злополучного дроида, как окрестности огласил дребезжащий звонок «старого дискового телефона», как он назывался в каталоге, что бы это ни значило, который был установлен у меня на внеигровые входящие вызовы.
Мысленно подтвердив соединение, я услышал голос матери:
– Сыночек, ты ещё долго? Я буквально ничего не успеваю, ещё столько нужно собрать, а ты обещал посидеть с сёстрами. Всё же мы не на соседнюю улицу переезжаем. Нужно ничего не забыть.
– Мам, ещё полчаса. Как раз самый движняк пошёл.
– Никаких полчаса. Пять минут и заканчивай. Машина придёт через час, а у нас ещё ничего не готово. Я понимаю, что тебе не хочется ехать, но, кажется, мы всё уже обсудили. И, ради всего святого, можем мы поговорить, когда ты не будешь находиться внутри этой штуки!
– Хорошо, сейчас буду.
Мать на нервах. Ничего странного, если вспомнить пословицу, дескать, два пожара лучше, чем один переезд. Особенно такой, на другую планету. И хоть лететь с Женьки до Екатерины нам всего недели две, когда даже мысленно пытаешься осознать всю бездну космоса, раскинувшуюся между ними, становится жутко, и волнение матери выглядит более чем естественным. Так что ничего не попишешь, извините, ребята, но я офлайн.
Быстренько собрав-таки злополучного дроида и указав ему направление движения, я вызвал терминал, сливая все накопленные кредиты в развитие базы. Крипов удалось качнуть сразу на пару уровней, всё же за того снайпера мне немало отвалили. Быть может, наши и смогут выиграть этот матч. Чиркнув пару строк в чат и выслушав ответные пожелания с угрозами, начиная от репорта искину, заканчивая легендарным «Я тебя по ай-пи вычислю», мысленно отдал приказ на выход из игры.
Передо мной тут же возникло окошко, оповещающее, что покинув матч досрочно, я буду наказан штрафом, понижен в рейтинге, на сутки мне будет запрещён найм в Гильдии, поскольку на меня поступили жалобы, а главное – я потеряю возможность получить кредиты и бустер, кроме суперпризовых, уже доставшихся мне. Согласен ли я с этим и всё ещё желаю выйти?
С усмешкой подтвердил своё согласие, ибо в ближайшую пару недель всё равно буду болтаться в космосе. Конечно, имей я денег на собственную яхту, со своим доступом в голонет, я бы ещё подумал, а в транспортнике ловить нечего, там даже вирт-шлем не подключишь.
Я привычно зажмурился. Темнота и дезориентация, вот что сопровождало выход из игры, а точнее, как сейчас любили выражаться – переход из виртуальности к реальности.
Глава 2
Коты, космос и важные решения
Я рухнул на кровать в каюте, не снимая пиджака. Никогда не любил большие компании, но сегодня отказаться было никак нельзя. В честь тезоименитства Его Императорского Величества Владимира Ефимовича Зимнева в кают-компании зоны «3» рейсового «Восхода» был накрыт праздничный стол, за которым собрались все пассажиры. Отказаться возможности не было, этого не только бы не поняли, а ещё и заподозрили в чём-нибудь противозаконном, а то и в измене Российской Звёздной Империи.
Количество народа объяснялось просто. Принцип «динозавра», используемый человечеством при построении космических кораблей, дескать, чем больше – тем лучше, позволял перевозить тысячи человек, и при этом создать в доступном объёме не только безопасную, но ещё и достаточно комфортную зону. Место нашлось для полного набора развлечений, включая спортзалы, голотеатры и даже парки – в блоках вип-зон.
Празднование дня ангела любимого монарха вылилось в народные гуляния. Я же, как только это стало возможно, смылся к себе в каюту. И сейчас, развалившись на настоящей кровати, тупо смотрел в потолок. В голове крутились мысли, а правильно ли я сделал, уехав? Наша Женя пусть и не была курортной планетой, всё же имела тёплый умеренный климат, позволяющий снимать по два-три урожая в год.
Даже отец, когда пошёл служить, остался в Планетарной гвардии и никогда даже не поднимался на орбиту, считая это блажью. Впрочем, как и все мои друзья и знакомые, интересы которых в основном крутились вокруг перспектив на урожай и того, с кем потанцевать в субботу на дискотеке.
Конечно, были и мечтатели, но в основном для удовлетворения каких-либо амбиций хватало голонета и ВрМММОРПГ, благо капсулы стояли в каждом доме. По уровню технического оснащения Евгения находилась на одном из первых мест в Империи, и это являлось дополнительным стимулом сидеть дома и никуда не высовываться.
А я же хотел стать конструктором роботов. И пусть в Новом Ростове политех был вполне на уровне, со столичными его равнять не стоило. Это тебе не сельхоз, которые у нас впереди галактики всей. Так что возможность получить как можно более качественное образование послужила серьёзным стимулом, а отчим оперативно подсуетился с переводом в столичный вуз.
Ну а ещё – глаза матери. Она переживала, что мы с её новым мужем так и не нашли точек соприкосновения. Не ругались, конечно, просто старались держать нейтралитет. К чести Михаила, должен признать, что, несмотря на прошлую службу в Космопехоте, застроить он меня не пытался. И это при том, что в запас он уволился полковником и был, по выражению моих друзей, «круче варёных яиц дрозда».
Попробовав пару раз пойти на контакт и получив отлуп, отчим просто оставил меня в покое, рассчитывая, как я сейчас понимаю, что со временем я перебешусь. В принципе, так и получилось. С рождением близняшек чувство, будто память отца предали, потихоньку сошло на нет. А потом пришло понимание, почему мать поддалась ухаживаниям моложавого полковника, только что вышедшего в отставку и занявшего пост планетарного инспектора МВД.
Как бы я её ни любил, но должен был признать, что мама всегда была слабохарактерной. И старалась спрятаться от житейских невзгод за крепким плечом мужчины. А на тот момент, как мы остались одни, не было никого, кто мог оградить её от забот и проблем. Я был слишком молодым, да ещё и замкнулся в своём горе. Вот и спряталась она, как улитка в домик, за широкой спиной полковника космопехоты.
Мог ли я судить её за это? Не думаю. Глядя, с какой нежностью мама смотрит на мелких, да и на меня, я понимал, что вряд ли она выдержала бы навалившееся чувство одиночества и ответственности. Пусть уж рядом с ней будет тот, кто примет на себя всю тяжесть бытия, оставив маме дом и быт.
