Возможно, кличка не прижилась потому, что Спиря повел себя самым правильным образом – не обращал внимания ни на триконку, ни на шутников…
И вот сейчас, во вторую свою тюремную ночь, андроидом был Кирилл. Видимо, нервная система переутомилась больше, чем мышцы. Впрочем, физическая усталость скорее всего тоже была нервной реакцией. Как говорит Спиря, нервы – они ведь не железные…
Завтрак снова принесли в камеру – из чего Кирилл сделал вывод, что пока его официальный статус не изменился. Как был осужденным, так осужденным и остался. Что-то у капеллана с проверкой не получилось… Ладно, подождем, спешить некуда. Можно вздремнуть. Сначала до обеда, потом до ужина. А потом и ночь – самое время спать…
Однако вздремнуть не удалось, поскольку после завтрака за Кириллом пришли. Снова двое эсбэшников – не те, что были вчера, и намного более вежливые. Ни силовые оковы, ни наручники применять не стали, из чего Кирилл сделал далеко идущий вывод – статус вчерашнего осужденного все-таки модифицируется.
Привели его в тот же кабинет. За ночь обстановка тут не изменилась ни на йоту. И за столом сидел старый знакомый – Маркел Тихорьянов.
– Здравия желаю, господин майор! – поздоровался, переступив порог, Кирилл.
– Здравствуйте, Кентаринов! – Майор кивнул своим шестеркам. – Господа офицеры, оставьте нас!
Когда эсбэшники выкатились, он превратил табуретку в нормальный, со спинкой, стул и кивнул Кириллу:
– Садитесь!
Кирилл сел.
– Сегодня все совсем не так, не правда ли? – сказал капеллан.
– Так точно, господин майор!
Над столом капеллана повисла триконка дисплея. Тихорьянов взглянул на ее содержимое и удовлетворенно кивнул.
– Вам, наверное, не надо объяснять, Кентаринов, в какое время мы живем… – Майор вышел из-за стола. – Сидите, сидите, – сказал он дернувшемуся со стула Кириллу и прошелся по кабинету.
Кирилл молча следил за его маневрами.
– Периферию атакуют ксены, – продолжал майор. – Пока это отдельные вылазки, но количество их растет. И у нас нет никаких сомнений, что обстановка будет ухудшаться. В последнее время начались атаки на язонитовый рудник Западного материка на Незабудке.
«Интересно, зачем он мне все это рассказывает?» – подумал Кирилл, и ему стало не по себе.
Не должен был судья перед изменением приговора вести с осужденным политико-просветительскую работу. Если только не собирается, сославшись на ухудшение обстановки и необходимость укрепления дисциплины, отказаться от изменения приговора… А что ему стоит? Извините, Кентаринов, проверка ничего не выявила, так что ваша информация оказалась бесполезной, а наш договор – несостоятельным…
– Я бы хотел, чтобы вы продолжили вашу работу, – сказал Тихорьянов.
У Кирилла отвисла челюсть.
– Н-не п-понял, господин майор, – пробормотал он.
Капеллан остановился перед ним и заложил руки за спину. Постоял так, перекатываясь с пяток на носки и задумчиво разглядывая осужденного. Будто оценивал лежащий на прилавке товар…
– Вы сообщили, что во время вынужденного увольнения работали хакером на странного типа по имени Лони Ланимер, – сказал он наконец. – Мы хотим, чтобы вы продолжили эту работу. Я ведь не случайно рассказал вам про военно-политическую обстановку. Имеются все основания полагать, что в Солнечной системе действует агентура врага. В частности, и на Марсе тоже. Вам предстоит проверить одну подозрительную связку. Вы не станете спасителем Человечества, вы всего лишь подтвердите или опровергнете подозрение относительно капрала Гмыри и гражданских субъектов, известных вам под именами Лони Ланимер и Дельфина Громаденкова.
Кирилл судорожно перевел дыхание и поерзал на стуле, будто боялся свалиться. Сердце застучало, мысли понеслись вскачь.
Похоже, его намерены завербовать и снова отправить работать с Лони Ланимером. Подбросить, так сказать, в качестве живца. И посмотреть, что получится. Если, к примеру, Лони или Гмыря прикончат агента, что ж, официальная версия будет почти правдива: осужденный Кентаринов погиб геройской смертью, отбывая наказание в штрафной роте.
– Вы согласны приять мое предложение? – Капеллан по-прежнему стоял перед Кириллом.
– А зачем идти таким сложным путем? – пожал плечами тот. – Не проще ли арестовать капрала Гмырю и провести официальное расследование?
– Не проще, молодой человек. У нас пока имеются одни лишь подозрения. Капрал Гмыря мог оказать Институту вторичных моделей какую-нибудь вполне безобидную услугу. Такое хотя и не поощряется, но нарушением закона не является. – Майор вернулся за стол, достал из ящика пепельницу, а из кармана пачку сигарет и закурил.
Кириллу он сигарету не предложил, но тот и не удивился: майоры не угощают курсантов, тем более – осужденных. Майоры даже на поле боя бойцов угощают крайне редко. Майор, говорят, вообще говенное звание. С одной стороны, уже не младший командный состав, а с другой, до генерала еще переть, переть и переть. Хорошо, если из пятидесяти майоров генерал-майором станет хотя бы один…
– Я ведь почему решил предложить вам эту работу… – продолжал Тихорьянов. – Проверка показала, что у нас в штате нет хакера, способного совершить в виртуале то, что проделали вы. Всех наших работников цербы съели бы еще на входе в сетевой ресурс Института вторичных моделей. Кстати, работа будет оплачена. Служба безопасности всегда поощряет тех, кто готов ей помочь.
«Ага, – подумал Кирилл. – Вот и пряник! Ну а каков окажется кнут?»
В том, что без кнута не обойдется, он нисколько не сомневался.
– Предположим, господин майор, что ваше предложение меня не заинтересовало. Предположим, я отказался…
Капеллан положил сигарету в пепельницу, водрузил локти на стол, соединил перед лицом пальцы правой и левой рук и пошевелил ими.
– Будет очень жаль. Мне придется начать поиски человека, способного решить проблему, возникшую перед службой безопасности лагеря. А вам придется отбывать наказание в штрафроте. – Майор усмехнулся. – По-моему, именно таков был приговор… Или я что-то путаю.
«Ах ты, сука!» – подумал Кирилл.
Кулаки его сжались. И, по-видимому, отреагировали не только кулаки, потому что Тихорьянов снова усмехнулся, вытащил из ящика стола нейтрализатор и положил перед собой. Потом взял из пепельницы дымящуюся сигарету и затянулся.
– Боец Галактического Корпуса должен быть терпелив и хладнокровен, – сказал он почти равнодушно. – Мои люди стоят за дверью. Одно слово, и… У вас нет вариантов.
«У меня нет вариантов, – мысленно повторил Кирилл. – И дело вовсе не в шестерках за дверью. Вряд ли лагерный капеллан является эсбэшной шишкой всемарсианского масштаба, чтобы принимать такие решения. Он не терял ночью времени. У него все подготовлено и согласовано с руководством…»
