Кровь залила Джеку ворот. Он отшвырнул фильтр в сторону и снова посмотрел на мальчугана.
— Ну, вот. — Мальчик улыбнулся. — Теперь ты можешь выпить еще, и следующий глоток не будет напрасным.
Джек поднял фляжку к губам, на мгновение заколебался, но потом уверенно глотнул виски. Он пил до тех пор, пока фляга не опустела наполовину. Потом вытер губы тыльной стороной ладони, посмотрел на мальчика смягчившимся от алкоголя взглядом и сказал:
— Я все равно тебя не помню.
Мальчуган улыбнулся:
— Ничего. Скоро ты вспомнишь. Теперь это лишь вопрос времени.
— Да. Наверное.
— Джек! — донеслось из сквера.
— Командор, где ты?
Джек снова с силой провел ладонью по лицу. Мальчик исчез. Командор поправил на плече автомат, повернулся и зашагал в сторону сквера.
Завидев приближающегося командора, Тори шагнула ему навстречу и взволнованно спросила:
— Где ты был, Джек?
— На прогулке, — ответил командор. — Нужно было проветриться.
— Проветрился?
— Да. Теперь я в норме. Что у вас тут произошло?
— Уманский выстрелил в мишень, она разлетелась на куски, и один кусок срезал сборщику полголовы.
Командор взглянул на сборщика, который, ухмыляясь, старательно смазывал ранки на лице синткожей.
— Его голова выглядит целой, — возразил Джек.
— Его череп состоит из имплантов, — объяснила Тори.
Джек посмотрел на сборщика:
— Это правда?
Тот кивнул:
— Да.
— Что ж, выходит, голова — не самое уязвимое твое место?
— Определенно, нет, — улыбнулся сборщик.
Командор поднял руку и пристукнул пальцем по экрану навигатора. Лицо его стало озабоченным. Он снова легонько пристукнул пальцем, затем нажал на кнопку, потом еще на одну, после чего поднял голову и мрачно проговорил:
— Навигатор не работает.
— Неприятное известие, — хмуро изрек Уманский.
— Да уж, — усмехнулся Клов. — И что нам теперь делать?
Джек немного поразмыслил, потом сказал:
— Я знаю, в каком направлении переместились телеоники. Мы можем подняться на крышу одного из высотных домов и осмотреть район сверху.
Клов посмотрел на сборщика:
— Как думаешь, приятель, мы сможем это сделать?
— А почему нет?
— Пустой высотный дом — не самое безопасное место для прогулок.
— Мы в Клоаке, — напомнил сборщик. — Здесь вообще нет безопасных мест.
— Ну, значит, так и сделаем, — сказал командор Джек. Он взглянул на сборщика. — Спасибо за помощь, приятель. Удачи тебе в твоем нелегком и незаконном деле.
— Не стоит благодарности. И спасибо за добрые напутствия. Кстати, не советую разгуливать здесь после заката. Ночью недобрые стихии обретают силу.
— Здесь они и днем чувствуют себя неплохо, — сказал Клов.
Сборщик улыбнулся:
— Это верно. Прощайте!
Резко развернувшись, он зашагал прочь.
Джек, Клов и Тори подняли правые руки в прощальном жесте. Сборщик, не оборачиваясь, сделал то же самое. Вскоре он скрылся из вида.
— Ушел, — констатировала Тори. — Странный он человек.
— Сборщик, — брезгливо проговорил Уманский. — Чего ты от него хотела.
— И все же он тебя спас, — с упреком произнесла Тори. — И Клова тоже. Без него мы бы не справились.
Уманский неприязненно повел плечом:
— Может, догонишь его и поцелуешь — в знак благодарности? Мы подождем.
— Никто никого ждать не будет, — отрезал командор Джек. Скоро начнет темнеть. За мной, ребятки!
Он незаметным движением поправил на поясе флягу, повернулся и зашагал к ближайшей многоэтажке.
* * *
Город перед сумерками выглядел еще более пустынным и заброшенным, чем днем. Тусклые лучи предзакатного солнца отражались в стеклах многоэтажек, и это придавало домам сиротливый и бесприютный вид.
Клов, погруженный в размышления, шагал позади всех. «Что, если Джек и Уманский правы? — думал он. — Если Альтера не существует, то моя миссия заведомо обречена на провал».
Но возвращаться в Военный Совет ни с чем нельзя. Полковник Рохлин не простит провала. Не говоря уже о вице-президенте Токугаве, который, как догадывался Клов, многое поставил на эту миссию и лично способствовал ее осуществлению.
Здраво оценив ситуацию, Клов решил, что если не найдет Альтера, то доставит на Соло-Рекс обычного телеоника. Способности этих людей плохо изучены даже на Гее-Регине. Телеоники — уникумы. Вне всяких сомнения, Военный Совет будет рад заполучить такого лабораторного кролика в свое распоряжение. Но подобный исход возможен лишь в том случае, если Джек и его коллеги-наблюдатели найдут пропавших телеоников. Значит, нужно следовать за ними до конца. Другого варианта развития событий не существует. По крайней мере, на данном этапе.
Приняв решение, Клов немного расслабился. Он прибавил шагу, чтобы нагнать своих спутников, но вдруг что-то почувствовал и резко остановился. Ощущение было такое, словно его в сердце кольнула тупая игла. А потом Клов отчетливо почувствовал на себе чей-то взгляд.
Клов повернул голову в сторону старой кирпичной пятиэтажки и увидел в темном провале одного из подъездов одинокую женскую фигуру. Еще до того, как вглядеться в лицо женщины, Клов уже знал, с кем ему предстоит иметь дело. Это была Анна. Вернее — ее призрачный двойник, фантазм, созданный серой мантией из зыбкой материи его воспоминаний.
Поняв, что Клов заметил ее, Анна повернулась и скрылась в подъезде. В ту же секунду непреодолимая и неведомая сила повлекла его за нею. Клов попытался противостоять этой силе, но понял, что не может этого сделать. Взмокнув от напряжения, он повернул голову и посмотрел вслед удаляющимся товарищам.
— Джек! — хрипло окликнул он.
Голос прозвучал слишком тихо, никто из наблюдателей не услышал его и не обернулся.
— Джек! — хотел повторить Клов, но на этот раз звук вообще не слетел с его губ.
Действуя, как сомнамбула, Клов снял с плеча автомат и положил на траву. А секунду спустя он уже брел, пошатываясь, по бетонной дорожке, направляясь к черному провалу подъезда.
Шаг… Другой… Третий… Десятый… Клов сделал титаническое усилие и остановился перед открытой дверью подъезда, откуда веяло прохладой и тьмой.
«Медитация, — подумал он, дрожа от напряжения. — Нужно помедитировать».
Капитан закрыл глаза и сосредоточился на словах Великого мастера дзен:
«Все хорошо. Все будет хорошо, и все будет хорошим, и все возможное будет хорошим, ибо Бог любит мир».
Отлаженная практика оказалась сильнее неведомых зловещих полей. Клов почувствовал, как страх уходит из его души, уступая место умиротворенности.
