По центру возвышалась трехлитровая бутыль зеленого стекла. Даже через плотно притертую крышку содержимое шибало в нос крепким спиртовым духом, горькими степными травами и еще чем-то, непонятно-щемящим. Вокруг нее выстроился эскорт бутылок поскромнее: нашлось тут и нежно любимое домовым «Северное сияние», и клубничный ликер — тайное пристрастие Сандры, — и бутылка джинна, пожертвованная капитаном из личных запасов.
У Белки от смешения запахов слеза наворачивалась, и отчаянно хотелось чихнуть. Белка терпела. Сидела в уголке дивана с книгой в руках. Ароматы готовящейся еды казались почти осязаемыми, не хуже эфирных течений, когда чувствуешь их всем корпусом.
Пятнадцать минут назад она оставила штурвал: в расчетной «точке спокойствия», где нет ни течения, ни эфирного ветра. Раньше, пока двигательные кристаллы не открыли, такие места в эфире считались проклятыми. И правда — паруснику, попавшему в «карман» приходилось несладко. Особенно, если уже набранная скорость не позволяла пройти штилевую зону на инерционном ходу.
Помимо всего прочего, в нулевые точки пираты любили заманивать, как в ловушку — те, у кого в экипаже имелся собственный маг-пустотник.
Магия не стоит на месте, и чародеи в конце концов вывели заклятие, определяющее «точки спокойствия», но, как это часто бывает, оказало поздно. Век Паруса уже прошел.
— Привет, подруга! — Сандра влетела в кают-компанию, как комета. Вместо хвоста за ней развивался атласный шарф, густо расшитый бусинами, блестками и бисером. Он окутывал ее плечи поверх замурзанного серого рабочего комбинезона.
— Кэт, что за гадость ты поёшь! — возмутилась девушка, прислушавшись к мурлыканью из-за переборки.
— И вовсе не гадость! — второй штурман выглянула в кают-компанию. — Это модный шлягер! Ну, стихи не ахти, — добавила она чуть смущенно, — зато в тему.
— Pul mora di, я как раз не про стихи, я про содержание. Берег Летней Любви, ну надо же. Нашли, о чем петь.
Белку слегка заинтересовалась, что за берег за такой, спрашивать она, конечно не стала. За неё спросил Сашка.
— А что такого в этом Береге? Название, согласен, идиотское.
— Название как раз вполне подходящее, — отозвалась Сандра. — Сам берег — гадость. Как будем в порту — даже не думайте выходить на городской пляж. Там как раз лето, если я не ошибаюсь.
— А что будет, если выйдешь?
— Проснешься на следующее утро… И будешь помнить все. До мельчайших подробностей, — подтекст в словах Сандры могло услышать даже самое наивное и неискушенное ухо.
— Хорошо, что вы напомнили, госпожа кормчий, — в кают-компанию из рубки спустилась капитан, и Сашка, тут же, вскочив, поднялся туда вместо нее: за эфиром следовало наблюдать даже в штилевой зоне. — Обратите внимание, я вчера повесила на стену текст заклинания. Каждому переписать и заучить до захода в порт. Ритуал универсальный, дает возможность контролировать определенные реакции организма, вне зависимости от причины, их побуждающей. Иногда это бывает полезно, — Княгиня посмотрела вслед Сашке, и, натурально, встретилась с ним глазами — он пялился на нее из люка.
Балл в очередной раз предстала перед экипажем в новом свете: оставив неизменную красную накидку (теперь она свисала с плеч на манер плаща), Княгиня облачилась в черный брючный костюм свободного кроя, перетянув талию широким кожаным поясом. На поясе красовалась великолепная шпага: вычурная, но функциональная гарда, крупный красный камень в навершии и простые ножны все того же черного колера. Кожаная оплетка рукояти казалась потертой. Клинок явно боевой и явно непростой — много в абордажной свалке шпагой не навоюешь, если она не зачарована соответствующим образом. На металл вообще заклятия ложатся плохо, зачарованный клинок, даже такой узкий, стоит дорого. Что там, полосы бронзы и серебра?.. Все равно просто ради красоты такую вещь заказывать не будешь.
«Не хватает только треуголки. Или банданы — что там носят пираты?» — восхищенно подумал Сашка.
Несмотря на службу во флоте, пиратов штурман продолжал представлять исключительно по театральным постановкам и популярным романам. Сейчас Балл превосходно вписывалась в образ.
-Замечательно выглядите, Марина, — Берг тоже принарядилась и прихватила с собой любимую Свинорезку ради официального случая. Но, поскольку она таскала с собой тесак по поводу и без повода, оружие не производило при ней такого эффекта. — Аж ностальгия берет.
Княгиня только кивнула.
— Also, schneller, alle, чего тянуть кота за… хвост, — зычно скомандовала «новорожденная». — Катя, ты скоро там?
— Уже иду! — Катерина на ходу вытерла руки фартуком. — Все, я с вами.
— Ну, за здоровье именинницы! — неизвестно когда успевший просочиться к столу домовой уже ловко распечатывал бутылку с Тэты. — Вздрогнем!
И они вздрогнули — самогон с Тэты преспокойно горел. Сашке в рубку тоже передали рюмку.
Праздник выдался на славу — после долгих недель напряженных маневров и неожиданных «приключений» в колонии, экипаж впервые позволил себе расслабится. Из люка доносились веселые голоса, именинницу поздравляли с «опять восемнадцать — а разве у женщины бывает другой возраст?», раскрасневшуюся Берг дружно уломали сыграть на губной гармонике, а чуть позже Княгиня принесла арфу, и они дуэтом выдали такое, что хлопки и выкрики «браво!» не смолкали еще добрых полминуты. Наконец Княгиня явилась в рубку и не терпящим возражений голосом велела Сашке убираться из кресла и дать капитану отдохнуть от слишком шумного веселья.
Сашка ничуть не огорчился — хотя в штурманском кресле ему дремалось, как нигде на корабле — и отправился дегустировать десерт.
— Вы, Людмила Иосифовна, настоящий талант! — убежденно жестикулируя куском торта собственного изготовления, возбужденно доказывала старпому Катерина. — И Марина Федоровна тоже. Ой, вы бы и на профессиональной сцене аплодисменты срывали, даже не сомневайтесь!
— Выступала я и профессионально, — улыбаясь, как сытый крокодил, произнесла Людоедка. — Что там, жизнь — штука длинная, много разного происходит. Аплодисменты и впрямь звучали. Но это так, для поддержания штанов…
— А может, не так уж это и дико — своя музыкальная группа… — негромко, скорее, себе самой проговорила Белка. Не то чтобы она много выпила, но общая атмосфера расслабленного веселья повлияла и на неё.
Так совпало, что в этот момент остальные голоса стихли, и пилота услышали все. Бэла попыталась сделать вид, будто она совершенно тут не при чем. Вотще. Бурное обсуждение немедленно набрало силу и помчалось, как тайфун, сшибая барьеры здравого смысла.
