— Слишком далеко, — возразил Джордж.
— Итак, все наши разговоры сводятся к тому, что, кто бы ни разместил здесь спутники, живет он у этой самой звезды класса K, — заявила Аликс.
Тор покачал головой.
— Напомню: такое же предположение мы сделали по поводу Тихой Гавани.
Билл откашлялся. Он еще не закончил.
— Что еще, Билл? — дала ему возможность продолжить Хатч.
— Существует вероятность, что сигнал просто проходит через 97-ю систему. Прямо за ней находится еще один объект .
Джордж вздохнул.
— Что это?
— Звездное скопление Морское .
— И далеко это? — поинтересовалась Аликс.
— Двенадцать тысяч световых лет, — откликнулась Хатч. Билл сдвинул брови почти в одну линию, показывая, что она на пару тысяч ошиблась. Но промолчал.
По внутренней связи донесся голос Ника:
— Они ведь должны находиться в биологической зоне, не так ли? А может этот сигнал преодолеть расстояние в двенадцать тысяч световых лет?
Присутствующие переглянулись, признавшись таким образом, что не разбираются в этом. Даже Билл не отважился что-либо сказать.
— Ну, мы, безусловно, не можем отправиться к Морскому скоплению, — заявила Хатч.
— Сколько потребовалось бы времени? — спросила Аликс.
— Два — два с половиной года.
— Взять с собой запас книг поинтереснее, — встрял Ник.
Хатч с нарастающим беспокойством прислушивалась к затеянному пассажирами громкому обсуждению путешествия в 97-ю систему. Что мы теряем? Всего несколько дней? Кто знает, что там может обнаружиться? Если ничего не найдем, просто повернем назад. Дело нехитрое.
В течение нескольких минут они отбросили всяческие сомнения и были готовы отправиться в путь.
Гибель «Кондора» случилась будто совсем в другой реальности. Проблема заключалась в том, что, несмотря на все, контактеры привыкли к безопасной окружающей среде. Мысли о том, что можно получить «на орехи», они не допускали. Все эти люди вели тихую, спокойную жизнь. А Хатч доводилось видеть, как совершаются фатальные ошибки. Ричард Вальд чересчур задержался на Каракуа. Джордж Хакет недооценил крабов на Бете Пасифика-3. Грегори Макаллистер сейчас на всех углах рассказывал про свое путешествие по Обреченной в посадочном модуле. Тогда она сама многого не сделала, и погибли люди. Сейчас она была куда осторожнее и уже не так уверена, что непременно хочет выяснить, что именно случилось с Пастором. Он погиб, и этого ничто не могло изменить.
— У нас хватит топлива и припасов на этот полет, — заметила Хатч. — Но риск очень велик.
— Какой риск? — снисходительно спросил Джордж.
— Мы до сих пор не знаем, что уничтожило «Кондор».
Но Пит тут же отмахнулся от этого.
— Получается так, что причиной был неисправный двигатель. Насколько я понимаю, «Кондор» не принадлежал Академии.
— Верно, — сказала Хатч.
— Вероятно, он не соответствовал вашим стандартам эксплуатации. Независимый владелец-капитан. Чего тут можно было ожидать?
— Броули был очень квалифицированным профессионалом, — отрезала она.
— Извини. Не хотел тебя обидеть.
— Ну, — проговорил Джордж, — пора принять решение. Думаю, что если сейчас мы развернемся и отправимся домой, то будем жалеть об этом. Всю оставшуюся жизнь .
Они согласно кивнули. Пит и Хатч обменялись рукопожатием, а Тор ослепительно улыбнулся ей.
— Во что бы то ни стало! — воскликнул он.
Хатч спустилась в отсек управления и отвела Джорджа в сторону.
— Мне придется внести в бортовой журнал формальную запись о моем возражении против продолжения полета.
Он откровенно изумился. Наступил момент каждому проявить жизненную зрелость.
— Хатч, — произнес Джордж, — ты должна понимать, что это значит.
— Мне это известно. Меня беспокоит лишь безопасность. И ответственность. Необходимо понимать, что мы гонимся за неизведанным. Мы даже не представляем себе, что именно ищем или каковы могут быть возможности этого неизвестного. Гибель второго корабля дала нам неплохое представление о характере объекта наших поисков.
— Хатч, ты себя не слышишь. Взорвался двигательный отсек. Виноваты не гремлины .
— Что бы там ни было — или не было — прежде чем мы продолжим экспедицию, я составлю официальное заявление, которое нужно будет подписать каждому члену вашей группы. Оно станет доказательством того, что каждый из вас осознает риск и тем не менее намерен продолжать полет. И что Академия и капитан не должны нести за него ответственность.
Джордж слегка побледнел.
— Разумеется. Раз ты настаиваешь. Но на самом деле это не обязательно.
— Мы сделаем это в любом случае. И должна добавить, что если кто-нибудь откажется или заявит, что не хочет продолжения экспедиции, мы никуда не полетим.
— Не дождешься. — Он разозлился и готов был перейти к обороне. — Ты слишком остро реагируешь, Хатч.
* * *
«Мемфис» завершил последний виток по орбите вокруг Тихой Гавани. Все смотрели вниз, на затянутую облаками планету, и Герман задался вопросом, какое имя ей дали ее обитатели.
— Земля, — сказала Аликс.
— Почему ты так думаешь?
— Каким бы в действительности ни было это имя, переводится оно как «Земля». Дом.
«Мемфису», по грубым подсчетам, требовалось около сорока пяти минут, чтобы на ускорении чуть выше 3 g выйти на готовность к «прыжку». В корабле без специальных защитных полей это было бы крайне неприятной процедурой, но та же технология, что обеспечивала искусственную гравитацию на борту, позволяла погасить на 85 процентов воздействие на организм разгона и торможения. Это нормально укладывалось в диапазон переносимых людьми ускорений и даже не вызывало особых неудобств, однако без устройств для фиксации положения пассажиров и экипажа в моменты перепадов ускорений все равно было не обойтись. В такие моменты вряд ли кому-то пришла бы охота выпить одним глотком пиво или одним махом проглотить сэндвич. Следовательно, набор ускорения для «прыжка» всегда намечался на промежуток между приемами пищи, а также не происходил во время сна. И пассажиров заранее предупреждали, что стоит озаботиться посещением туалета. Через несколько минут после того как Хатч объявила, что они готовы к путешествию в 97-ю систему, а значит, вскоре начнется перепад ускорения, на мостике появилась Аликс.
С момента гибели «Кондора» у Джорджа и его людей, казалось, развилось чувство, что не следует оставлять Хатч одну. Поэтому они по очереди составляли ей компанию. Не для соболезнований, не для утешения, а просто для легкой болтовни и «единения душ».
