— Никто не может знать того, что я знаю, не правда ли, Элсон? А если и знает, не имеет таких доказательств, какие у меня имеются.
— В данный момент это не важно! Если меня разоблачат… если просочится хотя бы намек на события в Данцере, я погибну. При этом кончатся и твои талоны на обед. Поэтому надеюсь, что ты отправишься в больницу и доделаешь дело.
— Милый Элсон, как ты изменился! Помню, с каким ужасом и отвращением впервые видел демонстрацию моих скромных талантов. А теперь действительно хочешь, чтобы я применил их вторично к тому же самому человеку!
Насмешливое замечание Проски поразило де Блуаза, и память внезапным скачком унесла его на семнадцать лет назад в тот день, когда в его кабинете — не таком просторном и более скромном, чем ныне, — стоял мелкий чиновник, заявляя, что может «решить проблему в Данцере». Де Блуаз от него отмахнулся, но не забыл его взгляда и выражения лица.
А когда через несколько дней из Данцера вернулся Тейес с новостью о капитуляции Джефферса, которая означала, что, как только об этом станет известно, Закон о равноправии ванеков можно спокойно выбрасывать на помойку, он решил немедленно действовать, если хочет хоть что-то спасти. Связался с маленьким человечком и послал его в Данцер.
На следующее утро Джебинозу потрясло известие о смерти мужчины, который отстаивал в Данцере дело ванеков. Ванеки — все вместе — признались в убийстве. Поэтому де Блуаз совершенно естественно расхохотался в физиономию Проски, явившегося в тот же день требовать «компенсацию» за свои услуги.
И тогда Проска сделал с ним что-то ужасное… немножко продемонстрировал свои «таланты», как он любит повторять. А потом доставил его в самый старый, самый запущенный квартал Копии, присмотрел какого-то пропащего одурманенного наркомана и показал, что бывает, когда Кандо Проска обрушивает на человека свою полную силу.
На том представление не закончилось. После этого они отправились в темную квартирку Проски, где де Блуаз в дикой панике просмотрел видеозапись, на которой сам лично приказывал Проске пресечь деятельность Финча-младшего в Данцере. Это была копия. Оригинал будет представлен общественности, если с Проской произойдет хоть какая-нибудь, даже самая мелкая неприятность.
С тех пор Кандо Проска сосет из него кровь. С тех пор его постоянно преследует мысль о том, что мерзавец может с ним сделать в политическом и личном плане. От этой мысли он вскакивает по ночам в холодном поту, задыхаясь и лихорадочно размахивая в пустоте руками.
— Я тогда и понятия не имел, что ты задумал, — хрипло заметил он, заставив себя вернуться в настоящее, — и на что вообще способен.
— Какая разница? — усмехнулся Проска. — Финч всем показал бы, что Закон о ванеках — бесполезная политическая шарада. Я это предвидел, поэтому пришел к тебе. Если бы он преуспел, поддержка твоего Закона о равноправии испарилась бы. А если б Закон провалился — ты тоже!
Помнишь, как ты смотрел ту запись — на все был готов. На все! — Он вдруг заговорил деловым озабоченным тоном: — Запись, кстати, ныне хранится в Центре Федерации, адресованная федеральному Комитету по этике.
Де Блуаз побелел, вымолвил дрожащим голосом:
— Как бы мне хотелось, Проска…
— Знаю, чего тебе хотелось бы, поэтому запись находится в том самом месте.
Де Блуаз старался взять себя в руки, и это ему, наконец, удалось. После долгой паузы он сказал:
— Закончишь работу?
— Конечно. Только надо найти способ проникнуть в больницу, не привлекая слишком большого внимания. Знаешь, мне требуется определенная близость к объекту.
— Это можно устроить. Свяжу тебя со своим человеком в больнице. Сегодня отправляюсь в Центр Федерации. Надеюсь, прежде, чем мой корабль совершит первый прыжок, дело будет улажено.
— Не волнуйся. Я обо всем позабочусь.
Джо чутко дремала в кресле, когда вошла новая старшая сестра из третьей смены, приступившей к дежурству, и разбудила ее.
— Простите, если испугала вас, дорогая, — с теплой улыбкой сказала она. — Я просто совершаю обход.
Она была старше прочих сестер, все ее движения были давно заучены, совершаясь почти бессознательно. Проверила датчики жизненных показателей, внимательно, долго смотрела на Ларри. Видимо удовлетворившись, улыбнулась, кивнула Джо и ушла.
Через несколько секунд дверь вновь открыл санитар средних лет. Маленького роста, с болезненно-желтым лицом и лысеющей головой. Он почему-то сильно удивился, увидев сидевшую возле кровати Джо.
— Прошу прощения, мисс, — тихо проговорил он, — мне надо подготовить пациента к заключительным анализам, так что вы должны выйти на несколько минут.
Джо вскочила, потянулась за сумочкой, а потом передумала.
— Что? Должна?
— Извините. Таковы больничные правила.
— Хорошо, — уступила она и направилась к двери, слегка пошатываясь от усталости.
А когда проходила мимо санитара, ее поведение полностью изменилось. Правая рука метнулась к сумке, выхватив маленький, но безоговорочно смертоносный бластер. Джо прицелилась в затылок санитара, нащупала курок, но тут краем глаза уловила движение. Он оглянулся…
…и Джо лишилась тела. По крайней мере, так ей показалось. Все тактильные и проприоцептивные импульсы конечностей и туловища исчезли. От нее осталась одна голова, парившая в палате. Ощущение тошнотворное. Лицевые мышцы еще работали, глаза двигались. Как насчет речи? Она боялась попробовать заговорить, боялась, что сумеет лишь взвизгнуть. Чего никак не хотелось перед этой… тварью.
— Нечестная игра, — насмешливо заметил санитар. Джо по-прежнему вытягивала перед собой руку с бластером. Он небрежно дотянулся и забрал оружие. — Зачем сносить голову бедному старику санитару?
Джо глубоко вздохнула — подумала, будто вздохнула, не чувствуя, что грудь расширилась. Не испытывая уверенности, что в таком страхе сможет внятно изъясняться, попыталась вымолвить слово.
— Я… — Горло перехвачено наглухо. Сглотнув, она повторила попытку: — Я должна помешать вам закончить начатое три дня назад.
Маленький человечек приблизился, широко вытаращив глаза:
— Откуда вам об этом известно?
— Он именно мне передавал подпространственное сообщение, когда лишился сознания. Вы подошли, заглянули в кабину, отправились дальше. Я знаю, что это ваших рук дело.
— Итак, — медленно протянул коротышка, устремив взор куда-то между Джо и Изли, — похоже, в тот вечер я совершил две ошибки. Не только позабыл про пси-защиту в будках, но и вошел в поле визуального приема. Либо старею, либо забываю об осторожности. — Он поднял бластер. — Скажите, вы действительно выстрелили бы мне в затылок?
