Сердце Синклера забилось.
«Их слишком много. Это самоубийство!»
Они уже находились менее чем в шестидесяти метрах от его позиции и почти в западне.
«Слишком поздно. Не сможем отойти. Они заметят нас в любое мгновение».
— Бейте их, — сказал он по рации, ненавидя себя.
— Огонь! — услышал он приказ Гретты, резкий и отрывистый. Синклер прицелился в наступающих повстанцев, сердце билось у него уже в горле.
Когда-то неопытные салаги, солдаты Второго подразделения полностью изменились. Неделя боев в грязи закалила их нервы. Огонь бластеров косил наступающих повстанцев, будучи для них полной неожиданностью. Одновременно, ослепленный ярким светом в оптическом прицеле, он заметил трех человек в военной форме, бросившихся к орудийному расчету. Сердце его наполнилось гордостью. Гретта не забыла об орудии.
Повстанцы отбивались без особого успеха, пытаясь компенсировать свое смятение и растерянность в результате сокрушительного огня Гретты. Синклер едва не закричал, когда повстанцы сломались и побежали, — прямо в руки Мака Рудера. С этого момента началась кровавая бойня.
— Эймс? — крикнул Синклер в микрофон, — ты на месте?
Долгое молчание прерывалось лишь звуками сражения у него за спиной.
Его сердце екнуло, когда Эймс наконец отозвался:
— Проклятые Боги, Синк! Их здесь миллион! Даже камни раскалились. На нас обрушился целый шквал огня!
— Вы продержитесь? — Синклер весь обливался потом. — Вы можете продержаться, Эймс?
— Откуда я знаю? Да, черт возьми! Я так думаю. С трудом. Я не знал, что нам придется уничтожить половину Тарги! Давай сюда свою задницу! Пауза. — Сэр, — Синклер засмеялся, очень смешно получилось это совпадение.
— Вперед, на подмогу, — приказал он. — Эймс в большой беде.
— Прием, — вызвала Гретта. — Мы двигаемся вверх по хребту. Осталось немного. Мы стреляем в мертвых, на всякий случай. У этих парней риганские бластеры, поэтому мы собираем оружие по дороге.
— Молодцы. Мак? Как у тебя?
— Мы тоже взбираемся по горе, Синк. Подавляем остатки сопротивления.
Синклер кивнул, страдая от смеси победы и ужаса от того, что его команда погибает у него за спиной.
Ему не следовало беспокоиться. Либо повстанцы меньше знали о войне, чем риганская армия, либо они слишком растерялись и не выработали план сражения. Синклер совершил той ночью невозможное. Ему удалось загнать в ловушку почти тысячу повстанческих солдат между его укрепленными позициями и скалой.
В течение долгих кровавых часов вспышки бластеров разрывали темноту. Воздух визжал и вздрагивал от взрывов. Деревья полыхали желто-оранжевыми факелами, а мужчины и женщины находили свою смерть в огне. Осколки горячих камней и куски грязи летали вокруг. Огонь пожирал раненых, их крики делали ночь чудовищной. Перепуганные солдаты не удивились бы, узнав, что Проклятые Боги покинули ад и обрушились на Вселенную.
Такой холод. Такая темь.
И несмотря на то что он был заслуженным ветераном, прошедшим через тысячу сражений, ледяной страх прокатывался у него по позвоночнику, пока он продвигался по этому адскому коллектору. Вот и еще раз мокрая рука соскочила со скобы. Он понимал, что еще немного и он уже не сможет усилием воли гасить в себе поднимающуюся откуда-то из глубины панику. Лучше уж было позволить им убить себя, чем послать умирать вот сюда… Что-то ровное и гладкое как кожа скользнуло по его груди. Он дернулся вверх и оказался в своеобразном воздушном пузыре. По подбородку медленно стекали нечистоты. Здесь было немного места, хотя и это пространство занимал кто-то другой.
— Черт, напугал меня! — услышал он женский голос. Она закашлялась. — Брэк, это ты?
— Они там беспокоятся… В чем проблема?
— Да там чье-то тело заткнуло выходное отверстие.
Я… Я пыталась уже, но мне его не сдвинуть. Сил не хватит…
Она снова закашлялась. Тут он понял, что и его горло уже начинает жечь газами.
— Далеко? — спросил Стаффа, отчаянно пытаясь набрать в легкие побольше воздуха и поменьше отвратительной вони.
— Метров пять. Может, шесть…
Он сразу же обогнул ее и стал продвигаться в указанном направлении в гнетущую черноту. «Почти как в открытом космосе», — подумалось ему. Ужас и паника потихоньку стали отступать. В результате он наткнулся на мягкое разбухшее — словно сделанное из губки — тело. На нем еще каким-то чудом держалась одежда. Стаффа целенаправленно полоснул гнусную жижу раскрытой ладонью и наткнулся на скобу. Чувствуя, что легкие вот-вот готовы разорваться, он напрягся всем телом. Что-то приплыло из черноты и шлепнулось о его лицо. Он чувствовал и прочую дрянь, обступавшую все его тело и уплывавшую дальше по течению.
Наконец, он почувствовал, что найденное им тело поддалось. Вода, казалось, ускорила напор и стала вырывать у него из рук тяжелую ношу. Несмотря на оглушительный шум в коллекторе, Стаффа четко слышал удары собственного сердца. Они отзывались пульсацией крови в висках. Из ушей, казалось, готова была хлынуть кровь. Его обожженные, отравленные газами легкие бешено вздымались… Он знал, что еще немного, и его начнет душить дикий кашель.
Он постарался принять более или менее устойчивое положение, зацепил ногой тело и постарался найти еще одну скобу, чтобы с ее помощью продолжить движение наперерез сильному течению. Вода с шумом проносилась мимо. Ее скорость, казалось, с каждой секундой увеличивалась. Силы иссякли. В горле в любой момент могли начаться спазмы удушья.
Если ему удастся нащупать еще одну скобу, что будет потом? Сколько ему еще продвигаться до вожделенного воздушного пузыря? Кончики пальцев заскользили по скользкой поверхности стенки коллектора. Страх придал ему сил. Нашел! И он снова преодолел некоторое расстояние против течения; продолжая тащить за собой переворачивающееся в нечистотах тело.
Мрачная решимость застыла в его глазах. Стаффа держался, не обращая внимания на куски дерьма и прочие нечистоты, то и дело щекотавшие кожу. Окружающий холод вытянул все внутреннее тепло его тела. И огонь горел только в легких, которые неистово давили снизу на горло, словно хотели выпрыгнуть наружу.
Вода стремительно просочилась сквозь его волосы и упала с шумным всплеском. Его голова показалась на поверхности, и он не смог удержаться, чтобы не дохнуть искаженным ртом порции гнусной вони. Нечистоты обожгли язык. Он тут же выплюнул. Теперь он грязный не только снаружи, но и внутри. Стаффа поднял голову и увидел в смутном свете покрытый коркой отложений потолок коллектора.
Наконец, струйка свежего воздуха пробежала по его лицу… Но его уже рвало, выворачивая наизнанку. Утробные звуки эффективно заглушались шумом течения.
