Планета, целая планета отключилась.
– Сверхсветового ответа с Легиса-XV нет, сэр.
– О боже. Какова задержка сигнала?
– Восемь часов в одну сторону, сэр, – подсчитала Хоббс.
Капитан на несколько секунд задумался. Пока царило молчание, медики сообщили Хоббс о том, что Маркс начал самостоятельно дышать. Энцефалограмма получилась неважная, мастер-пилот по-прежнему был без сознания, словно человек, которому плохо отладили режим гиперсна.
Старший помощник Хоббс заметила, что в поле ее вторичного зрения мигает маркер. Оказывается, он мигал уже пятнадцать секунд. Хоббс сокрушенно покачала головой. Она пропустила конец отсчета времени, отведенного для ожидания ответа от дронов.
– Сэр, дроны снова не ответили. Я попробую…
Зай прервал ее.
– Отправьте общий приказ всем членам экипажа «Рыси», находящимся на Легисе, со скоростью света. Мне нужен отчет о состоянии системы связи на планете. И пожалуйста, пусть аналитики начнут наблюдение за гражданскими коммуникационными системами.
Хоббс шевельнула было пальцами, намереваясь передать приказ по цепочке, но замерла в неподвижности. Она не могла составить протокольную фразу, в которой бы четко формулировался приказ Зая. Сбор сведений о состоянии информационной ситуации на планете не имел бы смысла, если бы те, кому это задание было поручено, не поняли, что происходит. Речь шла о десантниках, а не о засланных на планету лазутчиках. Если получив приказ, эти люди попросили бы разъяснений, то оказалось бы потеряно семнадцать часов.
Тем временем синестезическое поле зрения Хоббс заполнилось ожесточенно мигающими маркерами срочных сообщений. Ремонтные бригады требовали, чтобы им срочно вернули взятые взаймы процессорные мощности.
«Ну, ты и тупица, Кэтри», – подумала она.
Ведь она так и не освободила компьютеры «Рыси» от обязанности производить бесконечные подсчеты. Экспертная программа крутила, образно выражаясь, свои колеса, а в это время сотни других систем нуждались в мощности процессоров.
Разум Хоббс на миг отключился.
Она поняла, что теряет контроль над ситуацией. Пальцы не желали ее слушаться.
«Давай-ка разбираться со всеми проблемами по очереди», – скомандовала она себе.
Первым делом она отдала процессорную мощность ремонтникам. Потом передала задачу по ситуации с инфоструктурой на Легисе лейтенанту из аналитического отдела. Посмотрела на капитана, попыталась собраться с мыслями.
– Маркс дышит самостоятельно, сэр. Дроны не отвечают на сигналы, посланные со скоростью света. И… и я думаю, что я, пожалуй, перегружена заданиями.
Она опустила глаза и стала пытаться сформулировать задание от капитана для десантников на Легисе, осознавая при этом, в чем она только что призналась. Но и ее выучке был какой-то предел, и она была обязана признаваться в своих неудачах точно так же, как сообщала о неудачах других членов экипажа.
Хоббс почувствовала, как на ее плечо легла рука капитана.
– Спокойно, старший помощник, – произнес Зай. – Вы молодчина.
Хоббс стала дышать медленнее и ровнее. Зай не убирал руку с ее плеча. Его прикосновение было так приятно, оно вселяло уверенность.
– Срочное сообщение, срочное сообщение.
Это был голос девушки-аналитика, лейтенанта Тайер.
– Уж лучше бы она сказала мне что-нибудь хорошее, – проговорила Хоббс.
Девушка-лейтенант произнесла с полной уверенностью:
– Мы усилили последние сигналы, полученные от спутников сопровождения дрона-разведчика, мэм.
Хоббс вздернула брови. Мелкие дроны, сопровождавшие дрон-разведчик, действительно имели собственные передатчики, но они были слабенькими и работали на скорости света. Расчет был на то, что они будут передавать собранные сведения главному дрону. Хоббс не могла вспомнить, отдавала ли она кому-нибудь приказ собрать сведения о сигналах от этих дронов.
– Вы должны обязательно просмотреть эту информацию, мэм, – добавила Тайер. – Это срочно. Сверхсрочно.
– Я вас хорошо слышу, лейтенант.
Хоббс отвела полученному от Тайер видеосигналу место в уголке поля вторичного зрения и принялась одновременно просматривать выпуски новостей Легиса восьмичасовой давности и данные диагностического обследования Иокима Маркса. Параллельно Хоббс продумывала содержание послания десантникам на Легис. В конце концов она сформулировала его просто: «Мы не смогли получить ответ от центра межпланетной связи. Что у вас там, черт побери, творится?»
Вот сколько всего сразу. Но, несмотря на это, присланная аналитиком Тайер видеозапись привлекла внимание старшего помощника.
«Это еще что такое?!»
Хоббс просмотрела запись заново и почувствовала, что мозги у нее снова, мягко говоря, заклинивает.
– Капитан.
– Хоббс?
– Мне нужно кое-что показать вам, сэр, – выдавила Кэтри.
Она очистила большой воздушный экран командного отсека. Все могли поверить ей лишь в том случае, если бы увидели видеозапись только в таком масштабе. На этот экран Хоббс и спроецировала полученную от Тайер видеозапись – крупно и неопровержимо.
Перед глазами у всех, кто находился в отсеке, предстал объект, поверхность которого была подернута рябью «дюн», а между «дюнами» залегли тени, поскольку объект подсвечивался далеким солнцем. Дроны из флотилии Маркса выглядели созвездием вокруг объекта. На какое-то мгновение изображение стало совершенно четким, поскольку поступало через передатчик главного дрона. А потом сильнейший выброс радиоволн сжег передатчик, и мелкие детали поверхности объекта исчезли. Однако величественные перемещения «песчаных бурь» все же были видны по-прежнему, их улавливали субдроны, которым, по всей вероятности, удалось продержаться еще несколько секунд.
Объект начал колебаться, менять очертания.
– Это эффект при передаче сигнала, Хоббс?
– Судя по данным аналитиков – нет, сэр. Кстати, показ ведется в одной десятой от истинной скорости.
Контуры поверхности вращения скручивались. Объект словно бы выжимал собственную массу из одной части в другую и из-за этого стал похожим на песочные часы с множеством колбочек – часы, предназначенные для регистрации сдвигов гравитации. Объект выбрасывал песчаные гейзеры, которые затем ровными дугами возвращались обратно. Казалось, вся поверхность объекта пришла в движение, подернулась маленькими взрывами и стала похожа на океан под проливным дождем. А может быть, изображение обросло фрактальными деталями, которые терялись при низком разрешении.
А потом, когда всем показалось, что бешеное вращение объекта стало замедляться, от него вдруг отделилось шестнадцать четко очерченных столбиков песка. Каждый столбик нацелился на определенный дрон. К посланным с «Рыси» машинам словно бы потянулись жадные песчаные щупальца и уволокли их в недра объекта. Картинка между тем поэтапно рассыпалась – по мере того, как дроны, один за другим, поглощались объектом.
