опять переселиться ко мне? – осведомился Сигурн, намекая на те времена, когда они обитали в одном коттедже.
– Ты не поверишь, но я и впрямь собирался попроситься к тебе, и не только в твой офис, – откликнулся Дэни.
– О Богиня! – притворно вздохнул Генри. – Зачем Ты снова посылаешь мне этого грязнулю!
Глава двадцать шестая. Не отрекаясь от прогресса
По просьбе невесты и в полном соответствии с желаниями жениха обряд бракосочетания не стали превращать в религиозный праздник. Присутствовали только самые близкие. Свидетелем со стороны жениха был Генри Сигурн, свидетельницей со стороны невесты – Илга Бергман. Обряд проводил Омар Хазред, у которого уже был соответствующий опыт, да и сан пресвитера позволял. Молодые соединили руки перед алтарем Богини. Хазредпроизнес напутственную молитву, и Лейла Хазред стала Лейлой Николсон.
После обряда гости отправились на брачный ужин. Пили легкое вино, закусывали рыбой и тушеным мясом. Пели священные гимны и неторопливо беседовали. Отцы новобрачных, как ни странно, нашли общий язык. Дэни до последней минуты не верил, что Десмонд Николсон выберется со своей Сигмы, но это случилось. За день до свадьбы командир патрульного сторожевика флота Мучеников доложил, что к планете приближается частное судно, капитан которого просит разрешения на посадку. Капитаном, а также единственным пассажиром кораблика оказался Николсон-старший.
Если бы не война, прилет Десмонда на свадьбу сына можно было бы считать чисто семейным событием, но Дэни знал, что отец не остался сторонним наблюдателем происходящих событий. Он оказался втянутым в конфликт. Причем научная объективность не позволяла ему выступить на стороне одного из его участников. Будучи всецело преданным науке, неугомонный астроархеолог полагал, что войну можно прекратить, применив оружие, коим не обладают противоборствующие армии. Что это за оружие, он предпочел умолчать. Если бы самонадеянный профессор не был ему отцом, Дэни обязательно сообщил бы о его планах старшему советнику юстиции Сидорову. Стареющему ученому было невдомек, что никакое сверхоружие никогда еще не прекращало войны, а только лишь выводило их на новый уровень. Однако спорить с отцом на эту тему Дэни не стал, он был слишком счастлив.
Счастливой себя ощущала и Лейла. Это было видно по ее глазам. Видя, как они сияют, Дэни корил себя за то, что не решился объясниться с возлюбленной раньше. О том, что их ожидает в будущем, свежеиспеченный супруг не задумывался. Вой на в Галактике только переходилав кульминационную фазу. Боевые корабли флотов Мучеников блокировали Солнечную систему и обороняющие ее правительственные эскадры, но до решающей битвы пока не дошло. Ходили слухи о секретных переговорах между галактической администрацией и Клиром, который управлял боевыми операциями религиозных фанатиков, именующих себя Мучениками. Большинство колонизированных людьми планет уже контролировались адептами культа Великой Матери. Постепенно подавлялись мятежи, инспирированные прежними властями. Сестры Лилит исцеляли раненых и пострадавших. Осиротевших детей собирали в приюты детей Лилит. Разрушенные города восстанавливались.
Уставшие от войны обыватели хотели установления порядка и мира, а кто будет находиться у власти, их не интересовало. Впрочем, никто не желал победы правительству. Ведь, если Земля устоит, волна конфликта покатится в противоположную сторону, снова поджигая обитаемые миры. Среди всеобщей нестабильности планета Лилит многим казалась землею обетованной. Неудивительно, что корабли с беженцами все чаще направлялись именно к ней. Богиня принимала всех. Население Святограда стремительно росло. Было заложено еще несколько городов. Многие из вновь прибывших предпочитали селиться на плавучих платформах в мелководном океане этого некогда пустынного мира. С Земли, Сочи и других планет, в морях которых водилась разнообразная живность, привозили икру, мальков, а также детенышей живородящих морских животных и водорослевую рассаду. Океанское фермерство с каждым днем увеличивало свой вклад в продовольственную автономию новой колонии.
Дел было так много, что у Дэни голова шла кругом. Скромный брачный пир, на котором удалось собрать ближний круг, стал для него редкой минутой отдохновения. Особенно он радовался визиту отца. Утром Николсон-старший собирался вернуться на Сигму, и нужно было воспользоваться редкой возможностью поговорить с ним. Лейла поняла это и отвлекла остальных гостей рассказом о каком-то смешном событии, случившимся с нею еще на Хосте. Дэни воспользовался ее проницательной находчивостью и позвал отца на веранду, захватив бутылку вина и пару бокалов.
Солнце уже село. Из сада веяло прохладой и доносились голоса птиц, прижившихся на планете, наполненной Силой Великой Матери. Десмонд расположился в плетеном кресле-качалке, а Дэни – на кушетке, на которой частенько валялась с книгой его теперь уже супруга. Наполнили бокалы.
– Я вижу, ты нашел себя, Дэни, – заметил Николсон-старший. – Вот уж не думал, что у тебя обнаружатся способности к административной работе.
– Я и сам об этом не помышлял, – откликнулся Дэни. – Да и некогда было. Сразу навалился миллион дел, только успевай поворачиваться.
– Тем более жаль, что ты не принял моего предложения, – вздохнул его отец. – Вместе мы бы горы свернули.
– Ты по-прежнему уверен, что прививка инопланетной технологии преобразит нашу цивилизацию?
– Конечно! Ты даже не представляешь, какие открытия нам удалось сделать. Если бы не эта прискорбная война с религиозными фанатиками, мы бы уже были близки к принципиально новому миру.
– Поосторожнее со словами, отец, – предупредил его Дэни. – Ты находишься в доме этих, как ты выражаешься, религиозных фанатиков.
– Может быть, и ты стал одним из них?
– Полагаю да, – не принял иронии Николсона-старшего его сын. – Вера – это весьма серьезная вещь, профессор.
– Я не отрицаю, что вера обладает могучей силой, но она не выше знания! Прискорбно наблюдать, как человечество, заселившее десятки планет в Галактике, снова скатывается к Средневековью.
– Мы называем это религиозным возрождением, – возразил Дэни. – Вера в Благую Силу Великой Матери избавляет человека от рабской зависимости от интеллектроники, которую изобретенный тобою нанококтейль лишь усугубил. Ты говоришь о знании, но к нему стремятся в лучшем случае сотни тысяч из десятков миллиардов. Остальные лишь пользуются даруемым технологиями комфортом.
– Тысячи лет люди полагали себя верующими, но при этом большинство из них оставались теми же ленивыми и нелюбопытными обывателями, какими они остаются по сю пору. Искренние убеждения, как и тяга к знаниям, всегда были уделом меньшинства. Прогресс обеспечивали гениальные одиночки, которые не рождаются где-то вдали от общей массы населения, они приходят из самой ее гущи. Следовательно, если мы хотим, чтобы такие гении продолжали рождаться, мы должны тянуть всю массу вперед, вопреки ее чудовищной инерции. Вперед, сынок, а не назад! Как это делаете вы, адепты новоявленного языческого культа.
– Иногда для того, чтобы идти вперед, нужно сделать несколько шагов назад. Мы, по крайней мере, не скрываем ни своих целей, ни своих
