— Ладно, это мы обсудим с Гамильтоном. Мой «Забияка» тебе уже точно не понадобится?
— Точно. Места здесь глухие. Никого нет. Опасностей не ожидается. Так что лети себе на Яргу и не забивай голову нашими проблемами.
— Я-то полечу, но не сразу. Сначала колонию свою навещу, посмотрю, что там творится.
— Давай-давай, — одобрил Хартман и поинтересовался: — Что-то еще?
— Да. Мне нужны все научные материалы по этой экспедиции. Кое-что у меня уже имеется, но необходим весь объем.
— А зачем, у тебя же своих ученых и специалистов нет?
— Чтобы было. Сам понимаешь, что информация лишней никогда не бывает.
— Без проблем, информацию сброшу.
— Тогда, пожалуй, что все.
Мы попрощались. Пожали друг другу руки, а Барбаре командир «Вестгота», пижон, даже ручку поцеловал. В общем, разбежались и спустя несколько минут мы уже летели к фрегату, который все так же висел рядом с космическим бродягой. Все хорошо. Рейд был практически окончен. Однако на душе отчего-то было тоскливо. Так бывает. В районе солнечного сплетения, будто комок, и я попытался определить, с чем это связано. Но безуспешно. Я знал, что у меня все в порядке. Я знал, что Барбара меня любит. Я знал, что позади надежный тыл. Я был уверен, что благополучно вернусь в империю. И, тем не менее, беспокойство не проходило. Поэтому я подумал, что надо бы закинуться стимуляторами, которые взбодрят меня, и все пройдет.
Было, я потянулся к аптечке. Но в этот момент рядом остановился Роберт Маркин, который, как и все бойцы абордажной группы, был облачен в бронескаф. За минувшие шесть недель Маркин сильно преобразился, стал стройнее и уже не ходил, словно нелюдимый сыч. Как-то совершенно незаметно он стал частью абордажной группы и занял в ней свое место. Его стали воспринимать как товарища, молодого и не очень опытного, но надежного. Роберт это ощущал и реагировал соответственно, как нормальный боец. И если бы не странные взгляды, которые он бросал мне в спину, когда я отворачивался, то мне до него не было бы никакого дела.
— Я присяду? — спросил Маркин.
— Да, — я кивнул на свободное кресло рядом.
С трудом, разместившись в кресле, Роберт покосился на Барбару и Васильева, которые наблюдали за нами, а затем сказал:
— Тор, я хочу сказать, что благодарен тебе.
— За что? — я не сразу понял, о чем он.
— За спасение, на болоте. Меня змей уже на дно утянул, и душить стал. Так что если бы не ты, то мне бы конец пришел.
— Благодарить не за что, Роберт, — я покачал головой. — Это я тебя в рейд потянул, и мной, скажу правду, руководили не братские чувства, а меркантильный расчет. Ведь если бы змей тебя прикончил, то Анастасия Сергеевна меня бы на куски порвала.
— Хорошо, что ты честен, — Маркин усмехнулся. — Но все равно спасибо. Я это запомню.
— Это все?
— Нет. Еще я хочу сказать, что был не прав, когда наехал на тебя во время приема. Пьяный был и злой. Потому и не сдержался.
— А сейчас, значит, одумался?
Он помедлил и кивнул:
— Пообщался с воинами, кое-что переосмыслил и на многое взглянул иначе.
— Это правильно. Лучше поздно, чем никогда. Значит, дело с тобой иметь можно. Впрочем, торопить события не станем, и срок тебе убавлять я не собираюсь. Впереди еще пять лет, так что крепись, родственник.
— Ха-ха! — Роберт рассмеялся и встал. — Я не против. С тобой хотя бы интересно.
В этот момент шаттл влетел внутрь «Забияки» и мы вышли. На площадке меня уже ожидал Кутиков, который доложил, что на борту без происшествий и спросил:
— Что дальше, командир?
После разговора с Маркиным от моего беспокойства не осталось и следа. Поэтому я улыбнулся, приобнял мою невесту и ответил командиру фрегата:
— Курс на колонию, Алексей Петрович. В этом месте нам делать больше нечего.
* * *
Столица праздновала лень рождения императора. На площадях толпился пестро одетый народ, как местные жители, так и провинциалы. На домах висели транспаранты, флаги и плакаты с ликом именинника, а на всех публичных смотровых экранах крутились видеоролики про непростую и яркую судьбу Сергея Первого. По улицам, под барабанный бой, маршировали воспитанники военно-патриотических организаций и парадные расчеты солдат столичного гарнизона. Гремела музыка, в основном военные марши. С трибун выступали официальные лица. В небесах скользили звенья юрких аэрокосмических истребителей. Ну, а ночью Ярград расцветился миллионом огней, фейерверками и лазерными шоу.
В общем, все как обычно. Однако самый главный праздник, конечно же, происходил во дворце, куда ближе к вечеру стали прибывать самые заметные люди империи. Генералы и адмиралы, финансисты и промышленники, ученые и новая аристократия, иностранные дипломаты и представители старых кланов. Эти люди, мужчины и женщины, в своих самых лучших нарядах и с подарками, поднимались по парадной лестнице дворца и проходили контроль. После чего они вступали в огромный тронный зал, где на возвышении восседал Серый Лев, который был не рад тому, что полсотни лет назад поддался на уговоры соратников, и сделал свой день рождения государственным праздником.
Один за другим гости подходили к трону, поздравляли государя и дарили ему подарки, в основном оружие под старину для знаменитой императорской коллекции или же драгоценности. Серый Лев кивал, и некоторые счастливчики удостаивались нескольких слов. Все это происходило два часа подряд, и в самом конце очереди находились родственники императора. Первыми, по старшинству, шли три брата Харфагера, которые, несмотря на опалу, вели себя сдержанно и своего раздражения напоказ не выставляли. За ними следовала Валентина Строгова, одна, строгая и мрачная женщина со следами былой красоты в сером жреческом балахоне. Далее семьи Фатеевых, Маркиных, братья Кроуфорды и клан Горячевых. А замыкали процессию Вердены, императрица с младшими детьми императора, которая после официальной части присела подле супруга.
Торжественные речи прозвучали. Подарки и поздравительные открытки, если таковые имелись, были вручены. Стихи, посвященные Серому Льву, прочитаны, а кое-кто даже умудрился спеть песню. После этого по плану был ужин, а за ним следовали танцы и гуляния в саду великолепного дворцового комплекса. Однако сегодняшний праздник был необычным, и все присутствующие про это знали. В этот вечер император собирался объявить имя своего официального наследника, а поскольку это событие касалось всех, то гости были напряжены.
Император встал с трона, и люди затаили дыхание. Государь, плечи которого были прикрыты красной мантией, сверху вниз оглядел гостей, и чему-то усмехнулся. После чего он потянул паузу и заговорил. Вот только начал Серый Лев не с того, что волновало приглашенных, а с дежурной речи. Он сказал, что рад видеть гостей, и благодарен им за подарки, коснулся перспектив развития империи и помянул товарищей, которые не дожили до сегодняшнего дня, и в его речи не было ничего нового. Обычная стандартная речь, которую многие знали наизусть. Но никто его, конечно же, не одернул и не прервал, а напряжение только нарастало. Гости, умные люди, видели, что взгляд Серого Льва скользит по лицам своих потомков, словно он делал выбор, и это заставляло их дергаться.
