даже когда его бедро задело дверной косяк. Аманда знала, что сама она непременно вскрикнула бы от такой боли. Невероятный контроль заставил ее задуматься об электронных имплантах, используемых этим человеком. Регуляторы нервных волокон стоили немало, и обычные граждане ими почти не пользовались.
– Я за своей сумкой, – сказал Ленни и поспешно вышел, как только незнакомца водрузили на большой кухонный стол.
Аманда снова посмотрела на раненого, не зная, что делать дальше. Его глаза были плотно закрыты. При виде такого неестественного стоицизма даже уверенность Блейка несколько уменьшилась.
– Нельзя ли попить, – хрипло попросил мужчина.
– Кто ты? – спросила Аманда.
Пока она наполняла стакан водой из-под крана, его веки снова поднялись.
– Меня зовут Фахуд. Спасибо, что приняли меня в своем доме.
– Я не принимала.
Она подала ему стакан. Мужчина сделал глоток и закашлялся.
– Я знаю. И все же благодарю вас. У меня много друзей в городе, влиятельных друзей, они будут вам благодарны.
– Не сомневаюсь, что у тебя есть друзья, – негромко пробормотала Джейн.
– Нам бы не помешала помощь в банке, – холодно улыбнувшись, сказал Блейк. – Эти ублюдки вытягивают из нас все до капли. И не только из нас, страдают все фермеры.
– Блейк, – одернула его Аманда.
Он нахмурился, но замолчал.
Фахуд болезненно сморщился и сделал еще глоток воды.
– Что с тобой случилось? – спросила Аманда.
– Я упал с лошади.
– И получил укусы? Ленни сказал, что это, по всей видимости, крупная собака.
– Извините, но чем меньше вы обо мне знаете, тем меньше вас затронут мои дела.
– Конечно, – презрительно бросила Аманда.
Вернулся Ленни со своей сумкой. Он начал прикладывать к ногам Фахуда маленькие сенсорные диски.
– Останься и помоги Ленни, – велела Аманда Блейку. – Потом скажешь мне, когда он будет готов уехать. – Вместе с Джейн она вышла в жару заднего двора. – Извините, – почти прошипела она.
Джейн вздохнула.
– Ты ни в чем не виновата.
– Не могу поверить, что Блейк способен на такое безрассудство. Поставить тебя и твоих друзей в такое положение – это…
– В какой-то мере он достоин всяческих похвал. Его интересует только ферма, сбор фруктов, подрезка и удобрение деревьев. Политика, расовые вопросы, религия – все это его нисколько не касается. Так ведь и было задумано в начале заселения Нювана, не так ли? Наши родители пришли сюда в надежде порвать со своим прошлым; они хотели получить землю, чтобы всю свою энергию вкладывать в устройство ферм и собственное дело. И твой Блейк все еще живет их идеями.
– Он глупец. Теперь другое время.
– Нет, время не меняется, но оно порой течет вспять. Вот о чем стоит пожалеть.
– К вечеру я избавлюсь от Фахуда, независимо от того, встанет он на ноги или нет.
Джейн печально улыбнулась.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Как ты думаешь, Ленни сумеет подлечить его раны? Некоторые из них показались мне очень опасными.
– Об этом не беспокойся. Ленни проучился в школе медиков три полных года и только потом решил уехать из Харрисберга. Он не хуже квалифицированного врача. И у него богатый опыт в лечении ран, получаемых в стычках с властями.
– Никак не могу поверить, что вас вынудили уехать.
– Никто в это не верит, пока их самих не коснется беда. Нет, все не так уж и плохо, пока, во всяком случае. Ведь у нас, евреев, богатый опыт гонений – фактически такова вся наша история. Мы видим, во что превращается Харрисберг. И лучше уйти, пока спираль не пошла вниз.
– Куда вы направитесь?
– Скорее всего, в Тасмал. В последнее десятилетие туда уехали многие из наших соплеменников, наплевавшие на квоты Министерства заселения. Мы там почти в большинстве, это новейший из Нью-Иерусалимов.
– Но ведь он на континенте Дайал, не меньше чем в шести тысячах километров отсюда.
Джейн рассмеялась.
– Земля обетованная никогда не ждала нас за ближайшей горой. Это тоже часть нашей истории.
– Мне очень жаль.
– Не жалей. Со мной и остальными все будет в порядке. Мы вовремя сообразили, что пора уезжать. Пострадают упрямцы, те, кто остался.
Аманда окинула взглядом привычную обстановку заднего двора. С тех пор как она помнила себя (совсем маленькой девочкой), местные деревья, медленно покачивающие сейчас ветвями на легком ветерке, подросли метров на пять. Колодезная помпа в восточном углу знакомо постукивала, наполняя водой цистерны. Крыша длинного амбара из красной черепицы еще глубже просела после того, как нынешняя подрезка лозы джойсевайна добавила еще один слой ветвей.
«Разум не одного Блейка закрыт от внешнего мира, – неохотно признала она. – Мне здесь так уютно, что я разделяю его иллюзии. Единственное, что заботит всех, кто живет на ферме, – это сама ферма. Так и было, но до сегодняшнего дня».
– Тебе, пожалуй, надо вернуться в сад, – сказала Джейн. – Яблоки надо собрать, и ничто не должно этому помешать.
– Правильно. – Аманда растерянно посмотрела на дверь кухни. – А ты что собираешься делать?
– Немного приберусь здесь. – Джейн внимательно посмотрела на пятна крови в кузове пикапа. – Возьму шланг и смою следы. Не мешает соблюдать осторожность. Копы из Харрисберга наверняка ищут его, и что случилось с той собакой, нам неизвестно.
Аманда даже не возмутилась подсказкам на тему того, что ей нужно сделать на собственной ферме. Она вернулась в сад и сказала сборщикам, что Блейк обнаружил жертву аварии на дороге и Ленни помогает пострадавшему. Похоже, что они приняли ее объяснение лишь с легким любопытством.
Прошел еще целый час, пока Блейк не подошел к ней и не сказал, что Ленни закончил. Джейн хорошо потрудилась, смывая следы крови с пикапа, припаркованного теперь на обычном месте за воротами. Аманда не увидела даже капель крови на земле у кухонной двери, осталось только большое мокрое пятно. Теперь Джейн развела небольшой костер и старательно поддерживала огонь.
Кухню тоже вычистили – здесь сильно пахло хлоркой. Фахуд сидел у стола на стуле с высокой спинкой. Синий комбинезон сменился выгоревшей зеленой футболкой и черными
