Странный комплекс работал, несмотря на глобальный сбой основной системы и временный дефицит энергопитания.
«Точно, резервный командный пункт…» — подумал Ян.
— Полковник!
Нагаев резко обернулся.
— Ковальский?!
Завершить фразу он не успел: четыре выстрела — в оба плеча и по коленям — заставили его рухнуть на пол.
— Поднимаем. В кресло.
Мари и Ян облегчённо переглянулись, ощутив вес андроида, его твёрдые кожухи, лишь имитирующие анатомию мышц, под тонким слоем пеноплоти.
Кожа Нагаева была холодна.
— А ладонь всегда тёплая, когда здоровается… — произнёс Ян тоном, не предвещающим добра.
— Передатчик.
— Уже. — Мари показала раздроблённую ударом микросхему.
Ян вытащил десантный нож, ощупал пеноплоть, через которую пальцы осязали замки грудного кожуха, и, не церемонясь, вскрыл грудную клетку.
Ядро системы.
Четыре нейромодуля.
Тонкие трубки с пульсирующей в них кровью.
— Сканируем. Внимательно. Нужно уничтожить все передатчики.
— Есть, — выдохнула Мари, зафиксировав работу порта удалённого доступа.
Ян молча вырвал соответствующий модульный блок.
— Ну вот, полковник, теперь мы сможем поговорить.
Дройд не отреагировал на слова Ковальского, хотя, вне сомнения, слышал их. Выстрелы парализовали работу сервомоторов, но ядро системы продолжало функционировать, и Ян не видел ни одной причины, по которой его бывший начальник не мог бы ответить на пару вопросов.
Разве что из личного упрямства.
— Полковник, нет смысла играть в молчанку, — Ковальский говорил спокойно, стараясь не сорваться раньше времени. — Даю минуту на размышление. Если ответа не последует, нам придётся разобрать тебя. Нейромодули, блоки памяти — всё пойдёт в обработку. Так что подумай.
Андроид молчал.
— Время пошло. — Ян, чтобы не смотреть на существо, которое долгие годы считал не просто своим начальником, а близким человеком, отошёл в сторону, поверхностно изучая многочисленные компьютерные терминалы.
— Мари, подойди, — внезапно позвал он.
Она подёргала заблокированную дверь и пошла на голос, показавшийся ей чересчур напряжённым даже для сложившейся ситуации.
Что он там мог увидеть?
Оказавшись за спиной Яна, она взглянула на несколько расположенных в ряд голографических экранов.
Сначала она подумала, что на них проецируется смоделированная компьютером карта местности, но, присмотревшись, поняла, что видит реальное изображение, снятое с большой высоты.
— Это спутник, Ян. Спутник слежения.
На экранах медленно проплыла панорама города, затем появился лес, старая дорога, несколько заброшенных агроферм, а спустя короткий промежуток времени началась трансляция пустынной местности, откуда десять лет назад пришли андроиды, руководимые Дрейком.
— Мари, мы можем определить, как давно работает спутниковый контроль?
Ян видел цифры, ежесекундно меняющиеся в нижнем углу экрана, но всё равно спросил, будто надеялся, что отчёт кибернетической системы может быть ложным.
— Контакт со спутником установлен сто пятнадцать лет назад.
— Выходит, он видел… Он знал, что к нам приближаются дройды!..
— Судя по всему — да.
Ян повернулся.
На его лицо было страшно смотреть.
— Не Дрейк спровоцировал ту бойню, Мари. Её организовал он. — Ковальский отшвырнул в сторону попавшееся на пути кресло и, подойдя к Нагаеву, яростно спросил: — Слышишь меня, тварь? Почему ты послал нас на верную смерть? Отвечай, иначе я не стану изымать твои нейромодули… — Он не окончил фразу, но бешенство в глазах Ковальского свидетельствовало лучше всяких слов — он находился сейчас в том состоянии, когда действительно мог превратить общение с бывшим шефом в ад для последнего…
* * *
Нагаев молчал.
Если бы не вскрытая грудная полость, в глубине которой матово отсвечивала бронепластиковая сфера ядра кибернетической системы, отличить полковника от человека было бы весьма сложно.
Однако Ян и Мари не питали иллюзий.
— Вы совершили необдуманный поступок, — наконец произнёс андроид. — Город под атакой неизвестных механизмов. Я должен руководить операцией.
Ковальский выхватил десантный нож.
Его терпение иссякло.
«Это человеческое подобие превратило мою жизнь в сумеречный ад. Он повинен в смерти…»
— Ян, остановись. — Мари подняла опрокинутое кресло и села. — Отойди от него.
Лезвие ножа уже коснулось тонких трубочек, питающих нейромодули.
— Не вижу причины сохранять жизнь этой твари. Информацию мы снимем. Остальное меня не интересует.
— Дай мне пять минут. Потом сделаешь с ним, что сочтёшь нужным.
Ковальскому пришлось мобилизовать всю силу воли, чтобы убрать нож.
Да, она имела право на просьбу. Но что толку пытаться разговаривать с машиной, присвоившей себе право вершить судьбы людей?
Кусок металлопластика, вообразивший себя высшим существом… В мыслях подобное утверждение звучало злым абсурдом, от которого хотелось расчленить ублюдка на компоненты, а уж потом, когда душу отпустит чёрная, вязкая ненависть, просто изучить их, получив необходимые сведения.
Похоже, Мари так не считала.
— Послушай, мы же договаривались. — Ян не понимал, к чему рисковать, задерживаясь тут. — Изымаем нейромодули, блоки памяти и уходим, пока не закончился переполох.
Она повернула голову, умоляюще посмотрев на него.
— Ян, ты видишь, сколько здесь терминалов?
— Ну?
— Я никогда не видела подобных устройств. Это не резервный командный пункт. Пройдись по залу, посмотри отчёты систем.
Ян хмуро кивнул. Ему не нравились импровизированные изменения первоначального плана, но спорить, занимаясь препирательством с Мари, он не хотел. Пусть попробует, если считает нужным. Всё равно система глобальной безопасности здания уже включена, и прорываться назад им так или иначе предстоит с боем.
— У тебя есть десять минут, прежде чем станут возвращаться патрульные пары.
— Я поняла.
* * *
— Итак, полковник… — Мари настояла на своём вовсе не из сиюсекундного каприза — у неё имелись веские причины для разговора. Однажды она уже пропустила через собственный рассудок память машины и опасалась вынужденного повторения опыта. К тому же Ян из-за всплеска неконтролируемых эмоций не учитывал одной характерной особенности кибермеханизмов: система, на каком бы носителе она ни базировалась, при определённых обстоятельствах не может лгать.
