В командном отсеке воцарился сущий хаос, офицеры разбились на группы, загомонили наперебой. Похоже, никого не оставили равнодушным эти безумные данные, и теперь все высказывали самые разные предположения по поводу того, что могло означать увиденное. Так уже было во время Первого вторжения риксов, когда Зай служил на флоте в звании лейтенанта. Тогда на всех примерно такое же впечатление произвела риксская техника катапультирования. Она восхищала, устрашала и вызывала множество вопросов. От этих вопросов мозг мог заледенеть.
Хоббс посмотрела на капитана и коснулась пальцем запястья. Этот тайный ваданский знак, которому ее обучил Зай, означал предложение продолжать обсуждение. Хоббс уже просмотрела сообщения с Легиса. Судя по данным, собранным для предварительного отчета, худшие опасения Зая подтверждались.
Капитан кашлянул. Этот звук, усиленный на командирском личном канале, сразу всех утихомирил. В командном отсеке воцарилась тишина.
– Давайте посмотрим на происходящее глазами тех, кто находится на Легисе.
Хоббс взяла в свои руки управление воздушным экраном, убрала с него бешено пляшущие кривые. Разделив экран на три равные части, она предоставила каждую из них одному из новостных каналов. Выпуски новостей передавались ровно за восемь часов пятьдесят две минуты до трансмиссионного выброса со стороны объекта. Они добрались до «Рыси» со скоростью света примерно в то самое мгновение, когда случился выброс. Зай пробежался по каналам с помощью вторичного слуха: «говорящая голова», разглагольствующая о местной политике, новости спорта, последние сообщения с финансовых рынков – линейные графики цен и объемов продаж.
– Перед вами – так называемые «ручные» каналы, – объяснила Хоббс, – их передачи можно просматривать с помощью портативных устройств или принимать синестезически. Эти каналы транслируют сигналы через спутниковые ретрансляторы для максимального покрытия территории за пределами зон кабельной связи. Изображение оставляет желать лучшего, но все же сигнал достаточно сильный для того, чтобы его смогли уловить наши пассивные датчики. – Она откинулась на спинку кресла. – Через десять секунд произойдет трансмиссионный выброс.
Члены экипажа, собравшиеся в командном отсеке, взволнованно ждали, зачарованные банальностью содержания местных новостей.
– Пять секунд, – начала обратный отсчет Хоббс.
На счете «ноль» все три картинки исказились. «Говорящие головы» местных политиков изогнулись подобно лицам в кривом зеркале, трансляция матча – по какому-то виду спорта вроде футбола с препятствиями – замерла, а потом горизонтальные помехи превратили картинку на экране в хаос. Самое интересное произошло на финансовом канале: на какое-то мгновение графики на экране сохранялись, но при этом их показатели с бешеной силой менялись – так, словно началась какая-то фантастическая финансовая катастрофа. Затем и на этом канале картинка сменилась жуткими помехами.
– Итак, – проговорила Хоббс, – создается такое впечатление, будто…
– Подождите, – прервал ее Зай.
Он пристально вгляделся в то, что происходило на всех трех экранах. Это были не просто помехи в чистом виде. Там имел место некий упорядоченный сигнал, некий порядок посреди хаоса. Казалось, какие-то зашифрованные данные передаются без надлежащего кода. Звук на всех каналах тоже являлся откровенным «белым шумом». Он был гораздо более оживлен и походил на грохот близкого транспортного потока – ровный и устойчивый, на фоне которого периодически слышался звук шин отдельных автомобилей, а порой – даже пение гудков.
– Тайер, – распорядился капитан, – сравните эти сигналы с данными хроматографического исследования объекта.
– Сравнить их, сэр?
– На абстрактном уровне организации. Есть ли у них общие повторяемые черты? Общая периодичность? Я не хочу знать, что они означают. Просто скажите мне, есть хоть какая-то взаимосвязь или нет.
– Есть, сэр, – ответила Тайер и, опустив глаза, ушла в мир своего перегруженного данными вторичного зрения.
Зай заметил озадаченность во взглядах своих подчиненных. На их лицах все еще плясали вспышки помех с телеэкранов.
– По всей вероятности, тот трансмиссионный импульс, который поразил дроны Маркса, ударил по инфоструктуре Легиса восемь с половиной часов назад, а именно столько времени сигнал со скоростью света добирается от нас до планеты и наоборот, – сказал Зай. – Что-то не просто прервало вещание по этим новостным каналам, а подменило их сигналы, но не помехами, а пиратскими данными. Я предполагаю, что центр связи на полюсе затем ретранслировал эти данные и переслал их объекту. Маркс просто-напросто оказался на пути этого сигнала.
– Но ведь центр был заблокирован, сэр, – жалобно проговорил лейтенант морской пехоты. – Мои ребята там, на полюсе.
Зай сдвинул брови. Парень был прав. Трудно было поверить в то, что риксский гигантский разум мог миновать глухо заблокированные устройства полярного центра связи. Как же ему удалось провернуть этот фокус?
– Входящие сообщения, сэр, – доложила старший помощник. – Со скоростью света.
Капитан кивнул. Наконец-то до фрегата добрались новости о том, что случилось на планете. Хоббс зажмурилась.
– Это из центра связи, – проговорила она. – На них совершено нападение, сэр! Дроны и беспилотные планеры атакуют заграждение снаружи, а внутри находится диверсантка, рикс-боевик.
Лейтенант морской пехоты выругался. Он хотел остаться на Легисе-XV и помочь выследить рикса, но Зай потребовал, чтобы лейтенант остался на борту «Рыси».
– Теперь – сообщение от контингента, расквартированного во дворце Императрицы. Инфоструктура повреждена по всей планете. Все устройства связи, подсоединенные к единой сети, транслируют мусор.
– Не мусор, – пробормотал Зай.
Это была информация. Риксский гигантский разум ухитрился что-то передать объекту. Он прорвал устроенную имперскими силами блокаду.
– Опять с полюса, – сообщила Хоббс, напряженно слушавшая сообщения. – Говорят, что межпланетный передатчик заработал сам собой, вышел из-под контроля.
Лейтенант морской пехоты снова выругался.
– Кому предназначалась трансляция? – требовательно вопросил Зай и тут же понял, что теперь, когда центр сверхсветовой межпланетной связи не работает, пройдет семнадцать часов, прежде чем «Рысь» сумеет получить ответы на отправленные на Легис вопросы.
Тайер, вернувшаяся в мир первичных чувств, вдруг подала голос.
– Вы были правы, сэр. Есть связь между данными с Легиса и объектом. – Лейтенант снова взглянула в поле вторичного зрения и попыталась описать словами визуальную картину. – Существует общий фоновый период длительностью в двадцать восемь миллисекунд. И некая утилитарная закономерность: цепочка из тысячи двадцати четырех нулей подряд каждые несколько секунд. Вы были правы.
