Засим я и откланялся, пообещав связаться с Александром при любом повороте событий. Источник в указанном месте нашелся, манипуляции с энергией для меня уже труда не составили, так что через минуту я был в пространстве под Доской.
Итак, я вновь оказался в необыкновенном пространстве несозданных миров, где можно было бы увидеть костер в толще океана или лед на солнце.
Как и в предыдущем путешествии, силовые поля сами стали направлять мое движение, оставив мне возможность понаблюдать за фантастическим хороводом образов. На этот раз, до того, как разогнался, я увидел лишь одну цельную картину, но ее красота навсегда запала мне в душу…
Несколько серых гранитных скал, разных по конфигурации, вдруг, словно повинуясь божественной воле, двинулись навстречу друг другу и соединились в единый ансамбль, а затем невидимый мне резец в руке гениального мастера принялся отесывать камень, постепенно создавая абрис огромного замка с возносящейся ввысь мощной цитаделью, пятью ажурными угловыми башнями, многочисленными стрельчатыми окнами и изящными арочными пролетами. Когда оформление дворца было закончено, видение начало вращаться, будто специально ради того, чтобы я мог осмотреть его в различных ракурсах. Совершив же полный оборот вокруг своей оси, дворец, не замедляя движения, стал делаться прозрачным, хрустальным, казалось, его окружал теперь ореол света… Несколько секунд я любовался игрой лучей в хрустальных гранях, а после дворец начал излучать мощный зеленый свет, который, преломляясь и переливаясь, залил все пространство вокруг. Я двигался все быстрее и быстрее, зеленое свечение все нарастало и нарастало, и вдруг, когда замок уже начал терять четкость линий, он взорвался, рассыпав по всему этому сказочному миру зеленые осколки…
Успокоившись после этого фантасмагорического зрелища, я прикинул, что путь от 12-го до 34-го поля займет минут десять-пятнадцать, и попытался быстренько сообразить, как лучше вести себя с Илайджем, однако ход моих мыслей внезапно был грубо прерван. Меня тряхнуло, перевернуло, а затем и вовсе закрутило, как на детской карусели. Попытки как-то сориентироваться, зацепиться за что-то взглядом привели лишь к ломоте в затылке и приступу тошноты. Я чувствовал себя как матрос-новобранец на корабле, попавшем вдруг в жесточайшую бурю… Усилием воли я закрыл глаза и заставил себя думать, невзирая на чувство, что сейчас мое тело будет разорвано на куски. Надеяться на то, что происходящее было только энергетическими флюктуациями данного пространства, сразу показалось мне наивным, и я лихорадочно соображал, как спасти свою жизнь от этого очередного покушения. Учитывая, что в моем арсенале оружия оставались лишь сила воли и воображение, я прибегнул к однажды уже удавшемуся финту. Мысленно представив перед собой поле Доски таким, как видел его последний раз, я поместил свою полупризрачную Фигуру посередине между 12-м и 34-м полями и стал тихонечко передвигать ее к цели. Вертящая меня центрифуга начала останавливать свой бег, и я медленно, рывками, но все же двинулся в определенном направлении. Ободренный таким успехом, мой Рыцарь резко рванул вперед, и за эту ошибку я едва не поплатился жизнью: в схватке противоборствующих сил мое тело смяло так, что я едва не оказался расплющен и лишь благодаря счастливому случаю ничего себе не сломал. С трудом придя в чувства от этого удара, я восстановил воображаемую картинку и упрямо продолжал продвижение в нужную сторону. Очень медленно, преодолевая жесточайшее сопротивление, я, стиснув зубы, полз по нефизическому пространству. И вдруг все кончилось. Я почувствовал запах прелой травы и свежий ветерок…
Открыв глаза, я увидел уже порядком обветшавший шалаш, построенный Илайджем в начале моей одиссеи, когда я был ранен Кнутом. У входа в шалаш горел костер, а у огня с трубкой во рту сидел Илайдж. В следующее мгновение у меня неожиданно закружилась голова, и я рухнул ничком, едва не угодив в пламя.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовался мой друг, заинтригованный, видимо, моим эксцентричным поведением.
– Все в порядке, – пробурчал я, не шевелясь, пока предметы не заняли нормальное положение. Надо отдать должное той сволочи, что подстроила мне эту ловушку, – за десять минут под Доской я измотался больше, чем за часовой бой с Вотаном.
– Хорошо, друг мой, – тем временем рассмеялся Илайдж, – скажем так, что именно случилось? Я имею в виду после того, как ты спер Фигуру.
– Много разного. – Я наконец сумел присесть и поддерживать себя в вертикальном положений. – Выпить есть?
– Ты бы еще спросил, есть ли у меня голова… – В мгновение ока Илайдж извлек откуда-то и протянул мне флягу.
Я благодарно кивнул и, сделав несколько больших глотков, чуть не отдал концы. Илайдж потреблял какую-то волшебную гадость, по сравнению с которой горский бальзам казался легчайшим из вин.
– Это что за … ?!
– Настойка кактуса и перца на спирту, – с готовностью разъяснил мой друг и, видя мою перекошенную физиономию, сообщил: – Очень помогает от ран и недомоганий.
Его правоту отрицать было трудно, разгоряченная кровь пришла к каждой клеточке моего тела, и я только что копытом не постукивал от переполнивших меня жизненных сил.
– Короче, слушай.
Я закурил и повел свой рассказ с того злополучного утра в Форпосте. Все события я описывал предельно честно, ибо скрывать что-либо было попросту опасно. Единственное внесенное мной искажение заключалось в неупоминании Завещания Гроссмейстера. По мере моего повествования лицо Илайджа становилось все более и более хмурым, а под конец и вовсе злым. Все же он внимательно дослушал и лишь затем вынес резюме:
– Рагнар, я уже взрослый! Не надо рассказывать мне сказки!
Такой ответ меня не обрадовал, но и не удивил, все происходящее действительно выглядело фантастично, однако я не успел даже подобрать аргументы, как Илайдж продолжил:
– Что касается Фигуры, тут я тебе верю, но все остальное… И Джарэт, и Александр просто преследуют свои корыстные цели, а ты, друг мой, попался на их удочку, как последний простак! Я удивляюсь, что мы еще живы, ведь Марция в руках Джарэта…
– А это не кажется тебе аргументом в пользу Джарэта? Да и прости, пожалуйста, какие же цели тогда он преследует?! – Я не на шутку рассердился: пусть я не титан ума, но все же и не полный дурак.
– Не знаю, и мне плевать на него и на его цели! – Илайджу изменило его обычное хладнокровие, и он резко встал, засовывая руку в карман камзола.
Тут я решил сменить тон, потому как мне совершенно необходим был мирный и благополучный исход дела.
