Йон Колфер - А вот еще...

— Забудь про этот чертов холм, — буркнул Хиллмен и тут же спохватился: с формальной точки зрения Баки оставался клиентом. — Не думайте о холме, сэр. Просто следуйте моим командам.

— Так мы, заарктурь их медь, будем крушить черепа?

— За… арк… Бафф, что еще за «зарк», черт подери?

— Так, подцепил словечко у одного из торговцев в космопорту.

— Так держи его при себе, особенно в присутствии дам.

Бафф пожал плечами.

— Да без проблем, шеф. Вот бы мне сейчас в руки меч. Настоящий, заарк… пардон, большой двуручный, с кожаной оплеткой рукояти. Будь у меня такой меч, я бы умер счастливым и вознесся бы прямиком на небеса.

Баки осторожно подергал его за рукав.

— Когда все это кончится, вы бы поговорили с моей женой, психиатром. Если, конечно, нам удастся вытащить ее с пляжа. Она, видите ли, спуталась с молодым телохранителем. Если верить ей, это типичный случай проецированного наоборот эдипова комплекса. Я, понимаете, все перепробовал, даже таблетки чертовы чуть не упаковками жрал, а толку…

— Надеюсь, я не переживу сегодняшней славной битвы, — продолжал Бафф, не обращая внимания на жалобы Баки.

Тележки с сыромантами медленно поднимались по единственному на Бабуле двухполосному шоссе на холм.

— Да заткнулись бы вы, — буркнул Баки.

Хоть Бафф и утверждал позже, что это вышло совершенно случайно, именно в это мгновение носок его туфли для гольфа врезался в лакированный штиблет Баки, изрядно его поцарапав.

Необходимое пояснение. Этот сравнительно безобидный инцидент послужил началом беспощадной вендетты, которая, продолжаясь столетиями, уничтожила три планеты, восемнадцать тяжелых космических линкоров и маленькую гостиницу на нейтральном мире. Впрочем, имелись и положительные последствия: запретная любовь двух представителей враждующих родов, про которую позже сняли кино, написали несколько книг и поставили довольно кассовую пьесу.

Список литературы:

Браун и Орпингтон — Новая порода, Бандера Браун-Орпингтон.

Сыроманты начали разворачиваться полукругом, однако этот боевой порядок сразу же нарушился, когда водитель номер четыре не справился с управлением, и его тележка, скатившись задним ходом вниз по склону, врезалась в дерево банталли. К счастью для водителя, дерево пребывало в спячке, иначе наверняка наложило бы на него проклятие.

— Славное начало, — осклабился Бафф, поигрывая своей клюшкой.

Асид Префлюкс сошел на землю с головной тележки, потратил пару секунд на то, чтобы испепелить взглядом незадачливого водителя номер четыре и обратил взгляд на бабулистов.

Просто страх было видеть, насколько они с Хиллменом похожи — вплоть до вдовьего треугольничка волос на лбу и заостренного как у какого-то адского лепрекона подбородка. Собственно говоря, если бы бабулисты присмотрелись к своим врагам внимательнее, они могли бы заметить, что в отряде у последних имелось несколько их двойников.

— Сыр поведал мне, что вы скажете что-нибудь такое про нас, — возгласил Асид.

— Жаль, Сыр забыл поведать вам что-нибудь про засаду на дороге, а, ребята? — быстро парировал Хиллмен. Его войско поддержало шутку смехом, который по десятибалльной шкале потянул бы в среднем на шесть — от негромкого хихиканья до не очень искреннего хохота. Так себе вышла шуточка — на четверочку, не выше.

— Не смей шутить с Сыром! — возмутился Асид. — Из-за тебя нас всех предадут Ана-Фете.

Бафф сделал легкий замах клюшкой, словно целясь Асиду в лоб.

— Вот из тебя сейчас плавленый сыр получится!

На сей раз рассмеялись громче. На твердую восьмерку.

На щеках у Асида выступили красные пятна.

— Ну давайте, давайте. Издевайтесь над Сыром. Это ведь так просто, да?

— Ну… — неопределенно пробормотал Баки.

— Ага. Так я и знал. Ладно, ребята, давайте уберем этих с дороги и займемся делом.

Паства Асида сгрудилась у него за спиной. Вид они имели угрожающий — настолько, насколько можно иметь, будучи вооруженными предметами, так или иначе связанными с сыром.

— Что это? — поинтересовался Хиллмен, тыча пальцем в деревянное приспособление. — Прочищать канализацию?

— Это поршень для маслобойки! Будто сам не знаешь!

— Откуда мне знать, приятель? Мне сыр делают, прежде чем я его на хлеб положу.

— Богохульник! — взвизгнул Асид, и все его воинство откликнулось на это возмущенным воплем.

— Нет, вы только послушайте этот зудеж, — не выдержал Бафф. — Ну правда же, зудеж.

— Чего?

— Ничего, Хиллмен. Ну почему, почему ты не разрешаешь мне убрать этих нытиков? Их всего восемь осталось.

— Не время еще, Бафф. Может, наши друзья не намерены драться. Может, они приехали вернуть нам Жан-Клода.

— Вовсе нет! — выкрикнул Асид, и тут же запал его иссяк. — Если честно, его у нас больше нет. Его тренеры захватили и потащили, наверное, в свою деревню на пляже.

— Мы видели. Выходит, вы оставили одного из истинно верующих в лапах врага?

Асид сложил указательные и большие пальцы треугольником и коснулся этой фигурой лба.

— Служение Сыру требует жертв, — произнес он.

Остальные повторили его жест.

— Во имя Сыра, — выдохнули они в унисон с лицами, столь серьезными, что их можно было бы продать рекламному агентству в качестве картинки для кампании по раскрутке «Хлоп-По-Мозгам, антидепрессанта для всей семьи».

Хиллмен со товарищи сразу же состроили соответствующие рожи и расхохотались так, что двое даже пукнули, не удержавшись.

— Во имя сыра, — прохрипел Хиллмен. — А я-то думал, дальше сбрендить уже некуда.

Асид вздохнул.

— Значит, вы не готовы встать в наши ряды?

— Нет. Не готовы. Почему бы вам не присоединиться к нам, Префлюкс? Варите себе свой сыр на здоровье, только без крайностей. У нас же одна беда на всех. А вместе мы уж как-нибудь перехитрим эту прислугу.

— Нет. Все должны преклоняться перед Сыром.

— Во имя Сыра, — повторили остальные.

Теперь настала очередь Хиллмена вздыхать.

— Раз так, полагаю, нам придется сражаться.

— Другого пути нет. Только по лицу не бить.

— Конечно, нет. Мы что, звери? И по яйцам тоже.

— Нам вообще запрещено касаться гениталий неверующих, если на руках нет перчаток из сыра, а их делать мы еще не научились.

— Значит, по лицу и яйцам не бить.

Баффа словно невидима рука удерживала от того, чтобы немедленно броситься на врага.

— Ну же, давайте начинать.

— Еще одно, — сказал Асид. — Я и паства моя будем биться, убрав рабочую — ту, которой мы сыр варим — руку в карман. Поэтому, по правилам честного поединка…