стал бы тогда бежать и беспокоиться об этой лицемерке Айре и остался бы в убежище с семьей. Тогда Зара до сих пор была бы жива!
Я смотрю на сияющую девушку, и она кажется мне до боли знакомой. Кто же она? Почему приходит в мои сны?
И тут вдруг она мне говорит:
— Ты встретишься с Зарой! Она вернется, я обещаю…
От изумления я буквально перестаю дышать, а потом стремительно выскальзываю из сна.
Открываю веки и понимаю, что лежу в плотном сосуде с прозрачной крышкой — восстанавливающая камера! Я… очнулся!
* * *
Личные покои Арраэха
Мия вошла после объявления о своем прибытии и чинно поклонилась, не поднимая глаз, однако, когда позволила себе поднять взгляд, то изумленно замерла.
Ее супруг только что вышел из комнаты для омовений и сейчас стоял перед ней в одном только полотенце на узких бедрах. Длинные и все еще влажные волосы шлейфом спускались ему до пояса, а на мускулистом торсе поблескивали капельки воды.
— Проходи, — рассеянно проговорил Арраэх, указывая супруге на большое кресло в углу. — Я сейчас приведу себя в порядок…
И отвернулся, направившись ко встроенному в стену вместилищу его повседневных одежд.
Смотря на его плавную поступь и голые ступни, Мия поняла, что Арраэх определенно изменился.
Как ни странно, но это вызвало острый укол ревности, потому что снова доказывало: Арраэх поступился некоторыми чертами своего характера и стал более лояльным, более простым…
В прошлом он даже ей не позволял видеть его полуголым. И одевался он в основном с помощью личного слуги.
Если бы с ним не прилетела женщина, Мия, возможно, даже порадовалась бы переменам, произошедшим с супругом, но сейчас во всем этом она видела только одно: он стал таким из-за НЕЁ!
Пока Арраэх доставал из шкафа неизменно белую тунику и набрасывал ее на могучие плечи, Мия кусала нижнюю губу и едва удерживала на себе скрывающие ментальные щиты.
Они не виделись так долго, а он даже не взглянул на нее толком! Она для него не важнее мебели!!!
Когда Арраэх привел себя в порядок и принялся расчёсывать волосы, зоннёнка вежливо испросила разрешения помочь ему. Он согласился и уселся на кровать, а Мия стала позади и начала аккуратно проводить щеткой по его золотым густым локонам. Ее руки дрожали, но она собрала все свои силы и спокойным мягким голосом произнесла:
— Я слышала, что вы прилетели с гостьей, господин…
Арраэх несколько мгновений молчал, тоже скрывая все свои чувства под щитами, а потом приглушенно ответил:
— Да, я познакомлю тебя с этой девушкой. Ты даже удивишься…
Мия вспыхнула. Гневом.
«Еще как удивлюсь!!! — завопила она мысленно, ужасно боясь выдать свое истинное состояние. — Это будет просто феерично — познакомиться со своей соперницей!!!».
Как же она ненавидела ее уже прямо сейчас!!!
Но виду не подавала.
Закончив заплетать волосы мужа в толстую крепкую косу, Мия отступила в сторону и с кротостью произнесла:
— Все отчеты о ведения хозяйства ожидают вас в вашем кабинете…
— Спасибо, Мия… — ответил Арраэх и снова на нее даже не посмотрел. Словно не жена к нему пришла, которую он не видел месяцами, а министр экономики!!!
Мия поклонилась и медленно пошла к выходу. Сказать ей больше было нечего. Арраэху, видимо, тоже…
Когда она исчезла за дверью, он даже не посмотрел ей вслед…
Остановившись посреди коридора, зоннёнка пошатнулась и схватилась за горло. Её душили слезы обиды и разгорающейся ненависти.
Ненависти к собственному мужу.
Нет, не только за любовницу, которую он так открыто привез. Это было просто последней каплей. На самом деле комок гнева и боли рос внутри нее очень-очень давно. С их свадьбы, на которую Арраэх согласился только ради традиций. С их первой брачной ночи, когда он не сказал ей ни слова и даже не подарил улыбки. Да, он был осторожен и не причинил ей боли, но это было как-то… механически, словно по регламенту!
А потом они общались, словно партнеры по бизнесу. Никаких спонтанных поцелуев или ласковых слов…
И Мия почувствовала, что уже больше не может, поэтому, когда чужие руки вдруг увлекли ее в телепортацию, она даже не воспротивилась им.
Очнувшись, она увидела себя в чужих покоях, а перед ней стояла… Айра Симмалин.
— Госпожа, — начала та, поклонившись, — простите, что взяла на себя вольность перенести вас сюда, просто… вы плакали прямо в коридоре, а к вам приближались слуги, поэтому…
Мия жестом остановила поток любезных излияний и смущенно потупила глаза.
Она даже не заметила, что расплакалась!
Айра аккуратно усадила свою госпожу в кресло, а сама присела рядом прямо на пол, чтобы держать Мию за руку.
— Простите болтливость моей служанки, госпожа… — начала Айра елейным голосом. — Она поспешила все разболтать Агаре, но… это все еще неподтвержденная информация. Впрочем, скорее всего, все это правда…
— Хватит… — прервала ее Мия, высвобождая свою руку из ее захвата. — Я не хочу об этом говорить. И тебе запрещаю распространяться!
Мия строго посмотрела на девушку, а та лишь покорно кивнула. Однако Айра вдруг встрепенулась и подтянулась ближе.
— Госпожа, разрешите мне сейчас сказать вам нечто, что… может вас немного смутить, однако, возможно, и помочь тоже…
Мия не очень хотела выслушивать обычное непримечательное расшаркивание, но все-таки кивнула.
Глаза Айры хитро блеснули.
— То, что я вам скажу, не знает ни одна душа на свете, но вам я открою один свой секрет. Вы знаете, что жизнь с мужем у меня не сложилась с первого же дня. Он был постоянно в отлетах, а меня вообще не замечал, — Мия непроизвольно выдохнула, подтверждая догадки Айры о своем состоянии. — Всем известно, что иногда зоннёны умирают от тоски: они теряют слишком много энергии, слабеют и даже переходят в эфирную форму, чтобы в конце концов исчезнуть насовсем. Я была в подобном состоянии, из месяца в месяц тоскливо влача свое одинокое существование. Я ждала мужа и надеялась на его милость, но он ожесточался и все больше отдалялся от меня. Потом начались измены, простите, что я об этом говорю… — Айра фальшиво потупила взгляд, словно искренне смущаясь, — но я должна сказать вам все, как есть, без утайки. Однажды ко мне прилетел мой двоюродный кузен, которого я знала еще с детства. Он сказал, что узнал о моей печали и решил навестить сестру. Вы знаете… — она замолчала на мгновение, закусывая нижнюю губу, — он потом признался мне в любви, говоря, что всегда мечтал жениться на мне, но родственные связи, хоть они и не были слишком близкими, помешали ему
