Нашлось на схеме место и для обозначений, которых Рик не видел уже очень давно. На карте виднелись крылышки, украшенные черепом и мечом. «Десантные части Протектората на высадке», так они расшифровывались на большинстве тактических планшетов обитаемой Галактики… Да, этих отметок было немного — два на луне, пять на Копыте, и еще три в поясе астероидов, но в душе капитана шевельнулось давно забытое, и старательно вытравленное годами в космосе, на Периферии. Чувство гордости. За тех, кто носит эмблему десанта на броне, и несгибаемый дух войны — в своем сердце…
Шансов не было ни у десанта, ни у Братства. Штурмовые группы на поверхности пираты перемелют в любом случае, а в космосе… Десантникам просто было некуда возвращаться — их корабли-носители были уничтожены в самом начале бойни, едва успев сбросить транспорты.
Но и пиратам тоже было не устоять против смертоносной и безразличной силы Предтеч, как бы они не старались. Возможно, случись нападение спустя год, или полтора, они бы и отбились. А сейчас не хватало огневой мощи, и, судя по возросшему вдвое времени между залпами — собственно, боеприпасов.
«Либо пиратов уничтожат, и нас с ними заодно… Либо случится чудо, на которые так щедр Дух Бездны, будь он проклят» — невесело подумал Ричард, нащупывая под сидением кресла пакет с НЗ. Где-то там были сигары из дерьмового эрзац-табака…
Звон сигнала входящего соединения заставил его разогнуться и зашипеть от боли в мышцах спины.
— Соедини, — каркнул Рик искину.
Тот дал сигнал мгновенно, без комментариев и обычной придури.
На экране сквозь поблекшую тактическую схему проявилась картинка с капитанского мостика «Нагльфара». Мостик недавно переоборудовали, заменив капитанское кресло на здоровенный прозрачный саркофаг, щедро украшенный золотом и драгоценными камнями. Внутри плескалась янтарная жидкость регенеративного коктейля, сквозь которую была различима обнаженная фигура мужчины, густо поросшего жестким рыжим волосом. У него не хватало правой руки почти до плеча, и на теле виднелись свежие шрамы и швы, а в крупные кровеносные сосуды врастали прозрачные извивающиеся трубки…
«Бездна, мать ее душу! Они запихали его в регенератор прямо на посту!» — Ричард бы отвесил челюсть в удивлении, если бы она так не болела, — «Эрик сошел с ума, и заразил своим сумасшествием весь свой экипаж…»
— Приветствую, друг! — раскатилось в аудиопроекторах, — Я бы, конечно, предпочел разговаривать с тобой, держа в одной руке рог с медом, а другой обнимая прекрасную светловолосую девственницу, но, видишь ли, у меня теперь на одну руку меньше… Да и со всем остальным тоже непорядок.
— Эрик, дубина ты рыжая! — Рик проглотил вставший в горле комок. — Ты в порядке?
— Буду. Недели через две… — Эрик хмыкнул. — Мне, кажется, не светит умереть нормально, как настоящему викингу — в бою, над трупами врагов…
— Если можно не умирать, то лучше не умирать. — Ответил ему Ричард, — особенно, если при том все враги сдохнут.
— Это ты так считаешь, брат. Но я не за тем с тобой связался, чтобы обсуждать тут философию и этику, чтоб их разорвало. Сейчас «Нагльфар» идет к точке, откуда можно будет совершить прыжок в настоящее время и пространство. Мы сбросим «Астарту» в паре астрономических единиц, и вернемся обратно. Дальше ты уж сам как-нибудь…
— Но как же Братство? Ваши базы и население на Копыте Дьявола, их же нужно спасти!
— Не беспокойся за нас, — Эрик шевельнулся в баке, — мы выстоим в любом случае. Свободу не убить. И «ромка» мне поможет…
У Ричарда было свое мнение по этому поводу — свободу, может, убить и невозможно, но вот ее носителей — запросто. А без пиратов, как ни странно, галактика превратилась бы в наискучнейшее место. Спокойное, да — но и закостеневшее. Равновесие нарушалось…
— Хорошо, брат. Я понял, — капитан взглянул на тактическую схему, — сколько осталось до точки перехода?
— Триста стандартных минут. У «Нагльфара» хорошие двигатели… — голос Эрика стал безымоциональным и далеким, — оставайся на посту, я свяжусь с тобой, когда нужно будет стартовать.
За прошедшие полчаса Рик успел выкурить три сигары из пилотского НЗ (редкостно пакостные), пятьдесят раз проверить состояние Анны через сервер операционной (стабильно критическое, Гай принял решение вмешаться в ход операции — автохирург не справился), и вконец известись, дойдя почти до истерики. Больше всего его раздражало то, что от него сейчас ничего не зависело. Корабль был в доке, Анна — при смерти, сражение — почти проиграно. И ничего, совсем ничего нельзя было сделать… Чтобы хоть как-то изменить ход событий.
Звонок входящего сигнала, исполнивший увертюру к «Полету Валькирий» древнего земного композитора, показался ему избавлением от мучений.
Экран раскрылся в режиме конференции. Рядом с лицом Эрика, слегка искаженным регенерационным баком, появился Патрик. Хетцер выглядел помятым, изображение периодически покрывалось сеткой помех и постоянно теряло цветность и объем, но это нисколько не умаляло радости Рика. Старик был жив, а, значит, дела были не так уж и плохи.
Впрочем, и не хороши тоже.
— Патрик, Ричард. Связь установлена, — проговорил синтезированный голос Эрика. — Какие известия, Учитель?
— Дети мои, ситуация ухудшается с каждой минутой, — Хетцер не тратил время на словоизлияния, перейдя к сути. На крупном экране было видно, что его лицо покрыто крупными каплями пота. — Вы не успеете добраться до точки перехода, а мы… Боюсь, нам приходит конец. Заряды заканчиваются. Мы подрываем обогатительные заводы и катапультируем в провалы разогнанные реакторы на ядерном топливе, но это не выход.
— Вас понял, разворачиваю «Амальтею», — загадочно ответил Эрик, взбаламутив янтарный раствор, — Ричард, готовься к расстыковке, курсовые данные у твоего искина есть.
— Но я не смогу поддерживать необходимое для перехода ускорение, — просматривая навигационные ссылки, отметил Рик. — Двигатели не вытянут.
— Сбрось трюмы, нахер, — посоветовал Эрик, булькнув, — у тебя там ничего ценного нет. По крайней мере, не ценнее жизни.
Хетцер проговорил, с трудом пробиваясь сквозь усилившиеся помехи:
— Что бы вы не делали, делайте это быстрее…
Хруст рассыпающегося вокруг «Астарты» дока неприятно напомнил Ричарду его крушение на допотопном самолете в дебрях марсианских джунглей, и он лязгнул зубами от внезапного сбоя в гравитационной решетке корабля. Из динамиков донесся протестующий писк медицинских датчиков и виртуозный мат в два голоса. Солировал Кацман, но и Гай не оставался в тени, добавляя смысловых оттенков в многоэтажную конструкцию…
