- Если и “Соломоны” откажут?
- Паладины автоматически уничтожают всё, что достигнет лунной орбиты без соответствующего допуска. Вандерхорст хихикнул. - Круто будет, если это случится с дружественным кораблем пришельцев.
- Что, если все три системы откажут?
Вандерхорст пожал плечами.
- Можете молиться. Гак ведь поступали в прежние дни?
- Вы верите в молитву?
- В подобной ситуации я бы начал молиться независимо от того, верую или нет.
- Допустим, авария другого рода, с самим кораблём?
- Тогда я отправился бы в самое длительное путешествие в истории человечества.
Далтон кивнула.
- И что, если повреждён римраннер Вандерхорст?
- К чему вы клоните, сенатор?
- Предположим, что римраннер пробуждается по тревоге и ломается в стрессовой ситуации. Какой ущерб он может нанести? Может он сменить курс или передать ложную информацию?
- Римраннеры не ломаются.
- Техника - может. Отказывают как основные, так и вспомогательные системы. И с людьми такое случается, причём много чаще, чем нам хотелось бы. Что в таком случае может натворить римраннер? Я должна это знать. Мне необходимо принять решение и дать рекомендации. - Вандерхорст молчал, и она продолжала: - Знаете ли вы, что во время вашего последнего полёта двое вернувшихся римраннеров совершили тяжкие преступления, а одна из них пыталась покончить с собой? Люди слышали об этом и потому боятся вас.
- Пусть они побывают в нашей шкуре.
- Будьте откровенны, капитан. Вы презираете человечество, но раз за разом рискуете своей жизнью ради его безопасности. - Далтон жестом отмела все возражения. - И не говорите, что делаете это ради денег. Вы и так один из богатейших людей в мире.
- Я иду на это ради Земли. Это прекрасная планета и я хочу, чтобы она оставалась таковой, пока человечество катится к вымиранию.
- Шансов на это заметно меньше, чем несколько поколений назад. Жизнь улучшилась.
- Я что-то не заметил. С каждым разом всё больше разочаровываюсь. Успокаиваю себя, мол, ещё один полёт, и всё переменится к лучшему. Но всё остаётся как раньше.
- Остальные чувствуют в точности то же самое. Каждый римраннер говорил о любви к планете и презрении к людям, населяющим её.
- Это и делает нас хорошими римраннерами. Нас выбирали не за горячие сердца. Какое значение имеют наши чувства?
- Имеют, и большое. Образуется пропасть между защитником и теми, кого он защищает.
- Так было всегда, сенатор. И во времена моего отца, а может и ещё раньше.
Они сидели, окутанные темнотой и тишиной. Далтон молчала. Тогда Вандерхорст поднялся и сказал:
- Заходите. Легче разговаривать, когда видишь друг друга.
Стук их шагов по деревянному настилу гулко звучал в тишине. Вандерхорст вошёл в дом, включил свет и кивком предложил Далтон сесть.
- Расскажите мне об остальных.
- Я полагала, вы знаете их лучше.
Вандерхорст покачал головой.
- Мы не общаемся, даже с себе подобными. Это не в наших правилах. Я знал только одного римраннера. Мойра проходила подготовку вместе со мной. Мы планировали выйти из игры после трёх полётов и наслаждаться заработанным богатством. Она бросила ВОП и меня после первого же возвращения. Если Мойра ещё жива, ей должно быть уже сто два, а мне - тридцать четыре или сто пять - по другой системе отсчёта. Не очень-то стандартная пара.
- Римраннеры вообще не вписываются в стандарты. Потому-то людям с ними так сложно.
- Обычный человек не выдержит и десяти дней на патрульном корабле. Но это не означает, что те, кто могут - уроды.
- Я не говорила, что вы и подобные вам - уроды, Вандерхорст. Римраннеры настолько необычны, что пугают людей. Вот вы, например - родились во время смуты, ваш отец - ветеран войны, которую осудили многие американцы. Осиротели в семь лет и сменили около дюжины приёмных родителей. Из-за своей работы вы превратились в человека, лишённого корней. Исключая немногих римраннеров все, кто родился в одно время с вами, умерли.
- Всё верно. Ну и что?
- Вы - воплощение двух кошмаров прошлого: насилия и отчуждённости. Все наши социологи считают их типичными болезнями двадцатого века и предупреждают, что выжили мы только потому, что избавились от этих недугов.
- Вы от них не избавились. Вы лишь научились скрывать их.
- Возможно, вам так кажется, но случаи насилия теперь крайне редки, а отчуждение практически не встречается. И только римраннеры - люди, в которых мы нуждаемся, люди, которым мы доверили нашу передовую линию защиты - воплощение этих страшных болезней.
- Почему бы вам просто не устроить для нас карантин? Посылать наверх, но вниз не пускать.
- Такое предложение рассматривалось.
- Впервые слышу. Расскажите подробнее.
- Конфиденциально, капитан. Надеюсь, это ясно? Абсолютно конфиденциально.
- Понятно.
- Три года назад, специальная комиссия рекомендовала перенести базы римраннеров на “Луну-IV” и объединить с комплексами “Соломонов” и “Паладинов”. Для римраннеров должна была быть выстроена отдельная колония.
- Проклятые неблагодарные ублюдки, - сказал Вандерхорст, поднявшись с места.
- Предложение было категорически отвергнуто и никогда более не выдвигалось. Я упомянула о нём, чтобы вы поняли, какой страх вызываете в некоторых умах.
- Некоторых умах. Отродье сукиных детей, плевавших в моего отца, вернувшегося с войны, от которой они отвертелись, - Вандерхорст уселся обратно в кресло. Он бессмысленно уставился в пространство перед собой, тяжело дыша. - Думаю, вам лучше уйти, - сказал он.
- Я не была согласна с тем предложением, голосовала против. И сделаю это снова, если понадобится.
- Я завершу следующий виток в 2107 году. Вам будет за восемьдесят. Возможно, вы уже умрёте. Кто знает, как всё тогда обернётся?
- Вы можете остаться и работать на программу.
- В окружении лоби, считающих меня чокнутым? Увольте, сенатор, я лучше полечу.
- Жаль, - сказала Далтон. Она поднялась и ушла.
Несколькими минутами позже Вандерхорст пробормотал:
- И на том спасибо.
Он с усилием поднялся и налил себе выпить.
В начале второго, с бутылкой в руке, он добрался до коммуникатора и набрал личный код Корри и Джеммы. Прозвучала нежная трель, и через некоторое время на экране появилась сонная Джемма.
- Ван! С тобой всё в порядке?
- Вы сообщили Далтон. Делаете вид, что оставили нас в покое, а на самом деле следите за мной так, что от вас никуда не денешься.
- Скажи, где ты находишься, Ван. Мы поможем тебе.
- Не желаю вашей помощи. Не желаю иметь дела ни с кем из вашей шайки.
В голосе Джеммы зазвучала некоторая настойчивость.
- Ван, сообщи, где ты находишься. Мы вместе во всём разберёмся. Так будет лучше. Доверься нам, Ван.
