— Значит. ничего необычного не было?
— Ну, если это посчитать за такой случай, то, пожалуй, было!
— Вы записали на планшет?
— Конечно, как и сказано в инструкции. Вот, послушайте! — Бионг включила аппарат. на воспроизводство в режиме голограммы. Над корпусом планшета появилась фигура парня, который вместе с сестрой только вчера стал учится в этой школе. Директриса с удивлением послушала стихи, а затем и песню.
— Он что, и вправду знает эти древние вирши и песни?
— Как ни странно, но да! Причём он декламировал по памяти. Когда он успел это выучить, ума не приложу! Ведь ему только шестнадцать лет!
— Подождите, я посмотрю, что на него и его сестру есть в документах. Так, родились на Земле, детсад, младшая школа… Никакой тяги к литературе отмечено не было. Вот тут пометка преподавателя, что Сай Магнум не любит читать и писать. Странно…. Так, вот. Несколько дней назад вся семья попала в аварию. Выжили только младшие Магнумы. После этого они получили в наследство космический бот, и переехали к нам на станцию. Здесь находятся третьи сутки. У них все тесты сданы на 50–60 баллов, и нигде не отмечена тяга не то что, к литературе Тёмных времён, но и современную литературу они не знали в должной мере. Ладно… Постойте! Вот заключение врача после лечения Сая: «Возможна амнезия или проявление скрытых способностей, например, появление генетической памяти предков. Но эти явления быстро пройдут».
— Значит от удара у него могли в памяти всплыть знания какого-либо предка? Я правильно поняла то, что вы сейчас прочитали?
— Да. Давайте так. вы будете записывать всё, что он будет говорить на вашем уроке. Кстати, вы ведь и музыку у нас будете преподавать?
— Да, это записано в контракте.
— Тогда и песни запишите, если он их будет петь.
— Хорошо! А зачем это надо?
— Существуют межшкольные состязания по разным предметам. Если наши ребята займут одно из трёх призовых мест, то мы можем рассчитывать на прибавку зарплаты. У нас сейчас третий ранг, а можем перейти на четвёртый в случае победы на одном из межшкольных конкурсов.
— Хорошо! Я попытаюсь выполнить всё, о чём мы сейчас говорили.
Глава 2
Экипаж и бартер
Я проснулся утром ранним…. Хотя, какое утро в космосе? Ну, по станционному времени было 5.06. Потянулся, вылез из-под одеяла. Прохладно, однако! Позёвывая, направился в санузел моей каюты. Душ работал отлично, да и сушилка не подвела — через пятнадцать минут, свежий, как огурчик, нарядился в свой комбинезон, уже почищенный и услужливо поднесённый домашним роботом. Их у нас на корабле аж четыре штуки. Вышел из своей каюты, напевая:
— Я проснулся утром ранним….
— Ты что сейчас спел? — Из каюты сестры высунулся любопытный нос, полузакрытые глаза на её мордашке чётко показывали, что Лика пока ещё полностью не проснулась, а всклокоченные волосы дали понять: сестра только что встала и ещё не успела заняться мыльно — рыльными упражнениями. Её тело было обёрнуто в одеяло. Но даже на этом ещё заспанном лице проглядывалось любопытство.
— Да, ничего особенного, песня на ум пришла.
— Спой! — Глаза сестры распахнулись, и она уставилась на меня просящим взором. Ладно. Раз публика просит — споём [2].
Выслушав эти вирши с круглыми от удивления глазами, сестра озадаченно спросила:
— А про что эта песня?
— Про пламенную и страстную любовь, перед которой бессильны все тёмные силы Вселенной! — Резюмировал я своё выступление. А потом посмотрел на стоящую с открытым ртом Лику и рассмеялся:
— Давай, сеструха, голова — два уха, быстрее мойся, одевайся, и бегом в рубку. Кушать будем!
Лика вышла из ступора, и дверь её каюты захлопнулась. Прошёл в рубку, потыкал в меню пищевого синтезатора, нашёл по рисунку что-то похожее на пиццу, заказал. Запах довольно приятный, да и кусок огромный. Из стены выдвинулась плоская поверхность, служащая столом. Пока я минут пятнадцать поглощал довольно вкусную пиццу, сестры не было видно. Кончил, есть, бросил одноразовые столовые приборы в утилизатор и сел в ложемент. Появилась родственница, уже умытая, сияющая белой кожей лица. Волосы она прибрала в косу (тут был автомат, который может делать простые причёски и стричь), надела комбинезон голубого цвета — он ей очень подходит. Лика стала, есть какое-то рагу, а я сидел и думал:
«Пора записываться на школьную гонку. Сегодня, после уроков, придут, по крайней мере, два кандидата в наш экипаж. Посмотрим, может, что-нибудь придумаем с ремонтом. Тяжело без денег в будущем, хотя и в прошлом они у меня не очень то и водились…».
Сестра кончила завтракать и уселась напротив меня. Она сняла с пояса свой планшет и включила его:
— Так, сегодня у нас полоса препятствий, история, музыка. Завтра и послезавтра дни отдыха.
— Хорошо! Если сегодня к Ёжику придёт в гости Ёлка, а ко мне, Гонщику, таинственный Тарон, то сможем на следующей неделе дать заявку на участие в гонках.
— Ёлка обещала привести какую-то девочку. Она сказала, что эта Зелка, так она её назвала, может сильно помочь с ремонтом.
— Но денег у нас нет!
— Нет. Ёлка потому и притащит эту подругу, что через Зелку мы сможем получить нужные нам детали и оборудование без копейки денег!
— Но так не бывает!
— Не знаю, посмотрим. С этой Зелкой большинство ребят не хочет дружить, у неё отец имеет низкий КИ, и работает на Луне.
— Это глупо! Может у неё самой этот КИ будет высоким, ведь никто точно не знает.
Сестра ничего не ответила. Мы вышли из ангара, искин с корабля заблокировал двери. В школу добрались за полчаса до начала физкультуры. Потом два часа, до 9.00 по станционному времени физрук заставлял нас бегать по брёвнам, подтягиваться на турнике, отжиматься от пола…
После окончания физподготовки, похожий на облегчённый курс молодого бойца из моего времени, все выстроились в небольшую очередь перед душевыми кабинами. Следующей была история. Её вёл высокий, сухопарый мужчина с кожей бронзового цвета. Он описал появление группы ПЕРВЫХ, назвал года их деятельности. Затем стал рассказывать о том, каким образам появились в будущем Семён Трофимов и Глафира Синицина около одной из дальних планет в капсуле, сделанной в «Ананербе»…
— Не «Ананербе», а «Аненербе», господин учитель! — Автоматически сказал я. Сбитый с темы преподаватель немного смешался, а потом спросил:
— А ты откуда знаешь? Может, ещё скажешь, что это значит?
Все ученики повернули головы в мою сторону, а сестра подняла на меня удивлённый взгляд.
— «Аненербе» — «наследие предков» в переводе с древнего немецкого языка. Так называлась полумистическая организация нацистов. Она входила отдельным подразделением в СС. Эти «охранные отряды», так расшифровывается эта аббревиатура, считались элитой нацистских войск. Сама «Аненербе» занималась созданием суперсолдат, правда в этом не преуспела, поиском древних знаний — для этого посылала в тридцатые — сороковые годы экспедиции в Тибет, Египет, Южную Америку и другие места. Им удалось сделать несколько экземпляров летательного аппарата под названием «летающая тарелка». Но после поражения нацистов большинство добытых «Аненербе» материалов было уничтожено или попало в руки союзников, сражающихся с нацистами.
— Да, всё верно! — Учитель посмотрел на экран планшета. — Откуда вы всё это узнали, Сай Магнум? Ведь эту тему я хотел затронуть на следующем занятии.
— Интересовался историей Тёмных веков. — Пожал я плечами. — Там ещё много разного, очень интересного, а большинство материалов этого периода просто сгорело в горниле Третьей мировой войны.
— Но то, что ты рассказал, практически нигде не печаталось! — Возмутился историк. — А школьников не пускают в древние архивы.
— Господин учитель, а он и на литературе вчера читал стихи и пел песни того времени. Бионг Аллариель, новая учительница литературы, тоже очень удивилась. — Наябедничала Эллина.
