– Не спорьте, Мария Михайловна, и не сопротивляйтесь. В отеле вы будете проживать за счет администрации астероида. Я имею право вас поселить сюда на таких основаниях. Правда, всего на трое суток. А вот со всем остальным… – Мужчина на миг умолк, неприязненно поджав губы. А потом вдруг спросил: – Когда вы ели в последний раз?
У меня перед глазами встало наше с Пашкой последнее утро вместе. Обычно я по утрам обхожусь чашкой простого растворимого кофе и парой тостов. Но сегодня Пашка, словно предчувствуя беду, нажарил целую гору яичницы с беконом…
– Манюнь, хватит сухарями давиться! Съешь-ка что-то посерьезнее!
Я открыла рот, чтобы возмутиться несправедливым обвинением полезных для здоровья тостов из злаковых грубого помола. Такой хлеб выпекали из настоящей муки, доставляемой с Венеры, и стоил он очень дорого. И это была единственная роскошь, которую я себе позволяла. А Пашка был не справедлив.
Парень, воспользовавшись ситуацией, ловко впихнул в мой открытый рот кусок зажаренного до состояния резины модифицированного белка:
– Вот так, хорошая девочка! Моя любимая девочка!
От неожиданности я проглотила то, что мне положили в рот. Пашка обрадовался и крепко меня поцеловал. На его губах был вкус жареного бекона…
Торопливо проглотив подступающие рыдания, я хрипло прошептала ожидающему ответа законнику:
– Сегодня утром, перед работой.
Мужчина хмыкнул:
– То есть, вы хотели сказать, вчера утром.
Я удивленно подняла глаза. А мне продемонстрировали дисплей зумма: новые сутки начались сорок минут назад. Выходит, я почти сутки ничего не ела.
– Мария Михайловна, я перевел вам на счет небольшую сумму. На что-то роскошное ее не хватит. Но вы вполне можете сносно питаться на эти деньги в общественной столовой. И да, я ввел в вашу адресную базу свой номер зумма. Если будут проблемы – обращайтесь, не стесняйтесь. А с вашим общим счетом я разберусь. Не нравится мне эта история. – Законник мне благожелательно кивнул. – Идите уже, отдыхайте. Вам это необходимо.
Законник был прав. Устала я просто смертельно. Но даже с трудом доплетясь до выделенного мне номера, я не смогла заставить себя лечь отдыхать. Номер был действительно очень скромный, крошечный: встроенная откидная койка на одно место, встроенный стол и откидной же табурет подле него. Едва заметная дверь вела в санузел: компактный биоунитаз, такой же компактный умывальник и волновой душ. В закутке с трудом бы поместились два взрослых человека одновременно. И то, при условии, что оба будут щуплыми и невысокими. Да и сам номер больше походил на коробку. Три шага вдоль, два – в поперек. Вот и все доступное мне пространство.
Приняв душ, я с трудом разобралась в допотопном устройстве койки, сняла упаковку с одноразового белья, прилегла, и… И буквально захлебнулась в слезах. Оказавшись в тишине и одиночестве дешевой казенной коробки для ночлега командированных работяг, я только теперь осознала весь ужас свалившихся на меня проблем. У меня не было денег, не было жилья, не было работы, чтобы все это заработать. И не было даже шанса найти это работу. Нужно быть честной хотя бы с самой собой: с клеймом социально опасной мне не доверят даже погрузку мусора. А это была самая непрестижная работа. Традиционно, отходы жизнедеятельности человека вывозились на переработку на отдаленные астероиды. И погрузкой этих отходов занимались дроиды.
Я не раз и не два за свою сознательную жизнь сожалела о том, что сведения о моей семье утеряны. Сама я не помнила, были ли родственники у моих родителей. Слишком мала была, слишком сильным оказалось пережитое потрясение. А родители если и оставляли какие-либо контакты, то их уничтожил взрыв.
И вот теперь я была совсем одна против всех свалившихся мне на голову проблем. Помочь было некому. Утешить и пожалеть тоже. Да я вообще дожилась: мне на пропитание дает деньги посторонний мужчина. От унизительных воспоминаний на щеки плеснуло жаром, а на глазах вновь выступили слезы.
А ведь еще был Пашка. Которому сейчас еще хуже, чем мне. Он вообще может остаться беспомощным и никому не нужным калекой. Не способным обслужить даже себя. Не то, что заработать средства на жизнь. А значит, деньги на его лечение – моя первоочередная задача.
Я прорыдала несколько часов кряду. Давясь слезами в тишине и одиночестве одноместного дешевого номера и отчаянно жалея себя. Заснуть получилось уже где-то под утро. Когда я наконец выплеснула всю скопившуюся на несправедливость судьбы обиду и окончательно обессилела, свернувшись клубочком на жиденьком казенном матрасе.
Во сне ко мне впервые за все время с момента взрыва пришла мама. Лица ее я не видела. Но была уверена, что вот та теплая ладонь, ласково поглаживающая меня по волосам, принадлежит маме. Только мама может с такой нежностью и заботой прикасаться к своему ребенку. И я снова жалела себя и глотала злые слезы обиды.
Утро для меня началось около полудня с сигнала моего зумма, уведомляющего хозяйку о входящем сообщении. С трудом разлепив опухшие от рыданий глаза, я вчиталась в текст. Сообщение было от администрации астероида. И уведомляло меня о том, что судебное разбирательство по взрыву в жилом помещении, принадлежавшем мне, назначено на завтра. И я обязана на нем присутствовать.
Одновременно с официальным уведомлением в мою голову пришло возможное решение всех моих проблем. Все было просто: мне нужно было завербоваться на работу куда-нибудь на освоение дальних колоний. Только там никого не будет интересовать мое клеймо неблагонадежной. А если хорошенько поторгуюсь, то мне выплатят и аванс, достаточный для оплаты лечения Пашки.
Я горько поджала губы. Увижу ли я его еще хоть раз? Вряд ли парень согласится приехать ко мне в колонию. Условия жизни там в десятки, если не в сотни раз хуже, чем на астероиде. А Пашка его ненавидит люто. Я не обольщалась на этот счет. На освоение колоний обычно принудительно отправляли преступников. Так же туда отправлялись те, у кого терять в этой жизни было уже нечего.
Скорее всего, для меня это будет билет в один конец.
Глава 3
«На… требуется… наличие социальной страховки обязательно. Опыт работы от трех лет. Наличие рекомендаций с прежнего места работы предпочтительно.»
Я устало потерла глаза. Пятый час я перебирала объявления о найме на работу на специальном портале. И ничего. Никогда бы не подумала, насколько сложно найти работу в наше время.
Мне еще не приходилось пользоваться услугами межгалактического портала по поиску работы. Из детского дома я выпустилась уже с полученной профессией и с распределением в технический отдел перерабатывающего предприятия астероида. Меня приняли туда без звука даже с отсутствием опыта работы. Как сирота, пострадавшая в катастрофе, я имела на это право. Вообще, детям, оставшихся после катастрофы без родителей и родственников, грех было пожаловаться: правительство сделало все, чтобы мы выросли, ни в чем не нуждаясь, и при выпуске во взрослую жизнь имели не только профессию, но и место работы и жилье. Пашка, выпустившийся на несколько лет раньше меня трудился в лаборатории того же перерабатывающего предприятия и имел крохотную однокомнатную квартиру.
Неожиданно почему-то вспомнился день собственного выпуска. Когда я, взволнованная, сжимая в потной ладошке ремешок сумочки, впервые вышла за двери детского дома, чтобы уже туда не возвращаться. Неподалеку от входа меня ожидал Пашка.
– Манюня, какая ты!..
Во взволнованном голосе парня звучало неподдельное восхищение. Я сегодня едва ли не впервые после того, как осталась без родителей, удобному комбинезону предпочла легкое платье с широкой летящей юбкой. И глаза Пашки при виде меня загорелись восторгом. В два прыжка он преодолел разделяющее нас расстояние и, не обращая внимания на спешащих по своим делам людей, подхватил меня на руки, кружа:
– Машка, ты – красавица! Вот так чтоб теперь и ходила всегда! Я заработаю кучу денег, и у тебя будут самые лучшие платья во вселенной!
