— Позвольте вывезти из города детей, — без всякого вступления попросила Зара, едва переступив порог.
— Детей? — Рам, и не думая надевать шлем, посмотрел на Зару с кривой усмешкой человека, привыкшего к гнусностям, что так любит подставлять жизнь.
— Что Вам известно о неймодианцах, миссис Зара? — спросил он.
Этот вопрос на мгновение заставил зелтронку замешкаться, а ответ невольно выдал в ней политика, привыкшего смягчать острые углы.
— Они дельцы, любят деньги, крайне осторожны и составляют Торговую Федерацию.
В переводе на обычный язык, неймодианцы славились на всю Галактику жадностью и трусостью.
— Но какое это имеет отношение к детям? — вновь вернулась к цели своего визита леди-мэр.
— Вы ещё не поняли? — Рам показал на окно. — То, что случилось утром — называется «живой щит». Для Слиз… Простите, генерала Нам'йела, Вы, миссис Зара, и все жители города — всего лишь предметы, которыми он может распоряжаться, как заблагорассудится. Так понятно, или Вам подробнее пояснить?
Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.
— Но для вас это не так.
Это был не вопрос, а утверждение и спорить с ним было бы глупо. Даже без эмпатии его действия утром ясно показывали, как мандалорец относится к идее такого «живого щита».
— Но он — мой командир, — напомнил Рам. — В армии есть такая вещь — субординация. Вкратце переводится как «я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак». Потому что командир всегда прав.
Мандалор посмотрел в растерянные глаза зелтронки и понял, что почему-то не может просто отфутболить её просьбу.
— Я сейчас еду в штаб, на совещание. Попробую с генералом поговорить на эту тему, — Костас потянулся за шлемом. — Но ничего обещать не могу, понимаете, миссис Зара?
— Понимаю, — ответила зелтронка и, помедлив, добавила, — Спасибо.
— Рано благодарить, — Рам надел шлем и вышел, оставив Зару одну дожидаться его в кабинете. В то, что нейм согласиться выпустить из города детей, мандалорец не верил ни на минуту — слишком дети хороший товар для шантажа. Но нарушить слово и не попытаться он просто не мог.
Зелтрос. Второй день оккупации
Для Чимбика эвакуация и последующие несколько часов прошли, словно в тумане. Он не помнил, как докладывал Стилету и генералу Тофу о выполнении задачи, не помнил, как и что ел в столовой — да и ел ли вообще, — не помнил, о чём говорил в ангаре со Схемой. Перед его глазами стояла одна и та же картина — синий пластмассовый звездолёт, точно такой же, с каким обожала играть Дана, заляпанный алой, сверкающей на утреннем солнце кровью. Не успел… Он не успел спасти этих несчастных, и их гибель лежит теперь на его, стафф-сержанта КС-355085 Чимбика, совести. И, что было хуже всего — сержант чувствовал, что больше не сможет даже посмотреть в глаза Талике. Тот мёртвый ребёнок — сколько ему было? Вряд ли старше Тилоса. А ведь выскочи Чимбик из окопа чуть раньше — штурмовики могли бы успеть разглядеть огни, и ничего этого бы не случилось. Ничего…
Вечером, сидя на койке в кубрике, Чимбик чистил оружие, двигаясь, словно автомат — бездумно и размеренно, действуя по заранее заложенной программе и даже не глядя на свои руки, совершавшие ставшие привычными за годы движения. В реальность его вернул щелчок вставленной в гнездо батареи.
Опустив глаза, клон понял, что рассматривает свой пистолет — Ди-Си-семнадцать, грубый и надёжный, как молоток. Чимбик смотрел на него, словно видел впервые, рассматривая риски на щечках рукояти, царапины и потёртости на корпусе, вытертую до белизны кнопку защёлки батареи, а потом повернул пистолет к себе и заглянул в ствол.
Ему показалось, что верное оружие подмигнуло, будто говоря — нажми на спуск, парень! Нажми, и всё закончится! И не будет больше этого горького, всепожирающего чувства вины и бесполезности! Одно движение пальцем, ага? Ты ведь уже делал так тысячи раз — сначала в учебном классе, затем — на стрельбище, потом — уже на настоящей войне. Нажми!
— Брат, — услышал сержант неестественно тихий голос Блайза. Тот сидел на койке, подавшись вперёд, и напряжённо смотрел на Чимбика.
— Не глупи, — Блайз протянул руку. — Отдай пистолет, пожалуйста.
Чимбик огляделся, тут же заметив Щелкунчика и Квикега, напряжённо замерших рядом, готовых в любой миг на него кинуться, и понял, что его мысли для них не были тайной
— Вы чего, парни? — с наигранной бодростью спросил сержант и перекинул оружие Блайзу. Раздался тройной вздох облегчения, а потом Блайз вскочил и влепил Чимбику затрещину, от которой сержант слетел с койки и растянулся на полу.
— Никогда, слышишь? Никогда больше даже не думай об этом! — заорал Блайз, швыряя пистолет обратно на койку. — Придурок хренов! Ты что, считаешь, что это ты виноват в том, что там случилось? Да ни хрена подобного! Мы сделали всё что могли, понятно?
Чимбик сидел на полу, мотая головой, чтобы прогнать из ушей звон после братской оплеухи. Щелкунчик присел рядом, обняв сержанта за плечи, а Квикег, кинув быстрый взгляд на Блайза, незаметно покинул кубрик. Несколько минут спустя он уже говорил с Тофу.
Столица Зелтроса
Командный пункт республиканцев гудел, обсуждая сложившуюся ситуацию. Сепаратисты смогли высадить крупную наземную группировку и закрепиться на плацдарме, используя в качестве прикрытия население захваченного города, что напрочь исключало как обычную бомбардировку, так и удар с орбиты. Наземная же операция исключалась ввиду крайней малочисленности войск, позволявшей лишь вести оборонительные бои.
Наличие же укрепленного плацдарма и ещё довольно мощной флотской группировки, периодически «пробующей на зуб» эскадру Республки, позволяло сепаратистам получать подкрепления, но лишь в том случае, если удастся оттянуть корабли республиканцев от планеты. В свою очередь, ВАР, чтобы получить перевес, нужно было вытурить из системы корабли КНС, чего пока не могла сделать ни одна из группировок. Таким образом, в космосе сложилось временное равновесие, играющее на пользу КНС, закрепляющимся на захваченных территориях и потихоньку готовящих войска к выступлению.
Где-то посреди обсуждения тихо, без свиты и фанфар, в штаб пожаловал лично король Дариус, вызвав невольную волну тихого раздражения республиканцев. Если к «военным советникам» они успели привыкнуть, благо те особенно не мешались, занимаясь преимущественно консультациями, связанными с особенностями местности и устройства тех или иных объектов, визит коронованной особы предвещал бестолковую и кипучую деятельность, призванную поднять репутацию монарха в глазах народа.
