Йон Колфер - А вот еще...

Ага! Нашел! Есть только одно слово, способное передать душу и меня, и этого потрясающего судна. Удачная характеристика, популярная равно как среди старых ворчунов, так и среди юной поросли.

Крутой.

Все собрались на мостике наблюдать за спуском к новенькой с иголочки голубой планете.

Форд сделал шаг к выпуклой стене, и она разом стала прозрачной.

— Я хотел, чтобы она так сделала, — с ухмылкой сообщил он. — Я только подумал, и корабль послушался.

Вид открывался потрясающий; даже Гавбеггер оторвал на мгновение взгляд от профиля Триллиан, чтобы полюбоваться бликами золотого света на гребнях волн.

— Это… красиво, — произнес он тоном досрочно освобожденного из заключения, которому после двадцати лет отсутствия вернули вкусовые рецепторы. — Да. Красиво.

Триллиан обвила руками его бицепс.

— Красиво? Это потрясающе, сказочно. Я-то думала, вы не испытываете недостатка в эпитетах.

— Только не в добрых, — с улыбкой признался Гавбеггер. — Видите ли, на продолжении некоторого времени я ими вообще не пользовался — а все благодаря этим неблагодарным смертным. Последнее к присутствующим не относится.

Проходившая мимо Рэндом случайно задела Гавбеггера локтем.

— К большей части присутствующих здесь не относится, — уточнил он.

Рэндом мило улыбнулась:

— Я только хотела сказать, мистер Гавбеггер, что искренне надеюсь, что вы сегодня умрете. Как вам и хотелось.

— Рэндом! — потрясенно воскликнула Триллиан. — Что за гадости ты говоришь! И потом, этого не случится. Зафод Библброкс в жизни еще не исполнил ни одной своей угрозы, не говоря уж об обещаниях.

Гавбеггер улыбнулся ей.

— Не беспокойтесь. Это же темное пространство. Оно усиливает человеческие эмоции; люди говорят совсем не то, что имели в виду. Она успокоится.

— Я бы на это не слишком рассчитывала, — насупилась Рэндом.

Но Триллиан ее не слушала. Оно усиливает человеческие эмоции, думала она. Люди говорят совсем не то, что имели в виду.

— Боже мой, — произнес вдруг компьютер тоном школьницы-фанатки. — Это же Тор. На том краю острова. Я запеленговал Тора. Глазам своим не верю. Вот интересно, он меня еще помнит?

Гавбеггер нахмурил брови.

— Ты уверен?

— Конечно, уверен, балда. С моей памятью на лица ошибка исключена.

— Ладно, хватит лыбиться. Просто посади нас на поверхность.

— Куда? Рядом с Богом-Громовержцем?

Гавбеггер отвернулся от Триллиан.

— Нет. Сажай прямо здесь. Мне нужно еще поразмыслить немного.

Отлично, подумала Триллиан. Мне тоже нужно время поразмышлять.

Отлично, подумала Рэндом. Мне еще должны доставить специальный заказ.

Конг

— Зафод Библброкс, — произнес Хиллмен так, словно само это имя было грязным ругательством (что, впрочем, соответствует истине на довольно многих планетах). — Зафод, мать вашу, Библброкс.

Зафод развалился в шезлонге на главной площади, скинул башмаки и закатал все три рукава.

— Что это ты заладил, Хиллмен. Можно подумать, я несчастье какое-то, а не решение всех твоих проблем.

— Решение каких проблем?

— А какие у тебя проблемы? — тем же тоном поинтересовался Зафод.

Хиллмен как раз барабанил пальцами по столу в надежде, что официантка это заметит и примет его заказ. Услышав вопрос, он застыл, не выбив дроби до конца.

— Ну, для начала у нас нет официанток. Они все сбежали в поселок на пляже с нашими физкультурниками. И все бухло тоже с собой забрали.

Зафод потянулся за своими башмаками.

— Приятно было поболтать с тобой, Хиллмен. Не покажешь ли ты мне, кстати, в какой стороне этот ваш поселок на пляже?

— Это все вы, черт тебя подери, виноваты, Зафод. Все было хорошо, пока не возник этот западный город. Нет, только представьте себе: его назвали Сырополем! И у них прислуга взбунтовалась даже прежде, чем у нас. — Он уставил палец в Зафода. — Вы хоть понимаете, что некоторым из наших достойных жителей приходится самим чистить свои сортиры? Что это, блин, за цивилизация такая?

— Каждое вновь созданное общество сталкивается с детскими проблемами, но нет таких, которые нельзя было бы разрулить с помощью дипломатии и алкоголя.

— Детскими? Этот псих Префлюкс далеко уже не детская проблема.

Зафод честно попытался сдержать смех, но тот прорвался через нос.

— Что тут смешного, Библброкс?

— О, ничего. Так.

— Нет уж, скажите. Я настаиваю.

— Просто ты обозвал Асида Префлюкса психом.

— Ну и что? Он и есть псих. Натуральный чертов псих.

— Если он псих, то ты тоже.

Хиллмен насупился.

— Что это вы хотите сказать?

— Ну, то, что он — это ты, а ты — это он. Только не говори мне, что ты сам этого не замечал.

— Вздор, дерьмо какое-то, — буркнул Хиллмен, но какой-то леденящий холод в животе подсказал ему, что так оно и есть.

— Западный город? Сырополь? Это вы, ребята, сами и есть, только из другого измерения. Я неплохо заработал на вас в первый раз, вот и подумал — эй, почему бы не повторить? Я как раз собирался уже за третьей группой, когда — БАЦ! — вогоны нагрянули.

— Значит, Земли больше нет?

— Окончательно и бесповоротно. Даже Арклю-Шмарклю, всей его коннице и всей его рати не собрать эту планету, как бы они ни старались.

— Чего?

— Ну, это такой старый детский стишок с Бетельгейзе. Аркль-Шмаркль пытался склеить яйца, грохнувшиеся со стены. Трагический финал.

— Ясно. Ладо, вернемся к этой планете. Выходит, я — Асид Префлюкс? Этот надутый, сбрендивший зануда? Вы это хотите сказать?

Зафод щелкнул пальцами третьей руки (надо сказать, на отработку этого у него ушло несколько месяцев).

— Бадабинго. Ну, не совсем он. Ты — его версия, но сдвинутая от него вдоль вероятностной оси на несколько Вселенных. Отсюда и некоторые различия. Например, имя. Ты отрастил брюшко, он нет. Ты красишь волосы, он — натуральный рыжий. В таком роде.

У Хиллмена не хватило сил опровергать окраску волос. Одно дело — знать, что во Вселенной существует бесконечное количество альтернативных Хиллменов Хантеров, и совсем другое — находиться с одним из них в состоянии войны.

— Не верю! — выпалил он наконец. — Вы меня подставили, Библброкс. Вы стравили меня с самим собой.

Зафод в наигранном ужасе хлопнул себя по щекам.

— Я? Тебя?? Подставил??? Это гнусный наговор. Я всего лишь пытался заработать пару баксов. Ты же знал, Хиллмен, что будут и другие колонисты. И не моя вина, что вы, обезьянье отродье, вечно со всеми воюете — даже с версиями самих себя. — Зафод вдруг выпрямился, как подброшенный. — Срань господня! Я же прав, так? Я просто привел убедительный довод.