- ПОШЕЛ, АРИСТАРХ! - рявкнул Гаррик и поднял меня с кресла.
Я почесал одной ногой другую ногу и, продолжая чувствовать дрожь, пошел вместе с Гарриком к шлюзу корабля. Петр вновь внимательно за нами наблюдал и я краем глаза заметил, как дрожали его руки, так же сильно, как и мои. Похоже, Петр очень сильно чем-то беспокоен.
Широкая линия трапа была подана вниз, шлюз был настежь открыт. Гаррик, схватив меня за шкирку, вывел из корабля. На мои глаза упал солнечный свет. Воздух был очень душен. Я рассмотрел перед собой океан желтого песка и был поражен красотой этой планеты. Каждая песчинка сверкала от солнечных лучей. Песок был очень горячим и поджаривал мне ноги. Тело мигом покрылось потом. Здесь было еще жарче, чем на Титане. И мне уже захотелось спрятаться под крышей, иначе этот огненный гигант на небе сделает из меня яичницу.
К Гаррику присоединились Браун и Мария, которая держала в руках чемодан. Следом за ними вышел Петр и три ивенга.
Мы пошли в сторону высоких пирамид, которые напомнили мне пирамиды Египта. Сам Финикс очень сильно был похож на эту страну и на одно мгновение мне показалось, что я вернулся на Землю. Но это не так.
Гаррик от скуки пнул меня в бок и залился безумным смехом. Чувствуя боль, я сильно сжал зубы, стараясь утихомирить в себе муку. Мария и Браун оценили шутку Гаррика и тоже истерически рассмеялись. Один только Петр выглядел нахмуренным.
Тут к нам навстречу шли три высоких робота. Это были роботы Андрианы. Они начали заряжать оружия, прикрепленные на их руках, но на них тут же напали три гиганта ивенга. Один робот сумел улизнуть, но пришелец своим когтем перерезал ему тело пополам.
Один из роботов сумел зарядить оружие, напоминавшее бластер, но ивенг толкнул его так сильно, что робот отлетел метра на три и, врезавшись головой об стенку пирамиды, сломался. Другой выживший робот оторвал одному ивенгу коготь и начал этим когтем водить по телу пришельца и, слушая мучительные вопли, вырывающиеся изо рта ивенга, расчленял ему лапы, но на робота напали два инопланетянина, окружив его со всех сторон.
Гаррик, Браун и Мария не обращали на это внимания. Они привели меня к пирамиде и толкнули ко входу. Я последний раз бросил свой взгляд на драку пришельцев и роботов, но врата пирамиды загородили вид.
Возле врат стояли гигантские и страшные мумии с высохшей кожей мертвеца. Пустыми черными глазницами они рассматривали меня. У меня во рту пересохло, увидев перед собой этих страшных существ. Подол балахона от слабых порывов ветра колыхался, скрывая костлявые тела.
Мумии отошли в сторону и открыли врата. Я поражено смотрел на них, а, когда мы переступили порог, почувствовал, как резкая боль вонзила мое сердце.
Пустынный, покрытый песком холл, исписанные непонятными символами стены, глиняный параллелепипед с краю, подобие песочницы в центре холла, ее окружили колоны по сторонам с изображением шести камней - космических элементов. Колоны были соединены с песочницей через глиняные трубы. Кровь должна через трубы попасть в колоны, чтобы загорелись изображения элементов. И сегодня это случится...
Меня охватила паника от увиденного. Смерть, кажется, будет долгой и мучительной. Я посмотрел на свои белые чистые руки и представил, с какой силой нужно их разрезать, чтобы кровь растеклась по трубам. И после такого представления я чуть не потерял сознание. Сердце чуть из груди не выскочило.
Тот, кто придумал это, должен знать: я тебя ненавижу. Не представляю, каким нужно быть жестоким, чтобы придумать такой обряд испытания. Жертвоприношения аборигенов даже не такие ужасные, как испытание мирного договора...
Гаррик и Браун толкнули меня к песочнице, и я ногой споткнулся об поребрик и упал на пол, ударившись подбородком. Гаррик, наслаждаясь издевательствами, снял с моих рук наручники и крикнул:
- Наконец-то ты сдохнешь, Аристарх, а то уже у нас в печенках сидишь! - и договорив, снова пнул в бок.
Мария захохотала и поднесла к своим друзьям чемоданчик со шприцами и достала из кармана блестящий кинжал. Петр стал возле помощников и начал трястись всем телом.
У меня от волнения не было сил сопротивляться. Гаррик и Браун так сильно держали меня за руки, что я даже пошевелиться не могу. Сбежать уже не получится...я в ловушке...на грани смерти...
- По испытанию он должен сам перерезать себе руки, но, так как он упертый, он это сделает под действием сыворотки, - зловещим тоном прошептал тощий Браун, убирая со своего лица сальные волосы, - нужно сейчас вкалывать ему дозы, чтобы он полностью потерял разум.
Гаррик держал мои руки, а Мария достала из чемодана шприцы. Браун вцепился в мою левую руку и поднес Марии запястье. Мария вколола мне в вену сыворотку подчинения, частенько нажимая на поршень. Содержимое шприца быстрым темпом попадало в мой организм.
Я почувствовал, как мой живот пронзило болью. Эта боль начала расти. По телу побежала судорога и я почувствовал, как Мария вколола мне второй шприц.
- Давай, Мария, вкалывай все, весь чемодан! Он должен уйти в нирвану! Тогда спокойно убьет себя! - крикнул Браун, подгоняя Марию, - давай быстрее, он должен уничтожить этот договор!
Они так сильно хотят уже с этим покончить, что собрались вкалывать все пять шприцов. Им уже не терпелось увидеть, как их жертва будет сам себе резать руки. Они так сильно увлеклись этим, что даже не обращали внимания на то, как травили мне организм этим сильным наркотическим веществом. И если от своего предвкушения не успокоятся, то отравят мой организм до смерти.
От новой дозы я почувствовал сильный жар. Кости стали настолько хрупкими, что начали внутри ломаться. Почувствовав эту муку, я начал кричать.
Мария вколола третий шприц. Сердце в груди безумно прыгало. К горлу подступил горький привкус тошноты. Мир вокруг раздвоился и стал блеклым. Я перестал различать цвета и видел все вокруг размазано.
Смеясь, Мария вколола четвертый шприц.
У меня возникла лихорадка. Легкие начали чем-то заполняться. Ком в горле рос с каждой секундой. Мне казалось, что все мои внутренности сейчас вылезут наружу. Я громко кашлянул, пытаясь избавиться от комка в горле и на твердый песок упало месиво темной крови. И эта кровь вытекала у меня изо рта.
Задыхаясь, я крикнул:
- А-А-А!
Мария вколола последний шприц и бросила его в сторону. Гаррик и Браун начали шептать мне на ухо:
- Режь себе руки. Режь себе руки, - и протянули мне блестящий кинжал.
Но я даже не смог взять в руки этот кинжал. Пальцы слабо держали рукоятку и отпустили ее, дрожа. Любимая игрушка Марии упала на пол.
Легкие чем-то заполнялись, дышать стало очень тяжело. Мои глаза покраснели, тело побледнело и, мучаясь от судороги, я снова выплюнул изо рта целый стакан отравленной крови. Я уже перестал чувствовать страх смерти, мне уже хочется перестать чувствовать эти мучения и покинуть это отравленное тело.
И пугает незнание того, сколько будет этот ужас продолжаться...
Тут у меня началась рвота. Я продолжал выплевывать кровь. Туманность в глазах прошла, цвета снова приобрели ядовитый яркий окрас и резали мне глазные сетчатки. Я перестал чувствовать тело, оно уже само дрожало. Тут доза тех сывороток заработала в моем мозгу и я смог снова поднести к запястьям кинжал. В ушах звенели только эти слова: режь себе руки. И я не мог не слушаться их. Голова раскалывалась на куски, я уже ни о чем не мог думать, кроме резания рук. Я коснулся острым кончиком лезвия кинжала к коже и тут меня снова вырвало, а пальцы воткнули кинжал в руку. Продолжая кричать, я лег в центр песочницы и, водя кинжалом вдоль по руке, приложил ее к одной трубе.
Тело стало очень чувствительным. Мне казалось, что моя рука разрывается по кусочкам. Кровь струей потекла по трубе и попала в колону. Изображение элемента ярко загорелось и чуть не лишило меня зрения. Продолжая мучить себя, я поднес руку ко второй трубе, продолжая кашлять. Тут изо рта вместе с кровью вышел гной.
