— Идите вы все к чёрту! — огрызнулся Гарпал. — Мы чуть не погибли, пока торчали в этих проклятых полях.
— Большинство из нас выжило, — заметил Мартин.
— Господи, я был совсем рядом с Сигом. Смерть никогда не подходила так близко. То, что убило Сига, могло убить и меня.
— Я была рядом с Джорджио Ливорно, — отозвалась Ариэль. — Момам придётся все объяснить.
— Корабль повреждён, — вставил Мартин.
— Скажи им, пусть катятся к дьяволу! — закричал Гарпал. Слёзы покатились по его щекам. — Или никто не должен был умереть, или все!
Мартин и Ариэль молча стояли между массивных изогнутых труб, тишина прерывалалась только слабыми всхлипываниями Гарпала. Ариэль посмотрела на Мартина. Что-то в её взгляде изменилось, она повернулась и подошла к Гарпалу. Она обняла его и начала покачивать, словно убаюкивая в своих руках. Её брови выгнулись, губы шевелились — казалось, Ариэль напевает колыбельную.
Мартин был поражён. Он не мог предположить у Ариэли таких душевных качеств.
Его жезл зазвонил. Связь заработала. Он ответил и услышал Чэма.
— У нас проблемы, — говорил Чэм. Его голос заглушался каким-то шумом, сквозь который можно было различить выкрики Ганса. — Пэн чудит.
Гарпал освободился из объятий Ариэль.
— Вот дерьмо! — выругался он. — Пора прекращать все это. — Выбравшись из лабиринта труб, он устремился к выходу. Мартин и Ариэль последовали за ним.
Когда они добрались до учебной комнаты, Ганса уже там не было. Десять тел лежали беспорядочно, словно кто-то разбросал их. На лицах пятерых членов экипажа, включая Жанетты Нападающий Дракон и Эйрин Ирландки, красовались свежие синяки. Половина команды отсутствовало.
Мартина охватило дурное предчувствие. Это было началом того, что когда-то предсказавал Теодор, то, чему Мартин отказывался верить — взрыв запредельного эмоциального напряжения.
Роза Секвойа осталась, Ганс не тронул её. Когда Гарпал, Мартин и Ариэль появились в учебной комнате, Роза принялась приводить в порядок тела, аккуратно выпрямляя руки и ноги, закрывая глаза тем, у кого они были открыты, оддергивая одежду.
Наблюдая за её действиями, Мартин с трудом сдерживался, чтобы уберечься от крайних поступков. Он с силой сдавил кожу у себя на бедре, пока та не посинела.
— Что случилось? — спросил Гарпал.
Чэм держался за разбитую скулу:
— Венди начали похоронную церемонию. Роза руководила ими. Ганс приказал остановиться. Они не послушались, и некоторые из Потерянных Мальчиков присоединились к ним. Когда, оплакивая, начали выносить тела, Ганс… набросился на сопровождающих. Дэвид Аврора оттолкнул его, но Ганс в результате так его отделал… Дэвид…
— Где он сейчас? — прервав рассказ Чэма, спросила Ариэль.
— Он в порядке, правда, в синяках и следах от побоев. Как я уже говорил, ему крепко досталось. Ганс просто отыгрался на нём.
— Где Аврора? — снова спросила Ариэль.
— Думаю, в своей каюте.
Мартин встряхнулся, стараясь преодолеть оцепенение, и усилием воли заставил себя действовать. Обращаясь к Ариэль, он сказал:
— Раздобудь чистой воды и бинтов, и помоги Розе ухаживать за экипажем. Постарайся не подпускать её к телам.
— Хорошо, — кивнула Ариэль.
— Но я не Пэн, — подчеркнул Мартин, проясняя ситуацию. Присутствующие члены команды повернулись к нему, ожидая, что он скажет. — Гарпал, разыщи Ганса и давай соберём всех бывших Пэнов вместе. И надо пригласить мома.
— Кто здесь отдаёт приказы? — спросил Гарпал, но без злости, без укора.
— Извини.
— Не надо извиняться, — остановил его Гарпал. — Приступим к делу.
Вкрадчиво беседуя, Ариэль отвела Розу от тел. Не было ли это стремлением произвести впечатление на Мартина? Он не мог думать об этом сейчас. Мартин позволил себе на несколько секунд закрыть глаза, пытаясь воскресить образ Терезы, но отдельные черты никак не складывались в портрет.
Он последовал за Гарпалом.
Ганс не запер дверь. Они переступили порог его каюты, готовые ко всему, но не к тому, что увидели. Ганс сидел посреди возвышающейся части пола и потягивал воду из фляги. Он встретил их слабой улыбкой.
— Я их всех поимел, — почти дружелюбно сказал он.
— Да, это у тебя получилось, — согласился Гарпал.
— Но зачем? — спросил Мартин.
Ганс отвёл взгляд:
— Они причитали по мёртвым. Женщины и мужчины. Это было невыносимо. Я сам не поверил своим глазам, когда, очнувшись, увидел бездыханные тела. Это было выше моих сил. Я сожалею.
— Вот иди и скажи им об этом, — резко сказал Мартин.
— Я говорю это вам.
В каюту вошли Чэм и Джой Плоский Червяк.
— Ты — ублюдок, Ганс, — прошипел Джой. — Ты мерзкий ублюдок. Мы расправимся с тобой. Передадим власть Мартину, а тебя вышвырнем, как крысу.
Лицо Ганса вспыхнуло, челюсти сжались, но он не сдвинулся с места и не произнёс ни слова.
— Мы все прошли через ад, — попытался разрядить обстановку Мартин. Он ощутил, как катастрафически тает количество лидеров на «Спутнике Зари». — Ганс согласен принести извинения.
— Пусть катится к чёртовой матери со своими извинениями. С ним всё кончено. Мартин, ты снова станешь Пэном.
— Нет, этого не будет, — возразил Мартин. — Ганс, объяснись, и немедленно.
— Я не звал этого несчастья на нашу голову, — тихим голосом проговорил Ганс. Он приподнялся и вытянул вперёд обе руки. — Я предлагаю применить наказание наших великих древнейших предков — отрубить мне оба запястья, и на этом покончить. — Он взглянул на Мартина. — Я считаю, что момы не решат наших проблем. Мы только орудие в их руках.
— Не думайте, что я удовлетворюсь этой душещипательной сценой, — прорычал Джой. Казалось, он вот-вот ударит Ганса: согнутые руки сжались в кулаки, подбородок выдвинулся вперёд.
— Постойте, — вмешался Гарпал. — Давайте прекратим копаться в этом дерьме и поговорим откровенно. Ганс, скажи нам, что ты собираешься делать? Но не играй больше своим «Я».
Ганс слегка поморщился от резкости тона и нелицеприятности услышанных слов.
— Хорошо, я попробую ещё раз, — сказал он. — Я знаю, мы окажемся в затруднительном положении, если пустим все на самотёк. Я понимаю свою ответственность за происходящее.
— Хорошее начало, — заметил Гарпал. — Ну и что дальше?
— Я покаюсь перед народом и после этого проведу неделю в уединении. Когда мы все немного встанем на ноги, я поговорю с детьми…
— С экипажем, — поправим его Мартин.
— Я поговорю с экипажем. И если…
— Что если? — не выдержал Джой.
— Я хотел бы, чтобы все, принимающие участие в оплакивании, тоже провели день в уединениии. Всего один день. Именно те, кто выступил против меня.
